За возрождение ленинизма: против доленинского марксизма, троцкизма и сталинизма

В последние годы, в левом рунете все активнее стало проявлять течение левой мысли, под названием "ленинизм". Претендуя на звание "чистых ленинистов", представители данного течения, среди которых следует отметить идеолога РПБ Александра Гачикуса, а также Алексея Трофимова. Представители данного течения активно размежевываются со всеми остальными "левыми" течениями, в той или иной степени претендующими на марксизм и ленинизм, такими, как сталинизм, хрущевизм-брежневизм, троцкизм, маоизм и госкап.

Здравствуйте!
Читайте на сайте Российской партии большевиков http://rospbol.okis.ru статью "Ответ на критику со стороны Алексея Трофимова".

представители Ревфронта ошибочно называют Трофимова ленинистом

По поводу Трофимова интересно было бы узнать побольше... А то, у меня пока о нём не складывается представление как о ленинисте.

Виктор Макаров пишет:Бунтарь искусственно раздувает противоречия между современными ленинистами России (РПБ, господствующая линия Революционного фронта (РФ), Исайчиков и некоторые другие). Да, между современными ленинистами России есть масса противоречий. Да, Гачикус подвержен госкаповскому и маоистскому влиянию, возможно ленинистское крыло РФ подвержено брежневистскому (брежневизм - это разновидность сталинизма) влиянию, возможно Исайчиков также подвержен брежневистскому вилянию. Однако общего у современных ленинистов России гораздо больше. Как верно понимает Бунтарь, "представители данного течения активно размежевываются со всеми
остальными "левыми" течениями, в той или иной степени претендующими на марксизм и ленинизм, такими, как сталинизм, хрущевизм-брежневизм, троцкизм, маоизм и госкап", по крайней мере декларируют это, стремясь возродить ленинизм, очистив его от ревизионистского наследия сталинизма, троцкизма, госкапа, маоизма, реакционного социализма и проч.

Сталиниз - это двоякое явление. С одной стороны при Сталине было проведено обобществление собственности, был создан единый государственный сектор общенародной собственности, была проведена коллективизация, которая по средствам насилия над кулаком и часто середняком со стороны рабочих города и бедноты деревни, задавила мелкую буржуазию в деревне.
Т.е. в экономике мы видим движение к социалистическим формам.
С другой стороны сталинская политика привела к невозможности критики в партии, режим демократии в партии был заменён на режим физического уничтожения всякой альтернативной позиции. Из ленинского ЦК только 2е погибли в гражданскую войну один погиб по болезни все остальные были уничтожены в процессе сталинских репрессий. При этом выборы в советы были переведены с производственного принципа на территориально-производственный, а верховный совет из высшей ступени советов превратился по сути в буржуазный парламент, по скольку выборы стали прямыми, и в соотношении 1 к 300 000 голосов, т.е. люди не могли знать лично тех за кого голосуют и фактически не могли отозвать депутата. В таких условиях верховный совет оккупировался бюрократией. Так же и на заводах рабочие не имели права отзывать назначенных сверху директоров. Так же сталинская политика привела к доминированию числа регулярных частей армии над числом частей милицейского типа.

Т.о. мы видим, что в политике было движение наоборот от революционной диктатуры пролетариата, осуществлённый в ступенчатой форме советов снизу до верху, к буржуазным формам которые в отсутствии буржуазии давали волю бюрократии а пролетариат от власти оттесняли.

В отношении идеологии, Сталин существенно отошёл от марксизма-ленинизма в вопрос о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Эта тема(о вопросе построения социализма в отдельно взятой стране) требует большого количества цитат, и если он интересен, то я изложу.

НКВД пишет:Вот, что я писал о сталинизме!! Где вы тут нашли свои буржуазно-демократические пошлости которые пытаетесь нам приписать?
Где я выступаю против репрессий в отношении буржуазии?
Где я выступаю против "тоталитаризма"?
Да и Макаров такого и близко никогда не писал.
Вы занимаетесь прямы поклёпом.

Речь шла о Викторе Макарове, который разглагольствует о "плюрализме" и "свободе творчества",

Что касается тезиса, что вопрос о СССР не важен

НКВД пишет:

Речь шла о Викторе Макарове, который разглагольствует о "плюрализме" и "свободе творчества",

Вы не только эти цитаты приводите, прошу предоставить ссылку на материал в котором Виктор Макаров это пишет.

Ниже мною публикуется одна статейка.

1. ЧТО против нее могут возразить сталинисты и примыкающие к ним маоисты?

2. ГДЕ лучше, в столь же сжатой форме и столь же полно написано о сталинизме
(это уже вопрос к НЕсталинистам)?

Правда, написал ее не сам Виктор Макаров (здесь я малость лоханулся), однако он ее часто рекламирует, и даже вставил в одну из своих статей, выражая свое полное согласие со всем, что в ней написано.

Кстати, почему Вы за Виктора Макарова заступаетесь? Он что, сам не может ответить? Если я не прав, пусть он выскажет свое собственное мнение.

Бунтарь пишет:

НКВД пишет:

Речь шла о Викторе Макарове, который разглагольствует о "плюрализме" и "свободе творчества",

Вы не только эти цитаты приводите, прошу предоставить ссылку на материал в котором Виктор Макаров это пишет.

