3. «ПОСЛЕДНИЙ ЧАС» СЕНИОРА
В одно прекрасное утро 1836 г. Нассау У. Сениор, известный своими экономическими познаниями и своим прекрасным стилем, в некотором роде Клаурен среди английских экономистов, был вызван из Оксфорда в Манчестер, чтобы поучиться здесь политической экономии, вместо того чтобы обучать ей в Оксфорде. Фабриканты избрали его борцом против недавно изданного фабричного акта 74 и против агитации за десятичасовой рабочий день, которая шла ещё дальше. С обычной практической проницательностью они увидали, что господин профессор «wanted a good deal of finishing» [«ещё порядком нуждается в окончательной отделке»]. Поэтому они прописали ему поездку в Манчестер. Господин профессор, со своей стороны,
« » 236
украсил своим стилем уроки, полученные им в Манчестере у фабрикантов, и издал памфлет: «Letters on the Factory Act, as it affects the cotton manufacture». London, 1837. Здесь, между прочим, можно прочесть следующее поучение:
«При теперешнем фабричном акте ни одна фабрика, на которой работают лица моложе 18 лет, не может работать более 11½ часов в день, т. е, по 12 часов в первые 5 дней недели и 9 часов в субботу. Следующий анализ (!) показывает, что на такой фабрике вся чистая прибыль происходит от последнего часа. Фабрикант затрачивает 100 000 ф. ст.: 80 000 ф. ст. на фабричные здания и машины, 20 000 ф. ст. на сырой материал и заработную плату. Предполагая, что капитал оборачивается один раз в год и что валовая прибыль составляет 15%, годовой оборот товаров этой фабрики должен составить стоимость в 115 000 фунтов стерлингов… Каждая из 23 половин рабочего часа, составляющих рабочий день, производит 5/115, или 1/23, этих 115 000 фунтов стерлингов. Из этих 23/23, образующих совокупность этих 115 000 ф. ст. (constituting the whole 115 000 ф. ст.), 20/23, т. е. 100 000 из 115 000, просто возмещают капитал; 1/23, или 5 000 ф. ст. из 15 000 ф. ст., составляющих валовую прибыль (!), возмещает износ фабрики и машин. Остающиеся 2/23, т. е. два последних получаса каждого дня, производят чистую прибыль в 10%. Поэтому, если бы при неизменных ценах фабрика могла работать 13 часов вместо 11 ½, то. при увеличении оборотного капитала приблизительно на 2 600 ф. ст., чистая прибыль увеличилась бы более чем вдвое. С другой стороны, если бы рабочий день был сокращён на 1 час, то исчезла бы чистая прибыль, а если бы на ½ часа, то исчезла бы и валовая прибыль». 32)
И это господин профессор называет «анализом»! Если он действительно поверил воплю фабрикантов, что рабочие бо́льшую часть дня растрачивают на производство, а следовательно
32) Senior. «Letters on the Factory Act etc.». London, 1837, p. 12, 13. Мы не останавливаемся на некоторых курьёзах, безразличных для нашей цели, например на утверждении, будто фабриканты причисляют к прибыли, брутто или нетто, валовой или чистой, возмещение стоимости изношенных машин и т. д., т. е. одном из составных частей капитала. Не останавливаемся также на том, правильны или фальшивы цифровые данные. Что они стоят не больше так называемого «анализа», это доказал Леонард Хорнер в «Letter to Mr. Senior etc.». London, 1837 [p. 30–42]. Леонард Хорнер, один из членов комиссии 1833 г. по обследованию условий труда фабричных рабочих и фабричный инспектор, по существу цензор фабрик, вплоть до 1859 г., оказал бессмертные услуги английскому рабочему классу. Всю свою жизнь он вёл борьбу не только с озлобленными фабрикантами, но и с министрами, для которых было несравненно важнее считать «голоса» фабрикантов в палате общин, чем часы «рабочих рук» на фабрике.
Добавление к примечанию 32. Не говоря уже о фальши содержания, изложение Сениора путаное. Сказать он хотел, собственно, только вот что: фабрикант заставляет рабочего ежедневно работать 11½, или 23/2 часа. Подобно отдельному рабочему дню, весь годовой труд состоит из 11½ или 23/2 часа (помноженных на число рабочих дней в году). При этом предположении 23/2 рабочего часа производят годовой продукт в 115 000 фунтов стерлингов; ½ рабочего часа производит 115 000 ф. ст. × 1/23; ½ рабочего часа производят 115 000 ф. ст. × 20/23 = 100 000 ф. ст., т. е. они только возмещают авансированный капитал. Остаются 3/2 рабочих часа, которые производят 115 000 ф. ст. × 3/23 = 15 000, т. е. валовую прибыль. Из этих 3/2 рабочего часа ½ рабочего часа производит 115 000 ф. ст. × 1/23 = 5000 ф. ст., т. е. производит только возмещение износа фабрики и машин. Последние две половины рабочего часа, т. е. последний рабочий час, производят 115 000 ф. ст. × 2/23 = 10 000 ф. ст., т. е. чистую прибыль. В тексте Сениор превращает последние 3/23 продукта в части самого рабочего дня.