Ссылка на данную статью здесь http://groups.yahoo.com/group/ex-ussr-left/message/32140

Виктор Макаров пишет:Сталинисты и маоисты полагают, что термин "сталинизм" - надуманный и говорят, что никакого сталинизма и не было вовсе, а было лишь ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ продолжение и развитие Сталиным дела Маркса, Энгельса и Ленина. Однако ленинисты (в т. ч. и я - Виктор Макаров), троцкисты и т. н. "левые коммунисты" (госкаповцы и иже с ними) в большинстве своем не сомневаются в правомочности термина "сталинизм" для определения советской модели социализма (впрочем, госкаповцы и некоторые
ленинисты не признют того, что в СССР был социализм) с 30-х по начало 90-х гг. Ниже мною публикуется одна статейка.

1. ЧТО против нее могут возразить сталинисты и примыкающие к ним маоисты?

2. ГДЕ лучше, в столь же сжатой форме и столь же полно написано о сталинизме
(это уже вопрос к НЕсталинистам)?


"СТАЛИНИЗМ - система общественных отношений и политической власти, господствовашшая в СССР в период террористической диктатуры Сталина. После второй мировой войны С. утвердился также в большинстве др. стран с национализированной собственностью и плановым хозяйством, которые испытывали давление со стороны Советского союза, в силу чего им была навязана сталинская модель общественного устройства. Характерными чертами С. являются:

- в экономической сфере - проведение форсированной индустриализациии и насильственной сплошной коллективизации в сельском хозяйстве; бюрократическое планирование, основанное на значительных капитальных вложениях в производственное строительство, осуществляемых в ущерб развитию социальной индустриализации и текущему потреблению населения, на чисто количественных затратных показателях экономического роста, достигаемых в ущерб качеству производимой продукции; отстранение трудящихся от управления производством;

- в социальной сфере - поддержание крайне низкого уровня жизни основной массы населения при выделении привелигерованных групп, обладающих значительными статусными и материальными преимуществами, не легализованными в законах; усиление социальных различий, основанных на косвенной эксплуатации, замаскированных присвоении правящим слоем - партийно-государственной бюрократией;

- прибавочного продукта общественного труда через произвольно устанавливаемые государственной властью различия в заработной плате и натуральные привелегии;

- в политической сфере - фактическая ликвидация демократии в системе государственной
власти и в профсоюзах при сохранении и декларировании формальных атрибутов народовластия; создание системы фатального государственного террора, систематическая фабрикация фальсифицированных судебных и внесудебных подлогов и фальсифицированных политических процессов в целях ликвидации реальных и потенциальных противников террористической диктатуры; увенчание господства бюрократии неограниченной властью "вождя"; отсутствие политических механизмов, обеспечивающих возможности демократического избрания и переизбрания руководящих органов государства;

- в партийной сфере - бесконтрольная власть аппарата, иерархии партийных секретарей над правящей партией; подавление внутрипартийной демократии, свободы выражения партийного
мнения; запрещение фракций и демократических дискуссий в партии; фактическое назначение секретарей партийных организаций вышестоящими органами; формализация процедуры проведения собраний, пленумов, съездов и конференций на всех уровнях партийной иерархии;

- в сфере национальных отношений - возрождение великодержавного шовинизма и антисемитизма; утверждение унитарной государственной власти, ограничивающей права национальных меньшинств и национальных республик; в СССР - депортация целых народов, облыжно обвиненных в антисоветской, антигосударственной деятельности;

- в международном коммунистическом и рабочем движении - гегемонизм одной партии, подавление самостоятельности и инициативы коммунистических партий, управление ими из единого центра, навязывающего национальным отрядам коммунистического движения стратегию и тактику и фактически назначающего руководство коммунистических партий; проведение сектантской политики на основе теории "социал-фашизма", "социал-предательства"; разобщающей два основных течения в рабочем движении и увековечивающей его раскол; замена идеи пролетарской солидарности требованием безаговорочной поддержки зарубежными коммунистами политики в СССР и других странах со сталинистскими режимами;

- в духовной сфере - ликвидация культурного плюрализма, свободы научного и художественного творчества; утверждение культа личности "вождя" - разновидности "светской религии";

- в идеологической сфере С. маскировал псевдомарксистской фразеологией истинную природу насаждаемых им общественных отношений и действительный характер проводимой им политики. Главными идеологическими средствами С. являлись социальная демагогия (напр., оправдание резкого социального неравенства и привилегий правящего слоя лозунгами о борьбе с "левацкой уравниловкой" и выдвижение провокационных политических жупелов ("троцкизм", "космополитизм" и т. д.) ради подавления всякой свободы мысли и социальной критики.

В области практической политики для С. был характерен грубый эмпиризм, подчинение политической теории и стратегии текущим тактическим задачам, вызываемым трдностями, обусловленными новым соотношением сил на внутренней и международной арене и собственными ошибками несменяемого руководства. Отсюда - частая смена политических установок, для которых затем подыскивалось псевдотеоретическое обоснование.

В области политической теории С. не создал ничего принципиально нового, за исключением "теорий" о победе социализма в одной стране и об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Идеологический арсенал С. представлял пеструю мешанину из обрывков марксистских положений, ложно истолкованных, исторических мифов и фальсификаций и грубых политических ярлыков, с помощью которых отвергалось все новое и прогрессивное в общественной мысли, искусстве, гуманитарных и даже естественных науках (осуждение генетики, теориии относительности и т. д. как "буржуазных" наук и теорий).

После смерти Сталина в СССР и странах Вост. Европы были ликвидированны наиболее вопиющие и чудовищные проявления С. - массовый террор и мессианский культ "вождя". Однако официальная критика С. в этих странах была половинчатой и непоследовательной, а с середины 60-х гг. на эту критику был наложен фактический запрет. Нежелание и неспособность "наследников Сталина" коренным образом реформировать социально-экономическую и политическую систему, насажденную сталинизмом, обусловили углубляющееся загнивание этой системы, нашедшее выражение в новом витке коррупционного перерождения и нравственной деградации "верхов" и в социально-политической апатии "низов". Результатом этих процессов стало значительное снижение темпов экономического роста в 70 - 80-е гг., возникновение новых форм социального расслоения и резкое падение общественных нравов.

Разложение постсталинских режимов, сохранивших многие черты С., привело на рубеже 90-х гг. к крушению их в странах Вост. Европы и к всеобъемлющему кризису в нашей стране, главными чертами которого стали кризис власти, резкое ослабление управления экономическими, социальными и политическими процессами, разрушение планового хозяйства. Следствием этого явился катострофический упадок хозяйства и культуры" (Политология: энциклопедический словарь. М., 1993. Цитируется по статье Виктора Макарова "СНГ на пути к революции: о некоторых последних тенденциях политической жизни России и не только ее", написанной 1
октября 2005г.)

Виктор Макаров пишет:УРОКИ ЛЕНИНИЗМА. ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ ВЫХОДА В СВЕТ ПЕРВОГО НОМЕРА ГАЗЕТЫ «ЗАГОРСКАЯ ПРАВДА»

В программной передовице «С 87-ой годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции (тезисы к докладу)» Азизов руководствуется самыми благими помыслами – защитой от «ренегатов, предателей и демофашистов всех мастей» исторического значения и характера Октябрьской революции. Однако не все правильно в этой статье, есть в ней весьма характерные искажения исторической действительности.

1) «Октябрьская революция была самой бескровной из всех крупных революций, когда-либо происходивших в мире. Ввиду огромного перевеса сил она легко погасила вспышкм гражданской войны, которую попытались развязать монархическая и буржуазная реакция (мятежи Краснова – Керенского, Каледина, Дутова, выступления национал-сепаратистов), нацелила народ на предотвращение национальной катастрофы и строительство новой жизни…

Однако воспользоваться мирной передышкой не позволили бывшие империалистические союзники России, прежде всего Англия и Франция. После подписания советами Бресткого мира с Германией правительства стран Антанты принялись целенаправленно формировать очаги российской контрреволюции. Слабые и разрозненные сами по себе, контрреволюционные силы, подняли голову с началом иностранной интервенции… До вмешательства извне в стране не было объективных условий для общенационального вооруженного конфликта. Гражданская война 1918-1920 годов на территории Советского Союза была развязана империалистическими державами, поэтому военные действия, намеренно доведенные внутренней и международной реакцией до ожесточенного братоубийства…».

Во-первых, в приведенном отрывке Азизов в неверном свете представляет национальную политику большевиков. Ленинская партия всегда была яростным защитником угнетенных царизмом народов, видела в них (наряду с крестьянством) непременногосоюзника пролетариата. Потому, кстати, и был так высок процент представителей «инородцев» в РСДРП: евреи, поляки, латыши и проч. Уже после победы Октябрьской революции Ленин указывал на необходимость крайне тактичного отношения к нерусским национальностям в Советской России и СССР. Он говорил о том, что социалистическоеправительство обязано в некотором роде искупить многовековую вину великорусского самодержавия за его прошлые насилия над народами, входившими в состав Российской империи. Чуткая национальная политика большевиков – это и предоставление независимости буржуазной Финляндии, и образование СССР исключительно на добровольной основе, и содействие созданию национальных алфавитов и развитию национальной культуры угнетавшихся при царизме народов: от украинцев до среднеазиатских народов и малых народов Сибири и Дальнего Востока, и политика предоставления местной власти на Северном Кавказе выборным старейшинам из местного населения. Тех же партийцев, кто подобно грузину Сталину и поляку Дзержинскому продолжал использовать или оправдывать исконные административно-насильственные методы русского самодержавия в национальной политике Ленин невзирая на их национальность называл «великорусскими держимордами», «великорусскими националистами». Я не знаю ни одного национал-сепаратисткого движения, с которыми пришлось бы бороться большевикам за исключением дашнак-цутюновцев. Мятеж же корпуса чехословацких военнопленных никак нельзя назвать «выступлением национал-сепаратистов». Не гасить «выступления национал-сепаратистов», не предотвратить «национальную катастрофу» старой России, а раздуть «мировой пожар», до основания разрушить «тюрьму народов» Российскую империю. А затем
на добровольной основе начать создавать всемирный Советский Союз. Вот в чем соль большевистской политики. СССР отнюдь не является преемником России Рюриковичей-Романовых. На ее могиле большевики создали принципиально новое государство. Эту простую истину одинаково представляли себе в досталинском СССР и идеологи белоэмиграции (И. Ильин называет годы правления большевиков годами распада России – «О России. Три речи». Изд. «За Россию». София, 1934), и большевики. Не случайно герб Советского Союза является единственным в мире государственным гербом, на котором изображен весь без изъятия земной шар. Почитающий же как святыню советскую символику Азизов, оказался настолько поверхностнымв ней специалистом, что однажды пытался доказывать мне что на советском гербе якобы на земном шаре изображен СССР в границах входящих в него республик.