« » 237
на воспроизводство, или возмещение, стоимости зданий, машин, хлопка, угля и т. д., то всякий анализ был излишним. Он мог просто ответить: Милостивые государи! Если вы заставите работать 10 часов вместо 11½, то при прочих равных условиях ежедневное потребление хлопка, машин и т. д. сократится на 1½ часа. Следовательно, вы выиграете ровно столько же, сколько вы потеряли. В будущем ваши рабочие станут затрачивать на воспроизводство, или возмещение, авансированной капитальной стоимости на 1½ часа меньше. А если бы Сениор не поверил им на слово и как сведущее лицо признал бы необходимым особый анализ, то он должен был бы прежде всего попросить господ фабрикантов о том, чтобы в вопросе, касающемся исключительно отношения чистой прибыли к величине рабочего дня, они не сваливали в одну кучу машины и фабричные здания, сырой материал и труд, а соблаговолили бы выделить постоянный капитал, заключающийся в фабричных зданиях, машинах, сыром материале и т. д., на одну сторону, капитал же, авансированный на заработную плату, — на другую сторону. Если бы тогда оказалось, например, что по вычислениям фабрикантов рабочий воспроизводит, или возмещает, заработную плату в 2/2 рабочих часа, или в один час, то наш аналитик должен был бы продолжить:
Согласно вашим данным, рабочий в предпоследний час производит свою заработную плату, а в последний — вашу прибавочную стоимость, или чистую прибыль. Так как в равные промежутки времени он производит равные стоимости, то продукт предпоследнего часа имеет такую же стоимость, как и продукт последнего. Далее, рабочий производит стоимость лишь при том условии, если он затрачивает труд и количество его труда измеряется его рабочим временем. Последнее, согласно вашим данным, составляет 11½ часов в день. Одну часть этих 11½ часов он употребляет на производство, или на возмещение, своей заработной платы, другую часть на производство вашей чистой прибыли. Ничего больше он не делает в продолжение рабочего дня. А так как, согласно вашему утверждению, его заработная плата и доставляемая им прибавочная стоимость суть равновеликие стоимости, то он, очевидно, производит свою заработную плату в 5¾ часа и вашу чистую прибыль в остальные 5¾ часа. Так как, далее, стоимость продукта, произведённого в два часа прядения, равна сумме стоимости его заработной платы плюс ваша чистая прибыль, то эта стоимость пряжи должна измеряться 11½ рабочими часами: продукт предпоследнего часа 5¾ рабочих часа, продукт последнего часа — ditto [тоже]. Мы подходим теперь к щекотливому пункту. Итак,
« » 238
внимание! Предпоследний рабочий час — такой же обыкновенный рабочий час, как и первый. Ni plus, ni moins [He более и не менее]. Поэтому, как же может прядильщик в один рабочий час произвести стоимость пряжи, представляющую 5¾ рабочих часа? В действительности он и не совершает такого чуда. Та потребительная стоимость, которую он производит в один рабочий час, есть определённое количество пряжи. Стоимость этой пряжи измеряется 5¾ рабочего часа, из которых 4¾ уже заключаются, помимо содействия с его стороны, в средствах производства, в хлопке, машинах и т. д., потреблённых в течение часа, а 4/4, или один час, присоединены им самим. Таким образом, так как его заработная плата производится в 5¾ часа, а продукт, произведённый в один час прядения, точно так же содержит 5¾ рабочего часа, то нет решительно никакого волшебства в том, что новая стоимость, произведённая им в продолжение 5¾ часа прядения, равна стоимости продукта одного часа прядения. Но вы совершенно заблуждаетесь, если думаете, будто он затрачивает хотя бы один атом своего рабочего дня на воспроизводство, или «возмещение», стоимостей хлопка, машин и т. д. Благодаря тому, что его труд делает из хлопка и веретён пряжу, благодаря тому, что он прядёт, стоимость хлопка и веретён сама собой переходит на пряжу. Это — следствие качества его труда, а не количества. Конечно, в один час он перенесёт на пряжу бо́льшую стоимость хлопка и т. д., чем в ½ часа, но лишь по той причине, что в 1 час он перепрядёт хлопка больше, чем в ½ часа. Итак, вы видите: ваше утверждение, что рабочий в предпоследний час производит стоимость своей заработной платы, а в последний час — чистую прибыль, означает только, что в пряже, представляющей продукт двух часов его рабочего дня, будут ли то первые или последние часы, воплощено 11½ рабочих часов, — ровно столько же, сколько насчитывается во всем его рабочем дне. А утверждение, что он в первые 5¾ часа производит свою заработную плату, а в последние 5¾ часа — вашу чистую прибыль, означает только, что первые 5¾ часа вы оплачиваете, а последние 5¾ часа не оплачиваете. Я говорю об оплате труда, а не об оплате рабочей силы, просто пользуясь вашим жаргоном. Теперь, господа, если вы возьмёте отношение рабочего времени, которое вы оплачиваете, к тому рабочему времени, которого вы не оплачиваете, то вы найдёте, что оно равно отношению половины дня к половине дня, т. е. 100%, что, несомненно, — очень хороший процент. Не подлежит также никакому сомнению, что если вы заставите работать своих рабочих 13 часов вместо 11½ и излишние 1½ часа просто присоедините к прибавочному труду, что