В заключении разбора отличия действительной ленинской национальной политики от проповедываемого Азизовым на страницах «ЗП» мифа о гашении сепаратистов и спасении нации хочется процитировать самого Ленина:

«…интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действительного пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения». Так что, задумайтесь, товарищ полковник.

Во-вторых, в том же отрывке Азизов 1) не правильно представляет, точнее неоправданно нивелирует роль насилия в Октябрьской революции и 2) неверно утверждает, что без экспорта контрреволюции со стороны интервентов «в стране не было объективных условий для общенационального вооруженного конфликта. Гражданская война 1918-1920 годов на территории Советского Союза была развязана империалистическими державами». Обратимся за разъяснениями по поводу этих двух вопросов опять же к Ленину.

Действительно, с одной стороны, «В буржуазных революциях главная задача трудящихся масс состояла в выполнении отрицательной или разрушительной работы уничтожения феодализма, монархии, средневековья. Положительную и созидательную работу организации нового общества выполняло имущее, буржуазное меньшинство населения. И оно выполняло эту задачу вопреки сопротивлению рабочих и беднейших крестьян, сравнительно легко не только потому, что сопротивление эксплуатируемых капиталом масс было тогда, в силу их распыленности и неразвитости, крайне слабо, но и потому, что основной организующей силой анархически построенного капиталистического общества является стихийно растущий вширь и вглубь рынок, национальный и интернациональный.

Напротив, главной задачей пролетариата и руководимого им беднейшего крестьянства во всякой социалистической революции, - а, следовательно, и в начатой нами 25 октября 1917 г. социалистической революции в России, является положительная или созидательная работа налажения чрезвычайно сложной и онкой сети новых организационных отношений, охватывающей планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей…» («Очередные задачи советской власти», 1918).

Однако, с другой стороны «…не трудно убедиться, что при всяком переходе от капитализма к социализму диктатура необходима по двум главным причинам или в двух главных направлениях. Во-первых, нельзя победить и искоренить капитализма без беспощадного подавления сопротивления эксплуататоров, которые сразу не могут быть лишены их богатства, их преимуществ организованности и знания, а следовательно, в течение довольно долгого периода неизбежно будут пытаться свергнуть ненавистную власть бедноты. Во-вторых, всякая великая революция, а социалистическая в особенности, даже если бы не было войны внешней, не мыслима без войны внутренней, т. е. гражданской войны, означающей еще большую разруху, чем война внешняя, - означающей тысячи и миллионы случаев колебания с одной стороны на другую, означающей состояние величайшей неопределенности, неуравновешенности, хаоса» (««Стройная организация» и диктатура», 1918).

Сравните эту ленинскую правду по поводу роли насилия в социалистической революции и значении для нее гражданской войны со слащавой мещанско-патриотической азизовской сказочкой о почти бескровной Октябрьской революции и формировании извне очагов гражданской войны. Почувствуйте разницу.

Азизов считает себя революционером. Он клеймит как лжекоммуниста Зюганова за его тезис о «лимите на революции» для России (Кстати, идейный водораздел ОКСПр и КПРФ проходит по трем пунктам: классовая борьба как двигатель истории, «против частной собственности» и отрицание «лимита на революции»). Однако Азизов впадает оппортунизм, представляя Октябрьскую революцию вроде недавней «революции роз» в Грузии. Понятное дело, удобнее и выгоднее вести такую «марксистскую» пропаганду, а не целенаправленно готовить российский пролетариат к вооруженному восстанию и гражданской войне.

2) «Всесторонней проверкой на прочность завоеваний Октября, советского социалистического строя стала Великая отечественная 1941 – 1945 годов. Предпринимая нападение на Советский союз, Гитлер рассчитывал на оживление у нас следов гражданской войны, межклассовых, социальных распрей и межнациональной розни, на неподготовленность Красной Армии и дряблость советского тыла. Но замысел его провалился. Фашистские войска вскоре ощутили на себе монолитность нашего фронта и нашего тыла, сплоченность рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, всех наций и народностей СССР, идейно-нравственную и организаторскую мощь ленинской партии, непререкаемый авторитет установленной Октябрем Советской власти, политического руководства страны, возглавляемого И. В. Сталиным», – пишет далее Азизов.

Если в первом пункте моей критики статьи Азизова речь идет о теоретической и исторической неправде, то здесь мы имеем искажение советской действительности. В чем оно состоит?

Во-первых, ВОВ действительно явилась проверкой на прочность советского социалистического строя, однако проверкой перед лицом внешнего империалистического врага. Потому, как бы не был плох сталинский социализм, он все же был принципиально лучше направляемой на СССР капиталистами ведущих мировых держав фашисткой агрессии и оккупации.

Во-вторых, Гитлер не зря «рассчитывал на оживление у нас следов гражданской войны, межклассовых, социальных распрей и межнациональной розни, на неподготовленность Красной Армии и дряблость советского тыла». Все это мы имели в годы войны. С одной стороны были бургомистры и полицаи из бывшей буржуазии или обиженных Советской властью, массовая власовская армия из недовольных коллективизацией крестьян, бендеровскоемассовое движение и активное сотрудничество с гитлеровцами некоторых народов юга Украины и европейской части России (виной последнему неправильная национальная политика Пятакова и Сталина до войны). С другой стороны: позднее осознание стратегического значения танков (идея Тухачевского, расстрелянного в 1938 и засилье ворошиловщины (кавалеристщины) в РККА вплоть до 1941 г., сбои в работе разведки (недоверие Сталина к донесениям Зорге о точной дате нападения фашистской Германии на СССР, вызванное неправильной теорией Сталина о том, что Гитлер повернет свои войска прежде всего против Англии), уничтожение гитлеровцами большей части советской военной авиации, преступно скученной на западных приграничных аэродромах СССР, порожденный предвоенными массовыми репрессиями в РККА страшный недостаток квалифицированных командиров, плохое состояние приграничных коммуникаций в первое время войны.

В-третьих, насчет «идейно-нравственной и организаторской мощи ленинской партии… политического руководства страны, возглавляемого И. В. Сталиным». Можно ли рассматривать сталинское политическое руководство как продолжателей традиций Октября и ленинской партии? Ответ на этот вопрос может нам дать тема репрессий в СССР, так нелюбимая Азизовым.

Как мы видели выше, Азизов стремится всячески приукрасить, идеализировать СССР (А это его стремление мешает ему увидеть главное – контрреволюционное, реакционное перерождение «ленинской партии» и советского государства начиная со сталинской эпохи). Азизов говорит о чуть ли не ненасильственном характере Октябрьской революции и о привнесенности гражданской войны и готов объявить «демофашистом» всякого, кто не согласен с этими его «двумя простыми истинами». Примерное тот же подход у Азизова и к
теме сталинских репрессий.

«Сквозной темой сомнительной, по сути антисоветской пропаганды от Хрущева до Горбачева, пишет далее в статье Азизов,- послужила тема репрессий. Это пропаганда фактически вела к оправданию не только всех антиленинских группировок в партии 20 – 30-х годов, в конце концов перешедших от методов идейной борьбы к террору, но и многих зачинщиков белого террора, начавшегося вскоре после Октября. «Критиков» не смущало то, что при населении СССР в 170 миллионов человек довели число якобы репрессированных до 100 и более миллионов.

От широкой общественности скрывались давно установленные факты: число осужденных с 1921 по 1954 год около 3,8 миллиона, число приговоренных к смертной казни – около 643 тысяч, и это в стране, пережившей за полвека три революции, две мировые, одну гражданскую и несколько локальных войн.

Вместо приобщения к правде целых два поколения запугивали сагой о ГУЛАГе».

Честная политика – признак здоровой, т. е. не подточенной социальными антоганизмами власти. Напротив, ложь и сокрытие истины – признак больного государства, неминуемо идущего к своему концу. Тайна для обычного рационального сознания человека страшна. Этот страх перед тайной естественен. И именно он порождает мифы. Действительно, лет шесть тому назад в одном из т. н. Глянцевых отечественных журналов мне попалась в глаза выведенная аршинными буквами (как и добрая половина текстов в подобного рода многоилллюстрированных но малосодержательных журналах вообще) надпись «Сталин уничтожил в нашей стране 150 (или даже там было 250? – В.М.) миллионов человек». Безусловно, подобные цифры следует относить к разряду самой что ни наесть ненаучной фантастики. Азизов же приводит данные по репрессированным в сталинские и околосталинские годы очевидно из официальных советских архивов. Однако по тексту у Азизова выходит так, что эти цифры были давно известны (кому кроме КГБ?), а при Хрущеве, Брежневе и Горбачеве они «от широкой общественности скрывались». Во-первых, обнародованы данные о количестве репрессированных в СССР в 20-х – первой половине 50-х гг. были отнюдь не при Сталине, а лишь вынужденно как раз при Горбачеве последним председателем КГБ СССР Крючковым. Все послесталинские времена советский официоз всячески старался избегать тему репрессий, а там где ему волей-неволей все же приходилось ее касаться, был весьма далек от того, чтобы «запугивать сагой о ГУЛАГе» собственных граждан…

Даже более 600 тыс. расстрелянных и около 4 млн. репрессированных вообще за 33 года – цифра довольно внушительная. Империалистическая пропаганда Запада, пробуржуазная пропаганда позднего СССР и постсоветской России представляет эти (или выдуманные ей большие) цифры как некий компромат на советский коммунизм. Однако и коммунистам никак нельзя отмахнуться от этих цифр. Марксистско-ленинская теория учит нас о том, что государство есть аппарат насилия одного класса над другим. Поэтому изучив репрессивную политику любого
государства (кто, против кого и по какой причине осуществлял насилие) можно сделать вывод о его характере. Некоторые современные сталинисты (например, постоянно заседающий на пригаринских межпартийных политических семинарах РКРПшник Калистов) утверждают о том, что репрессии направлялись пролетарским (сталинским) государством против остатков эксплуататорских классов и отпрысков их представителей. По их мнению, только недостаточно твердая репрессивная политика Сталина позволила после его смерти поднять им голову и начать процесс целенаправленной реставрации капитализма в СССР. Другие современные сталинисты (подобно возглавляющему другой московский сталинистский политклуб РКРПшнику Самойлов) склонны рассуждать о тайном проникновении троцкистов в карательные органы сталинского государства и их сознательном подрыве советского строя путем развязывания необоснованных репрессий в 30-е годы. Обе версии современных сталинистов в отношении репрессий в СССР критики не выдерживают.