« » 239
было бы совершенно в вашем духе, то последний возрастёт с 5¾ часа до 7¼ часа, а потому норма прибавочной стоимости повысится с 100% до 1262/23%. Но вы слишком безумные сангвиники, если вы надеетесь, что вследствие присоединения 1½ часов она увеличится с 100% до 200% и даже более чем до 200%, т. е. что она «более чем удвоится». С другой стороны, — сердце человека — удивительная вещь, особенно, если человек носит сердце в своём кошельке, — вы слишком мрачные пессимисты, если вы опасаетесь, что с сокращением рабочего дня с 11½ до 10½ часов пойдёт прахом вся ваша чистая прибыль. Отнюдь нет. При прочих равных условиях прибавочный труд понизится с 5¾ до 4¾ часа, что всё ещё даёт весьма значительную норму прибавочной стоимости, именно 8214/23%. Но ваш роковой «последний час», о котором вы рассказываете сказок больше, чем хилиасты 75 о светопреставлении, это — «all bosh» [«совершенный вздор»]. Потеря его не отнимет у вас «чистой прибыли», а у используемых вами детей обоего пола — «чистоты душевной» 32a).
32a) Если Сениор доказал, что от «последнего рабочего часа» зависит чистая прибыль фабрикантов, существование английской хлопчатобумажной промышленности и положение Англии на мировом рынке, то д-р Эндрью Юр в придачу к этому доказал 76, в свою очередь, что если фабричных детей и подростков моложе 18 лет не запирать на полные 12 часов в тёплой и чистой нравственной атмосфере фабричного помещения, а «одним часом» раньше выталкивать их в неуютный и распущенный внешний мир, то праздность и порок лишат их душевной чистоты. С 1848 г. фабричные инспектора в своих полугодовых «Reports» неустанно поддразнивают фабрикантов «последним», «роковым часом». Так, г-н Хауэлл в своём фабричном отчёте от 31 мая 1855 г. говорит: «Если бы следующее остроумное вычисление» (он цитирует Сениора) «было правильно, то оказалось бы, что каждая хлопчатобумажная фабрика в Соединённом королевстве с 1850 г. работала себе в убыток» («Reports of the Inspectors of Factories for the half year ending 30th April 1855», p. 19, 20). В 1848 г., когда десятичасовой билль прошёл через парламент, фабриканты сельских льнопрядилен, рассеянных между графствами Дорсет и Сомерсет, принудили некоторых рабочих, на которых распространялось ограничение рабочего дня, принять контрпетицию, в которой, между прочим, говорится: «Мы, просители-родители, полагаем, что добавочный час праздности не может иметь никакого иного результата, кроме деморализации наших детей, ибо праздность — мать всех пороков». По этому поводу фабричный отчёт от 1 декабря 1848 г. замечает: «Воздух льнопрядилен, где работают дети этих добродетельно-нежных родителей, до такой степени насыщен пылью и частицами волокон сырого материала, что чрезвычайно неприятно пробыть в прядильне хотя бы только 10 минут, так как льняная пыль, от которой нет никакого спасения, проникая в глаза, уши, нос и рот, вызывает мучительнейшее ощущение. Самый труд, вследствие безумной быстроты машин, требует постоянно ловкости и движения при неослабном внимании, и представляется несколько жестоким заставить родителей употреблять слово «леность» по адресу собственных детей, которые, за вычетом времени на еду, 10 полных часов прикованы к такой работе, в такой атмосфере… Эти дети работают дольше, чем батраки в соседних деревнях. Такие безжалостные обвинения в «праздности и пороке» следует заклеймить как чистейшее ханжество и самое бесстыдное лицемерие… Та часть общества, которая приблизительно двенадцать лет тому назад была поражена самоуверенностью, с которой публично и совершенно серьёзно возвещали, опираясь на санкцию высокого авторитета, будто вся «чистая прибыль» фабриканта проистекает из «последнего часа» труда и потому сокращение рабочего дня на один час уничтожит всю чистую прибыль, — эта часть общества, говорим мы, едва ли поверит своим глазам, когда она увидит, что оригинальное открытие относительно благодеяний
« » 240
Когда действительно пробьёт ваш «последний часочек», вспомните оксфордского профессора. А пока до приятного свидания в лучшем мире. Addio!.. [До свидания!] 33) Сигнал «последнего часа», открытого Сениором в 1836 г., был снова подан 15 апреля 1848 г. в лондонском «Economist» Джемсом Уилсоном, одним из главных экономических мандаринов, в его полемике против закона о десятичасовом рабочем дне.
Форум
[42%] 