Социализм – по Ленину – есть уничтожение классов («Экономика при социализме», 1919). Однако Ленин всячески и везде подчеркивал, что непременными задачами пролетариата и его партии в социалистической революции (которая, опять же по его мнению, только началась Октябрем) является экспроприировать помещиков и крупную буржуазию и подавить их сопротивление, нейтрализовать зажиточные слои мелкой буржуазии и завоевать на свою сторону и политически подчинить мелкобуржуазные полупролетарские массы города и, особенно, деревни. «Военный коммунизм» был признан отчасти ошибкой, отчасти временной необходимостью гражданской войны. Наступила эпоха продналога и кооперации. Таким образом, классовые противоречия при социализме, по мысли Ленина, должны изживаться мирным путем. Планомерно, под руководством коммунистической партии. При Ленине репрессии применялись только к партиям и отдельным лицам, примкнувшим к лагерю вооруженной контрреволюции (за исключением разве что «философских пароходов»). Пресловутая же сталинская теория об обострении классовой борьбы по мере успешного развития социализма –
антиленинская по своей сути – являлась лишь прикрытием государственного беспредела 30-х годов (О сути политической сути его мы поговорим чуть ниже).

Грош цена такому пролетарскому государству, которое не смогло повести за собой все общество, точнее мелкобуржуазные и полупролетарские массы, особенно когда именно они, как это было в России, являются арифметическим большинством народа. Печально известен опыт Венгерской советской республики, не проведшей аграрной реформы, а потому не сумевшей в 1919 г. поднять на свою сторону венгерское крестьянство и легко подавленной в своих рабочих центрах войсками интервенционной и отечественной контрреволюции.

Однако опять же при Ленине пролетарское государство политически в основном вело за собой значительную часть мелкобуржуазной и полупролетарской массы населения России. Этому прежде всего способствовала безотлагательно проведенная аграрная реформа (Не случайно антикоммунисты говорят о том, что большевики, дескать, украли у по сути крестьянской партии эсэров лозунг «Земля – крестьянам»). Об этом железно свидетельствует факт победы в гражданской войне против хорошо обученных и вооруженных сил отечественной контрреволюции и интервенции 15 государств. Об этом говорит так же блок большевиков с левыми эсэрами и постепенное поглощение партией первых большей части партии последних (Не обходилось, конечно, и без сбоев. Первоначальная негибкость со стороны большевиков привела к Кронштадтскому восстанию в 1918. Политический максимализм левых эсэров подтолкнул их к мятежу в 1919).

Оппортунистическая политика Бухарина-Сталина середины 20-х гг. в деревне и по вопросу об индустриализации привела к укреплению социальных и политических позиций кулачества. В свою очередь последнее послужило причиной т. н. хлебной стачки 1927 г. Советское государство оказалось под угрозой. Это и привело к развороту на 180 градусов сталинского руководства: курс на спешную индустриализацию, «ликвидация кулачества как класса» (коллективизация 1929 г.), последующее развенчание Бухарина – и вообще внезапное свертываниеНЭПа. Далее «головокружение от успехов» построения социализма. Затем критика «перегибов».

Подобная политика оппортунизма и эмпиризма сильно подорвала авторитет РКПб-ВКП(б) в глазах мелкобуржуазных масс деревни – отсюда на долгие годы существования СССР большое количество недовольных советской властью представителей крестьянства (идеолог этой группы «антисоветчиков» - писатель Ю. Афанасьев). Но еще в большей степени недовольны сталинской политикой были почти все старые принципиальные кадры большевистской партии, тысячи и тысячи коммунистов, прошедшие закалку во время гражданской войны и первых лет непростого социалистического строительства (не случайно герой хрестоматийного советского романа «Как закалялась сталь» первой редакции Павка Корчагин попадает в т. н. рабочую оппозицию). Потому направление главного удара сталинских репрессий пришлось не на остатки буржуазных классов (нэпманы, кулаки и мелкие крестьянские хозяева), а именно на «ум, честь, и совесть» советского государства – коммунистическую партию, ее политических (таких как Зиновьев,Троцкий, Бухарин при всех их недостатках), организационных (таких как Киров, убийство которого не было выгодно троцкистам, а было выгодно Сталину) и военных вождей (значительная часть высшего комсостава РККА, в т. ч. Блюхер, Уборевич, тот же Тухачевский и мн. др.).

Таким образом, сталинское контрреволюционное (через оппортунизм, репрессии и установление в стране вместо отмирающего государства диктатуры пролетарской демократии укрепившейся диктатуры оторванной от пролетариата и народа своекорыстной партноменклатуры) перерождение советского строя было именно бюрократическим, буржуазным в перспективе (1991 г.), а не непосредственно мелкобуржуазным (нэпманско-крестьянским?) как полагает, например, теоретик «мелкобуржуазного социализма» в СССР В. Исайчиков. Хотя в 20-х гг. влияние на партию и даже в партии непосредственномелкобуржуазного элемента было достаточно сильно. Сталинизм – это не продолжение Октября и дела ленинской партии, а их кровавый конец и начало эпохи пробуржуазной контрреволюции в СССР подобно – в этом прав Троцкий – Термидору, положившему конец Великой французской буржуазной революции, еще не восстановившему Бурбонов, но уже открывшему зеленый свет для их реставрации в виде неофеодального режима.

3) Азизов опять же говорит неправду, называя Хрущева троцкистом. Троцкизм – это одно из (пусть и самое мощное) течений в левой оппозиции в РКПб. С 1938 года выступает как самостоятельное политическое течение (IV Интернационал) в международном коммунистическом движении. Место троцкизма (за исключениями переродившихся после II мировой войны многих троцкистских групп) в политическом спектре между примыкающими к анархистам т. н. госкаповцами и прочими «левыми коммунистами» - с одной стороны и примыкающими к буржуазии сталинистами – с другой. Троцкистские кадры в массовом порядке поставляло студенческое и военное крыло РКП(б). Последние остатки троцкистов были физически уничтожены в СССР в 30-е годы. Хрущев же был тогда чуть ли не правой рукой Сталина на Украине, активно участвовал в проведении его репрессивной политики. Хрущев был при Сталине, остался будучи первым лицом в СССР и не мог не быть сталинистом вне зависимости от его личного отношения к Сталину. Он тот же ставленник советской контрреволюционной пробуржуазной бюрократии (а именно этот политический режим, а не только непосредственно годы правления Сталина следует называть сталинизмом), но на новом этапе ее эволюции. Сталинская социально-политическая и экономическая система не претерпела никаких кардинальныхизменений при Хрущеве (равно как и при Горбачеве). Все обвинения правых сталинистов Хрущева в том, что он демократизировал политическую систему или указания левых сталинистов на то,
что он начал проводить капиталистические реформы (ликвидация МТС, ориентация на прибыль) не выдерживают серьезной критики. Все это были лишь те же вынужденныеполумеры. Едва ли не большее пробуржуазное значение по сравнению с ними имеет косыгинская(брежневская) реформа 1965 г.

Вряд ли будет ошибкой сказать, что Сталин видел главную внутреннюю угрозу своему политическому режиму в лице Троцкого. А потому и ярлык «троцкист» в 30-е годы в устах официальной советской пропаганды стал синонимом словосочетания «враг народа», а троцкистами стали называть всех несогласных с политикой Сталина. Даже сторонников Бухарина, что само по себе нелепо, также как и миф о троцкистко-бухаринском блоке. Поэтому с т. з. интересов советской контрреволюционной пропаганды от Сталина до Горбачева такое огульно-расширительное толкование термина «троцкизм» вполне понятно, подобно тому как во время маккартистких чисток («охота на ведьм») в США коммунистами называли всех, кто был хоть в чем-либо не согласен с по литикой американского правительства. Однако с научной (а марксизм это все-таки наука) т. з. объявлять троцкистами всех кого не попадя является неверным. Потому не стоит повторять теоретические глупости советской пропаганды, называя троцкистом любого, кто тебе по тем или иным причинам не нравиться. Называя троцкистом Хрущева Азизов рискует оказаться в одном ряду с Хабаровой (обозвавшей троцкистом секретаря МК ортодоксально-сталинистской андреевской ВКПБ Соловьева за то, что он, будучи делегатом какого-то международного форума за рубежом, охарактеризовал нынешний строй в России как капиталистический) и Самойлов, который до того дошел в собственных теоретических построениях на страницах своего «Марксистско-ленинского листка» до того, что даже самого Сталина (!) назвал «главным троцкистом» в СССР. Поответственней надо быть с терминологией, тов. Азизов!

4) Наконец, последний пункт череды азизовских неправильностей и искажений в рассматриваемой статье «С 87-ой годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции (тезисы к докладу)» - это теория контрреволюции в СССР. Выглядит эта теория архифантастически и напоминает сюжеты многочисленных американских триллеров о том, как злобные инопланетяне (Американский империализм очень страдает ксенофобией, потому иные в его пропаганде и зависимом от нее искусстве непременно предстают исчадиями ада. В качестве исключения на этом фоне можно назвать писателя-фантаста К. Саймака) захватывают Землю, внедряясь в тела людей и в их организации.

Азизов пишет: «…нельзя понять многие события прошлого в отрыве от продолжения классовой борьбы в тех ее изменившихся формах, которые еще не осмысленны теоретически. В 30-х годах это было проникновение чужеродных элементов в правоохранительные органы, в 60-80-х – проникновение ревизионистов – антикоммунистов в мозговые структуры общества, в ЦК и другие руководящие органы партии, Министерства и ведомства, в Академию наук СССР. Если на совести первых оказались многие жертвы репрессий, то на совести вторых – ложные теоретические и политические изыскания, деформация развития общества.

Одновременно постоянно действующим фактором оставалась идеологическая борьба против социализма на международной арене, все больше принимавшая характер тотальной, постоянно модернизирующей свое оружие психологической войны», - это уже что-то от «Звездных войн».

Что можно сказать по поводу данного фантастического бреда? Избитая истина марксизма о том, что революцию нельзя экспортировать (Ее практически пытался оспорить Бухарин, одно время бывший ультралевым вождем РКП(б) и руководителем Коминтерна, но его польская авантюра с треском и значительными потерями личного состава РККА и ущербом для ее морально-психологического состояния провалилась), а предпосылки для нее могут созреть только внутри той или иной страны, незаслуженно забыта Азизовым. Почему? Да потому, что контрреволюцию, так же как и революцию нельзя экспортировать откуда-то извне (за исключением, разве что вооруженной интервенции, но ее ведь не было в СССР, т. к. гитлеризм был отражен и уничтожен). Она всегда зреет внутри постреволюционного общества. Здоровый организм обладает иммунитетом к «чужеродным эллементам», а «психологическая война» (ее авангардный отряд – знаменитое радио «Свобода») международного империализма против СССР не могла бы быть эффективной, если бы в Советском Союзе действительно не было бы репрессий, зажима критики, диффицитов, очередей, нового барства партноменклатуры и всему советскому народу очевидной лжи и лицемерия брежневской пропаганды – т. е. внутренних симптомов контрреволюции.

Диктатура пролетариата должна быть непосредственно в политике, в государстве. Но приказать всему обществу думать одинаково не только глупо, но и вредно

Виктор Макаров пишет:1. Да, ленинисты выступают против сталинизма. Да, с РАЗНЫХ позиций. И что из этого? Общая черта остаётся - неприятие сталинизма (в спектре мнений от оценки сталинизма как буржуазного строя до оценки сталинизма как начала политической контрреволюции в СССР).

«...При Сталине государство рабочей демократии пережило процесс бюрократического перерождения, который завершился образованием тоталитарного режима и полным физическим уничтожением партии Ленина. Решающим фактором победы сталинской контрреволюции оказалась изоляция революции в отсталой стране...»
Тоталитаризм – понятие внеклассовое, понятие буржуазной профессуры. Любая власть – и пролетарская, и буржуазная, должна осуществлять тотальный контроль, т.е. диктатуру, если хочет продержаться.

Виктор Макаров пишет:
Прогрессивный социализм (идущий к коммунизму, а не обратно в капитализм) - это свободное развитие науки, культуры и искусства. Это открытая борьба идей (в т. ч. и политических). А вы видимо за социализм с лицом царской цензуры вместе с Бунтарём выступаете... Т. е. за сталинизм.

Диктатура пролетариата должна быть непосредственно в политике, в государстве. Но приказать всему обществу думать одинаково не только глупо, но и вредно. Противоречия надо на гасить, а разрешать. Вот, скажем, ленинисты (я и НКВД) выступают против религии и субкультур.Однако глупо и вредно было бы нам после революции начинать запрещать культы и субкульты. С ними надо бороться прежде всего идеологически.

Что же касается насилия и репрессий, то если цель социализма - насилие и репрессии, то это не социализм. Социализм - это свобода и благополучие масс на базе общественной собственности и советской власти. Кровь для революции - только временная и печальная необходимость. Чем меньше крови, тем лучше. Кровь - это непременный атрибут контрреволюции. Месть угнетателей восставшим угнетённым. Что им остаётся кроме мести? В то время как угнетённые мечтают о новом мире и строят его - мир без войн и насилия.

все марксисты и все думавшие над четырехлетним опытом нашей революции рабочие скажут: разберемся в том, какую свободу печати? для чего? для какого класса?
Мы в «абсолюты» не верим. Мы над «чистой демократией» смеемся.
Лозунг «свободы печати» стал всемирно великим в конце средних веков и вплоть до XIX века. Почему? Потому что он выражал прогрессивную буржуазию, т. е. Ее борьбу против попов и королей, феодалов, помещиков.

Надо уметь противостоять всему этому, пойти на все и всякие жертвы, даже - в случае надобности -пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу.

То есть, неважно с каких позиций ведется критика сталинизма, с
революционных, или с оппортунистических, полулиберальных, главное
"против сталинизма"?

Антисталинизм антисталинизму рознь.

"правее Сталина" себя позиционирует Исайчиков

Нина Андреева, хоть и оппортунистка, правоцентристка, но все же левее, чем Бузгалины с Бурдюговыми и Пригариными.

Критика Сталина Гачикусом отличается от Вашей не только большим радикализмом

Вы предпочитаете говорить о "бюрократии", у Гачикуса же о "бюрократии" ни слова, т.к. он считает подобный подход "бесклассовым".

Гачикус пишет:Тоталитаризм – понятие внеклассовое, понятие буржуазной профессуры.

Гачикус пишет:Любая власть – и пролетарская, и буржуазная, должна осуществлять тотальный контроль, т.е. диктатуру, если хочет продержаться.

Виктор Макаров является "сталинистом" с позиций Гачикуса (и Трофимова)

Гачикус - "сталинист" с позиций Виктора Макарова

Что такое ленинизм для Вас?

ленинизм серьезно пересмотрел основы марксизма и адаптировал их к
российской революционной ситуации. В частности, было порвано с догмой
свершения революции изначально в наиболее развитых странах.

19-й вопрос:
Может ли эта революция произойти в одной какой-нибудь стране?


Ответ:
Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними - главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т. е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил. Поэтому она осуществится медленнее и труднее всего в Германии, быстрее и легче всего в Англии. Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену.