Теория познания? Это очень просто! (идеалистическая философия атакует материалистическую философию)

Теория познания? Это очень просто!

Эпиграф
В 1970-е годы сдавали экзамены одной экзаменационной комиссии три студента-медика, обучающихся на последнем курсе: американец, немец, и советский студент. Первым вызывают американского студента, показывают ему два скелета, и спрашивают:
- Что о них Вы можете сказать?
Американский студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, и перенесший черепно-мозговую травму.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали немецкого студента, и задали тот же вопрос.
Немецкий студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра и недоразвитые пяточные кости, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, перенесший черепно-мозговую травму, и умерший от необратимого нарушения обмена веществ.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали советского студента-медика, и задали тот же вопрос. В ответ – молчание.
Экзаменаторы говорят:
- Ну, поглядите внимательно на скелеты. Неужели Вам нечего сказать?
Советский студент продолжает молчать.
Экзаменаторы обращаются к студенту:
- Постарайтесь вспомнить, о чем рассказывали на лекциях!
- Господи, неужели это Карл Маркс и Фридрих Энгельс?


Глава 1. Объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях

В Библии, в 14 главе книги, называемой «Первая книга царств», рассказывается о поиске человека, нарушившего запрет. Военные отряды филистимлян собрались возле города Михмас, планируя атаковать еврейские войска. Рано утром небольшой отряд Ионафана, сына еврейского царя Саула, вышел на разведку и вступил в бой с филистимлянами в их тылу. В то время, когда Ионафан и его малочисленный отряд находились в тылу врага, царь Саул собрал еврейское войско и обратился с речью, вдохновляющую на победу, и при этом Саул запретил воинам принимать пищу до наступления темноты. Через несколько часов Ионафан вернулся в расположение еврейского войска, и вместе со всем войском пошел в атаку на филистимлян. Войска Саула разгромили филистимлян возле города Михмас, и стали их преследовать. Отряд Ионафана погнался за бежавшими филистимлянами, и оказался в лесу. В дупле дерева Ионафан заметил гнездо пчел с сотами. Он расковырял соты палкой, выдавил мед, зачерпнул палкой мед, и вкусил меда. После наступления ночи царь Саул соорудил жертвенник Богу, на этом жертвеннике священник закалывал овнов и тельцов, воины развели костры и на вертелах готовили себе еду. Войско насытилось, и царь Саул задумал предпринять ночную вылазку против филистимлян, находившихся в городе Беф-Авен. Саул и священник стали вопрошать Бога, - даст ли Бог победу над филистимлянами? Бог не ответил. Саул догадался, что кто-то согрешил, вкусив еды до захода солнца, и по этой причине Бог не отвечает. По просьбе Саула, священник взял турим и им стал бросать жребий среди евреев, чтобы знамение указало на согрешившего; бросание жребия вывело на Ионафана, и тот признался, что ел мед в дневное время.
Причинно-следственная связь между нарушением запрета Ионафаном и молчанием Бога была установлена, и при этом использовался предмет, который можно было воспринимать с помощью органов чувств. Турим есть часть объективной реальности, данной нам в ощущениях. Спустя приблизительно 3000-4000 лет после описываемых событий, люди перестали использовать для поиска причин то, что дано в ощущениях. Для поиска причин применяется неощущаемое.

При помощи органов чувств человек воспринимает некоторые поверхностные, внешние свойства явлений и предметов: тяжелое, твердое, неупругое, шероховатое, холодное, медленное, перемещающееся слева направо, вонючее, светлое, розовое, мутное, короткое, вытянутое по вертикали, далекое, маленькое, горькое, шелестящее, до того как, после того как. Может ли человек при помощи органов чувств познать причинно-следственные связи? Нет. Эволюция живого мира на Земле пошла таким путем, который не привел к возникновению органов чувств, воспринимающих причинно-следственную связь.
Возможно, на других планетах эволюция пошла другим путем, и обитатели далеких планет обладают органами чувств, воспринимающими связь между причиной и следствием.
Как же человек может отличить причину от следствия, если его органы чувств молчат об этом? Восприняв поверхностные свойства, ум человека создает в себе (в уме) образы предметов (явлений), и именно из этих психических образов ум извлекает информацию о том, что есть причина и что есть следствие. Установление причин и следствий производится умом; впоследствии в обязательном порядке должно быть подвергнуто проверке то, что установлено как причина.
Подобной точки зрения придерживались Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов. С их мнениями мы можем ознакомиться с помощью книги «Материализм и эмпириокритицизм», написанной В.И.Лениным: «Все, что мы ощущаем, это – что одно появляется после другого. Перед нами – юмовская точка зрения в самом чистом виде: ощущения ничего не говорят нам ни о какой причинности»(с.171), «Законы отнюдь не принадлежат сфере опыта…они не даны в нем, а создаются мышлением»(с.182), «Причинность принадлежит миру понятий, а не миру восприятий»(с.174).
В.И.Ленин не согласен с такой точкой зрения. Ее апологетов Ленин обвиняет в идеализме: «Выводить причинность из мышления есть идеализм»(с.180, страницы указаны по изданию 1986 г).
Людвиг Фейербах: «Чувство дает только видимость, а мышление – истину», «Чувствами мы читаем книгу природы, но понимаем ее не чувствами», (Избранные философские сочинения, т.1, с.237, с.271); на странице 237 Фейербах высказался в том смысле, что мышление накладывает мысленную связь на сущность реального явления, называемого причиной, и на сущность реального явления, называемого следствием. Мышление дает знание причин и следствий, органы чувств не дают такое знание. Согласно мировоззрению Людвига Фейербаха, причинно-следственная связь - это объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях.
Поскольку мировоззрение Фейербаха по этому вопросу почти совпадает с точкой зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова и других идеалистов, то Фейербаха необходимо причислить к когорте идеалистов.
Под подозрение подпадает и Александр Иванович Герцен. Он высказал суждение, напоминающее точку зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова: «Логический процесс есть единственное средство человеческого понимания; природа не заключает в себе всего смысла своего - в этом ее отличительный характер; именно мышление и дополняет его»(«Письма об изучении природы»). По мнению Герцена, природа, соприкасаясь с органами чувств, не полностью отражается в ощущениях, а именно, смысл остается недоступен для органов чувств; познанное органами чувств нуждается в дополнении, не исходящего из ощущений, но исходящего из мышления. Другими словами, человек вынужден домысливать нечто, что не перешло от природы в мышление через органы чувств.
В 1988 году Елена Георгиевна Глаголева и Михаил Борисович Беркин издали книгу «Электричество в живых организмах». В книге имеется фраза, по сути дела, повторяющая формулировки Юма, Авенариуса, Пирсона и Богданова. «Эксперимент – основа естественных наук, но он дает ответ только на вопрос, что происходит, и не может объяснить, как происходит, и, главное, почему происходит».
В книге «Диалектика природы» Фридрих Энгельс написал: «Сколько бы ни выказывать пренебрежения ко всякому теоретическому мышлению, все же без последнего невозможно связать между собою любых двух естественных фактов или же уразуметь существующую между ними связь...». Из этого суждения можно сделать умозаключение о точке зрения Энгельса: причинно-следственные связи, существующие в природе, доступны для органов чувств, проникают в органы чувств, и пребывают в органах чувств в виде необработанного сырья; необработанное сырье не позволяет уразуметь причинно-следственную связь между двумя естественными фактами. Из необработанных показаний органов чувств невозможно изъять знание о причинно-следственных связях, но это извлекается из обработанных показаний органов чувств (обработку совершает мышление) – таково мнение Фридриха Энгельса.
В написанной Энгельсом книге «Анти-Дюринг» имеются слова, подтверждающие первую половину реконструированного мнения Энгельса: «Эмпирическое наблюдение само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость».
Авенариус, Пирсон и Богданов повторили первую половину приведенного мнения Энгельса, и после этого Авенариус, Пирсон и Богданов получили отлуп от Ленина.
Вторая половина приведенного мнения Энгельса свидетельствует, что Энгельс впал в заблуждение.
«Речь идет у него о принципах, выведенных из мышления, а не из внешнего мира, о формальных принципах, которые должны применяться к природе и человечеству, с которыми должны, следовательно, сообразоваться природа и человек. Но откуда берет мышление эти принципы? Из самого себя? Нет, ибо сам г-н Дюринг говорит: область чисто идеального ограничивается логическими схемами и математическими формами (последнее, как мы увидим, вдобавок неверно). Но ведь логические схемы могут относиться только к формам мышления, здесь же речь идет именно о формах бытия, о формах внешнего мира, а эти формы мышление никогда не может черпать и выводить из самого себя, а только из внешнего мира»(Фридрих Энгельс, книга «Анти-Дюринг» – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20. с. 33-34).
Заблуждение Энгельса заключается в переоценке роли органов чувств. Причинно-следственные связи недоступны для органов чувств. В показаниях органов чувств отсутствует сырье, которое мышление могло бы подвергнуть обработке. Внешний мир воздействует на органы чувств, но органы чувств, подобно решету в воде, не могут зачерпнуть причинно-следственную связь из внешнего мира. Органы чувств обладают недостатком, который, если применить гиперболу, препятствует проникновению причинно-следственной связи из внешнего мира через органы чувств в мышление. Мышление не может извлечь знание причинности из пустоты, зияющей в показаниях органов чувств, и поэтому мышление из самого себя вырабатывает представление о том, какие природные явления являются причиной и следствием друг для друга. Идеалист Дюринг правильно сказал, что причинность черпается мышлением из мышления.
Чем можно объяснить возникновение заблуждения? Представим завод, выпускающий механические часы, наручные и настольные. В заготовительном цехе изготовляются отдельные детали (стрелки, пружины, шестеренки, анкеры, заводные колесики, искусственные камни, стекло, корпуса часов). В сборочном цехе детали собираются воедино, и отправляются в отдел технического контроля. В отделе контроля осуществляется проверка часов: явный брак отправляется в заготовительный цех для разборки на части, корректируется ход стрелок спешащих и отстающих часов, и нормально работающие часы отправляются в магазины на продажу. Источник существования часов – сборочный цех. Источник достоверности времени, показываемого часами – отдел технического контроля. ОТК занимается отбраковкой часов, но не созданием часов. Часы начинают свое существование до того, как они попали в ОТК, и поэтому нельзя считать ОТК источником существования часов. Часы обязаны пройти через ОТК, но этот факт не превращает ОТК в источник существования часов.
Ошибаются те люди, которые видят на часах штамп ОТК и из этого делают вывод о том, что часы созданы отделом технического контроля.
Ошибаются те люди, которые замечают, как знание причинно-следственных связей проходит проверку (посредством практики, или фактов, или ощущений), и процедуру проведения проверки (практикой, или фактами, или ощущениями) принимают за процедуру извлечения причинно-следственных связей из практики, или фактов, или из ощущений.
Ощущения и практика – это источник, из которого черпается правильность придуманных мышлением причинно-следственных связей, но не черпается знание о причинно-следственных связях.
В 2005 году доктор философских наук Л.А.Микешина издала книгу «Философия науки. Современная эпистемология», в которой указывается, что непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта-раздражителя, что в содержание восприятия включается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раздражителей (глава «Чувственное и логическое (абстрактное) познание»). В главе «Эпистемологические смыслы теории фреймов» еще раз подчеркивается, что в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и нехватку нужно как-то компенсировать: «Включение в содержание представления того, что отсутствует в воздействии непосредственных раздражителей, возможно в том случае, если субъект располагает системой устоявшихся, социально апробированных когнитивных структур». В конце главы «Методы исследования и формы знания эмпирического уровня» Л.А.Микешина отрицает почерпывание из фактов знания о существующих в окружающем мире причинно-следственных связях: «Теорию нельзя получить в результате индуктивного обобщения и систематизации фактов, она не возникает как логическое следствие из фактов; механизмы ее создания и построения имеют иную природу, - предполагается скачок, переход на качественно иной уровень познания, требующий творчества и таланта исследователя».
Микешина не побоялась высказать точку зрения, противоречащую точке зрения Энгельса. Доктор философских наук Татьяна Геннадьевна Лешкевич тоже вступила в противоречие с энгельсовским мировоззрением: «Теоретическое мышление нельзя свести к суммированию эмпирически данного материала. Получается, что теория вырастает не из эмпирии, но как бы рядом с ней».
«На рубеже XIX-XX веков произошла революция в естествознании, и тогда стало понятно, что теории не выводимы из фактов. Теории базируются на фактах, но вывести их индуктивно невозможно. Наиболее четко это осознал Альберт Эйнштейн, который неоднократно в своих работах указывал, что никакая теория не может быть логически выведена из опыта. Это он видел как на примере работ коллег, так и на собственном примере»(из книги «Введение в науку философию», автор Юрий Иванович Семенов, кандидат философских наук, доктор исторических наук).
Известный химик Джеймс Конант, в середине двадцатого века сделавший несколько научных открытий в области преобразования углекислого газа в кислород растениями, высказал свою точку зрения о слабой связи между экспериментальными данными и объяснением причинно-следственных связей: «Начало научного открытия нужно искать не в результатах лабораторных опытов, а в ярких вспышках воображения. Истинный ученый творит так же, как истинный поэт, - не по отчетам, сгрудившимся на письменном столе, а по творческому чутью, по какому-то внутреннему озарению».
Знаменитый исследователь в области электричества Майкл Фарадей дал рекомендации по процедуре познания: «Внешние признаки явлений не должны связывать суждения ученого».

В радиосвязи получила распространение так называемая однополосная модуляция с подавлением центрального сигнала, чья сущность заключается в следующем. Радиопередатчик излучает в окружающее пространство сигнал, который будем называть первым сигналом. Приемник воспринимает первый сигнал, анализирует его и обнаруживает, что в первом сигнале не хватает некоторых компонентов. Радиоприемник в самом себе создает второй сигнал для компенсации того, что отсутствует в первом сигнале, причем создает на свой страх и риск, наугад, т.к. приемник не знает, какими свойствами должен обладать второй сигнал (в первом сигнале отсутствует информация о свойствах второго сигнала). Потом происходит смешивание первого и второго сигнала, смесь подвергается дальнейшей обработке, и из приемника доносятся звуки. Человек оценивает звук из радиоприемника, и если звук неадекватен (не соответствует требованиям, предъявляемых человеком к нему), то человек изменяет свойства второго сигнала.
Существует аналогия между однополосной модуляцией и восприятием причинно-следственных связей. Радиопередатчик формирует и излучает первый сигнал, из которого удалена некоторая информация, в том числе информация о втором сигнале. Приемник воспринимает пришедший извне первый сигнал, и для восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом второй сигнал, независимый от первого сигнала (в первом сигнале не хватает информации о свойствах, которыми должен обладать второй сигнал). Радиоприемник вынужден наделять второй сигнал такими свойствами, какими подсказывает наделить собственная конструкция радиоприемника. Было бы желательно наделять свойствами не от самого себя, а объективно, исходя из воздействующего извне, однако такое желание неосуществимо, так как в приходящем извне отсутствует информация о том, какие свойства должны быть.
На органы чувств извне воздействуют предметы вместе с присущими предметам причинно-следственными связями. Органы чувств не способны воспринять воздействующие на них причинно-следственные связи, и связи не проникают сквозь органы чувств в ум человека или животного. Человеческий ум осознает нехватку информации в показаниях органов чувств, и с целью восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом (из самого себя) информацию о том, какой предмет является причиной, и какой предмет является следствием. Эта созданная информация не зависит от показаний органов чувств, поскольку в показаниях органов чувств не хватает информации о причинно-следственных связях. Нехватка информации приводит к тому, что показания органов чувств не играют направляющую и руководящую роль в мыслительной деятельности, создающей представление о причинно-следственной связи. Было бы желательно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств внешних воздействий, однако такое желание неосуществимо, так как органы чувств не предоставляют необходимую для этого информацию, и мышление вынужденно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств мышления. В показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств. В дальнейшем недостающее (т.е. предположение о причинно-следственной связи) подвергается проверке. Недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки (проверка производится спустя некоторое время после того, как создано недостающее).
В связи с тем, что имеется аналогия, выдвигается шуточное предложение о переименовании модуляции, и вместо выражения «однополосная модуляции» применять выражение «кантианская модуляция».

Было бы желательно во время создания представления о причинно-следственных связях, их наделять свойствами, исходя из свойств внешних воздействий. Когда кто-то выдает желательное за реально происходящий процесс, то этого «кого-то» нужно называть демагогом.

Представим ведро, сделанное из очень легкого материала (например, из тонкого полиэтилена); представим, что мы опустили ведро в озеро (реку, ванну, море) и вытащили вверх ведро с водой. Своими руками мы почувствуем, что ведро тяжелое, что вода имеет вес. Потом опустим ведро с водой обратно в озеро. Ощущения в руках сообщат нам, что ведро приобрело нулевой вес. Вода, находящаяся в воде, не имеет веса. Или все-таки имеет? Естествоиспытатели долго колебались в выборе ответа, и в середине семнадцатого века согласились с тем, что вода, находящаяся в воде, имеет вес, и воздух, находящийся в воздухе, имеет вес. Органы чувств сообщают, что веса нет, и такое сообщение является ошибочным.

Камень падает на землю, водяной пар всплывает вверх, и в старину думали, что закон тяжести, действующий в камне, не действует на водяной пар. Теперь известно, что оба эти движения, происходящие по противоположным направлениям (падение камня на землю и поднятие пара вверх от земли), происходят от одной причины, по одному закону. Теперь известно, что сила притяжения, вообще стремящая тела двигаться вниз, обнаруживается при известных обстоятельствах так, что заставляет некоторые тела подниматься вверх. Органы чувств сообщают: водяной пар поднимается вверх. Мышление сообщает: причиной поднятия пара вверх является сила, направленная вниз. Органы чувств сообщают противоположное сообщаемому мышлением.

В нашей стране, а также в других странах, имеются слабоумные люди. Слабоумные плохо разбираются в технике, и у них не хватает ума сформулировать бредовое заявление о том, что радиопередатчик подавляет центральный сигнал и формирует однополосный сигнал с заложенной в нем информацией о свойствах, которыми должен обладать сигнал, создаваемый радиоприемником в самом себе. Техника находится в благоприятном положении, потому что слабоумные не суются в технику. Философия находится в тяжелом положении, по сравнению с техникой.
Джон Локк заявил, что показания органов чувств являются полновесными, что не надо обращать внимание на слова о нехватке чего-то в показаниях органов чувств. Энгельс и Ленин явно ошиблись, поспешив согласится с мнением Локка. Энгельс и Ленин совершили ошибку, отказавшись от категорического императива «в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств».
Клавдий Птолемей полагал, что показания его органов чувств являются полновесными, и на этом основании Птолемей создал представление об устройстве Вселенной: различные небесные тела вращаются вокруг Земли, находящейся в центре. Николай Коперник скептически относился к органам чувств, и он подозревал, что показания органов чувств ненадежны, ущербны; Коперник пренебрег показаниями органов чувств; не на основании показаний органов чувств, а на основании мышления Коперник разработал иное представление о Вселенной: в центре расположено Солнце, и вокруг него вращаются Земля, Марс, Венера, Меркурий, Юпитер и другие планеты. Такое устройство Вселенной вступило в противоречие с показаниями органов чувств, однако противоречие не взволновало Николая Коперника. Он не согласился с мнением, согласно которому мир таков, каким его изображают органы чувств. Органы чувств изображают нулевой вес у воды, находящейся в воде, однако вес реальной воды в воде не таков.
На органы чувств Клавдия Птолемея извне воздействовала причинно-следственная связь, обуславливающая вращение Земли вокруг Солнца, но органы чувств оказались не в состоянии передать в мозг воздействующую на них причинно-следственную связь. Николай Коперник позволил причинно-следственной связи пробрать в его мозг через черный ход, не прибегая к помощи органов чувств.
Астрономии повезло, что в показаниях органов чувств Коперник разбирался лучше, чем Птолемей, Локк, Энгельс и Ленин.
В показаниях органов чувств не находится то, относительно чего Локк, Энгельс, Ленин и прочие маниловы испытывают мечтательное желание, чтобы оно находилось в показаниях органов чувств (подразумеваются причинно-следственные связи). Неразумно выдавать желаемое за действительное.
Как указывалось выше, недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки. Мечтательность подтолкнула Локка, Энгельса и Ленина к созданию недостающего, выраженного словами: недостающего нет, отсутствует нехватка причинных связей, и показания органов чувств наполнены под завязку. Некритическое отношение к процессу познания привело к тому, что недостающее, созданное Локком, Энгельсом и Лениным, не было подвергнуто проверке.


Существуют такие процессы, которые внешне (согласно показаниям органов чувств) выглядят как замедление, а погружение познания вглубь процессов выявляет ускорение. Николай Коперник обнаружил, что показания органов чувств вводят в заблуждение. Много лет спустя Макс Планк обнаружил, что показания спектрометра вводят в заблуждение. Выход состоит в том, чтобы исказить показания органов чувств и показания спектрометра. Искажение искаженного дает истину. Погружение познания в глубь реальности есть переход от ощущаемого к простому неощущаемому и далее к сложному неощущаемому. С каждым шагом искажение увеличивается. Ум некоторых людей не справляется с осуществлением искажения, и ум некоторых людей не погружается в глубину реальности.

Рассматривая научную деятельность Сади Карно, Энгельс пришел к выводу: «решить вопрос ему помешало не отсутствие фактического материала, а предвзятая ложная теория…» (Фридрих Энгельс, книга «Диалектика природы»). К существующей в недавнем прошлом теории Энгельс применил эпитеты «предвзятая», «ложная».
В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Энгельс рассказывает об экспериментах в области электричества и электролиза, и как естествоиспытатели совершают неудачные попытки объяснить полученные в экспериментах факты (по отношению к объяснениям Энгельс в этой своей книге, и также в других книгах употребляет слова «заблуждение», «бессмыслица», «ложный смысл», «мусор», «фальсификация», «сумасбродство», «теоретический промах», «теория, в которой реальные отношения поставлены на голову», «идут неверными, кривыми, ненадежными путями»).
Вот небольшой отрывок из предпоследней главы книги «Диалектика природы»: «Несмотря на то, что за последние полвека электричество все больше и больше становится на службу человеческой промышленности, оно является именно той формой движения, насчет существа которой царит еще величайшая неясность. В учении об электричестве мы имеем перед собой хаотическую массу старых, ненадежных, ни подтвержденных окончательно, ни опровергнутых окончательно экспериментов, какое-то неуверенное топтание во мраке, плохо связанные друг с другом исследования и опыты многих отдельных ученых, атакующих неизвестную область врассыпную. Для того чтобы электричество могло вообще течь, исследователи разделили его на положительное и отрицательное. Но все попытки объяснить ток натыкаются на трудности. И это относится как к гипотезе, что в токе имеется лишь один из этих видов материи, так и к гипотезе, что оба вида ее текут одновременно друг с другом и наконец также и к той гипотезе, что один вид материи течет, а другой остается в покое. Если мы станем придерживаться этой последней гипотезы, то как мы объясним себе тот факт, что отрицательное электричество, которое достаточно подвижно в электрической машине и в лейденской банке, оказывается в токе неизменно связанным с массой тела? Очень просто. Наряду с положительным током + е, который течет в цепи направо, и отрицательным током – е, который течет налево, мы принимаем еще третий ток нейтрального электричества ± 1/2e , который течет направо. Таким образом, мы сперва допускаем, что оба электричества могут вообще течь лишь в том случае, если они отделены друг от друга, а для объяснения получающихся при течении раздельных электрических явлений мы допускаем, что они могут течь и не отделенными друг от друга. Сначала мы делаем известное допущение, чтобы объяснить определенное явление, а при первой трудности, на которую мы натыкаемся, делаем другое предположение, прямо противоположное первому».
И еще один отрывок из «Диалектики природы», в котором Энгельс выражает свое отношение к естественнонаучным теориям: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей».
В одном из своих писем Карл Маркс сообщает, что в науке наблюдаются «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных крайних средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей». «Вместе с гегельянством выбросили за борт и диалектику, — как раз в тот самый момент, когда диалектический характер процессов природы стал непреодолимо навязываться мысли и когда, следовательно, только диалектика могла помочь естествознанию выбраться из теоретических трудностей… Конечным результатом стали господствующие теперь разброд и путаница в области теоретического мышления. Нельзя теперь взять в руки почти ни одной теоретической книги по естествознанию, не получив из чтения ее такого впечатления, что сами естествоиспытатели чувствуют, как сильно над ними господствует этот разброд и эта путаница»( Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг»).
Из трудностей создания теории (не бессмысленной, не ложной, не заблуждающейся, не фальсифицированной, не запутанной, не сумасбродной, не предвзятой, не отвратительно-бредовой, не нелепой, не свидетельствующей о разброде) материалисты не смогли сделать простой вывод: создание теории задерживается не оттого, что естествоиспытатели ненастойчиво извлекают теорию из фактов, а оттого, что факты не в состоянии подсказать естествоиспытателям, какой должна быть теория, объясняющая причинно-следственные связи в фактах. Содержание фактов не определяет содержание теории.
Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение их у нее прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»). Энгельс высказывает свое убеждение в том, что многие факты изображены неправильно. Но позднее Энгельс забыл о неправильности фактов, и потребовал от ученых почерпывать причинность из фактов. Разве возможно вычерпнуть правильную причинность, если факты неправильны? Поскольку факты неправильны, то нужно признать невозможность и недопустимость почерпывания причинности из фактов.
Изрядное количество страниц книг «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг» Энгельс наполнил рассказами о попытках из фактов извлечь знание о причинно-следственных связях в сфере электричества и электролиза, и в других сферах, причем попытки извлечения оканчивалась неудачей. Если причинные связи были бы извлекаемы из фактов, то тогда на протяжении полувека до момента написания книг «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг» естествоиспытатели создали бы теорию об электрических и электролизных явлениях, и Энгельсу не пришлось бы писать указанные книги. Однако на протяжении полувека извлечение не произошло. Энгельсу не хватило смелости сделать вывод: если естествоиспытатели на протяжении полувека не извлекли теорию из фактов, то теория неизвлекаема из фактов.
Согласно материалистическому мировоззрению, знание должно извлекаться из нарисованной органами чувств картины внешнего мира («содержание всякого мышления и знания должно происходить из чувственного опыта» - Энгельс). Согласно идеалистическому мировоззрению, мышление изолирует себя от органов чувств, из самого себя мышление продуцирует внечувственный опыт, отказавшись от опоры на показания органов чувств, и из внечувственного опыта (из невоспринимаемого органами чувств) извлекается знание о том, что находится во внешнем мире. Одна из разновидностей идеалистического мировоззрения констатирует: во внешнем мире есть то, чего нет в показаниях органов чувств, и отсутствующее извлекается из невоспринятого органами чувств; мышление не в силах извлечь из показаний органов чувств то, чего нет в показаниях; с целью поиска отсутствующего в показаниях органов чувств, мышление из самого себя продуцирует внечувственный опыт; впоследствии производится проверка извлеченного из внечувственного опыта. Разработан способ обнаружения перемещений, заключающийся во введении радиоактивных веществ и наблюдением с помощью счетчика Гейгера за перемещениями радиоактивных веществ. Можно было бы ввести радиоактивное вещество в органы чувств, и счетчиком Гейгера установить наличие или отсутствие перемещения радиоактивного вещества из органов чувств в мышление. Если бы удалось выявить перемещение радиоактивного вещества, то это стало бы свидетельством, что вместе с радиоактивным веществом происходит перемещение причинно-следственных связей из показаний органов чувств в мышление (как уверяют материалисты, показания органов чувств обширны и содержательны, в них содержатся причинно-следственные связи, и мышление извлекает, т.е. перемещает, причинные связи из показаний органов чувств в мышление). К сожалению, никто из поклонников философского учения Энгельса-Ленина не проводил эксперименты по миграции радиоактивных веществ из показаний органов чувств в мышление.
В одиннадцатой главе брошюры «Теория познания? Это очень просто!» рассказывается, как материалисты доказывают правильность своей концепции (показания органов чувств обширны и содержательны, в них содержатся причинно-следственные связи, и мышление перемещает причинные связи из показаний органов чувств в мышление) тем, что материалистическая концепция позволяет вести успешную борьбу против мировоззрения древнегреческого мыслителя Платона, разработавшего идеалистическую теорию сотворения Вселенной.

Глава 2. Философствующая ворона. Измеряемое как свойство реального. Онтология и гносеология.

В 1960-е и в 1970-е годы в нескольких лабораториях проводились исследования рассудочной деятельности животных – рыб, дельфинов, лягушек, ящериц, черепах, мышей, крыс, кроликов, голубей, кур, попугаев, кроликов, ворон, сорок, галок, соек, скворцов, грачей, бобров, собак, волков, лисиц, белок, кошек, медведей, обезьян. Экспериментаторы (Л.Г.Воронин, Л.В.Крушинский, З.А.Зорина, А.А.Смирнова, И.И.Полетаева, Е.И.Очинская, Ж.И.Резникова, Л.Л.Доброхотова, А.А.Ревеш, Д. Уоррен) создавали для животных экспериментальные ситуации, в которых подопытные могли проявить способности к обобщению и предвидению. Наиболее интересными были эксперименты по движению с постоянной малой скоростью тележки-кормушки по рельсам, уходящими в туннель длинной 2 метра. Сначала кормушка с пищей (для ворон – прикрепленный к тележке кусочек мяса или яйцо, для кроликов – прикрепленная морковка, для кур - пшено) двигалась в открытом пространстве 3 метра, потом въезжала в туннель длиной 2 метра, и вход в туннель закрывался дверцей, чтобы голодные животные не влезали в туннель. Проехав туннель, кормушка выезжала на открытое пространство. Способность к экстраполяции направления движения пищевого (или другого биологически значимого) раздражителя, исчезающего из поля зрения, обнаружена у представителей пресмыкающихся, млекопитающих и птиц, но она выражена в разной степени. Отличия в поведении животных зафиксировано и в контрольных тестах, которые по своей структуре сходны с элементарной логической задачей, за исключением того, что в них отсутствовала логическая структура. Адаптивные реакции поиска пищи могут происходить как на основе способности к экстраполяции, так и на основе более простого механизма, на основе инструментального обучения. Эксперименты поставлены так, чтобы четко разделить эти два механизма.
Когда в опыте участвовала курица, или молодая ворона, или кролик, то животное шло за движущейся тележкой, поедая корм из нее; после исчезновения кормушки в туннеле они искали корм возле входа в туннель. Некоторые шли 50 см вдоль туннеля к его противоположному концу. Взрослые вороны показали свой разум – они клевали мясо или яйцо, когда кормушка двигалась в открытом пространстве, а после исчезновения кормушки бежали вдоль туннеля и встречали тележку, когда она выезжала из туннеля. Для усложнения опытов туннель удлинили до 3 метров, и в таких условиях вороны забывали про поиск корма, пробежав вдоль туннеля 2,5 метра. Вороны не могли сообразить, где находится корм. После этого экспериментаторы сделали щель в середине туннеля шириной 4 см, сквозь которую была видна тележка, но не корм. Некоторые вороны после въезда кормушки в туннель подбегали к щели, всматривались в щель и, убедившись в существовании тележки, бежали к концу трехметрового туннеля, где предавались пиршеству.
Кролики, куры, молодые вороны доверяли показаниям своих органов чувств – они видели корм и считали, что корм находится именно в том месте пространства, где его существование подтверждалось зрением. Что вижу, то существует; что существует, то вижу. Передвижение в пространстве кроликов, кур, молодых ворон соответствовало показаниям органов чувств. Передвижение в пространстве кроликов, кур, молодых ворон соответствовало материалистической концепции «показания органов чувств обширны и содержательны».
Взрослые вороны не доверяли показаниям органов чувств – зрение сообщало им, что корма нет, но вороны соображали, что корм все-таки есть, и бежали в том направлении, где, согласно показаниям органов чувств, нет корма. Взрослые вороны не считали показания органов чувств обширными и содержательными. Передвижение в пространстве взрослых ворон противоречит показаниям органов чувств. Поведение ворон таково, что создается впечатление их согласия с принципом, с которым согласен и Коперник, и Кант: окружающий мир не таков, каким изображают его органы чувств.
В.И.Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» написал: «Махисты, субъективисты, агностики…недостаточно доверяют показаниям органов чувств…они не видят в ощущениях верного снимка с объективной реальности»(страница 120).
Вороны ведут себя так, как будто они являются махистами, субъективистами, агностиками.

Людям и воронам приходится заботиться о своём выживании и напрягать способности мышления (мышцы и органы чувств слабы, в отличие от мышления) для упрочения и улучшения жизни, взаимодействуя с природными ресурсами и условиями, представляющими для них опасную среду обитания. Видеть то, чего не видно. Сомневаться в том, что является очевидным.

Органы чувств способны воспринять процессы, происходящие в тот момент времени, когда на процессы обращено внимание органов чувств. Если процессы завершились до того, как они попали в зону деятельности органов чувств, то процессы недоступны для органов чувств. Завершившиеся процессы оставляют долго сохраняющийся след на вещах, и изучение следов позволяет установить процессы, произошедшие в прошлом. Можно нагреть до высокой температуры кусок металла, чтобы он расплавился, и дать ему остыть; в процессе остывания внутри металла будут образовываться кристаллы, размер которых зависит от скорости остывания. Охладившийся кусок металла можно частично растворить в кислоте, и с помощью органов чувств исследовать размеры обнажившихся кристаллов; размеры кристаллов покажут, с какой скоростью происходило охлаждение. Скорость охлаждения металла недоступна органам чувств (при охлаждении в далеком прошлом, например, если металлический метеорит охладился десять миллиардов лет назад, когда на Земле не было никого с органами чувств), но размер кристаллов доступен органам чувств.

В природе происходят процессы, в которых проявляет себя квадратный корень из минус единицы. Однако органы чувств не способны воспринять квадратный корень из минус единицы.

У человека нет органа чувств, реагирующего на радиоактивную радиацию. Человек воспользовался своими интеллектуальными возможностями и измыслил прибор (счетчик Гейгера, измеряющий радиацию), компенсирующий нехватку органа чувств. Философы спокойно относятся к выведению счетчика Гейгера из мышления (абстрагирующееся мышление способно создать образ, заключающий в себе сущность природного явления, и разработать чертежи приборов, в которых используется сущность природного явления), и к тому, что в природе нет счетчика Гейгера. Философы спокойны, когда им говорят, что счетчик Гейгера не существовал в окружающем мире до того, как мышление осознало сущность радиоактивного излучения и разработало чертежи счетчика Гейгера. Но стоит человеку сказать, что отсутствует орган чувств, осуществляющий восприятие причинно-следственных связей, и нужно компенсировать нехватку органа чувств интеллектуальными возможностями, как тут же появляются философы, возмущенно взмахивающие руками (и после этого вставляющие пальцы в плечевые отверстия жилета) и выражающие недовольство тем, что произошла попытка доказать отсутствие в природе причинности. Счетчик Гейгера имеет два свойства: «счетчик Гейгера выведен из мышления» и «счетчик Гейгера не существовал в природе до того, как он был выведен из мышления». Возмущенные философы убеждены, что каждая вещь, имеющая свойство «быть выведенной из мышления», во всех случаях имеет свойство «не существовать в природе до выведения из мышления». По мнению возмущенных философов, из утверждения о недоступности причинности органам чувств и о выведении причинности из мышления логически вытекает утверждение о несуществовании в природе причинных связей. Поскольку в природе есть причинные связи, то это доказывает (по мнению возмущенных философов) ошибочность утверждения о недоступности причинности органам чувств.
Возмущенные философы не согласны с тем, что некоторые вещи имеют первое свойство и не имеют второго свойства.
Объективная реальность дана нам в ощущениях. Если причинно-следственная связь не дана в ощущениях, то это вызывает подозрение в том, что причинно-следственная связь не является объективной реальностью. Есть повод для возмущения. Величина возмущения не может уменьшиться от того, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, прошедшие процессы тоже вызывают подозрение в отсутствии своей объективности.
Причинно-следственные связи, радиоактивное излучение, корень из минус единицы, и оставшиеся в прошлом процессы неравноправны между собой: возмущенные философы сквозь зубы признают, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, и прошедшие процессы недоступны для органов чувств, но возмущенные философы отказывают причинно-следственным связям в том, что они недоступны для органов чувств.

Производство и практическое применение счетчиков Гейгера не является доказательством того, что органы чувств воспринимают радиоактивную радиацию, и она остается в органах чувств как необработанное сырье. Практическое применение причинно-следственных связей не является доказательством…

«Наука начинается тогда, когда начинают измерять» (Дмитрий Иванович Менделеев).

Когда материалисты заявляют, что радиоактивная радиация, корень из минус единицы, и оставшиеся в прошлом процессы не доступны органам чувств, а причинно-следственные связи доступны органам чувств, то материалисты обязаны предоставить отчеты по измерению свойств радиации и причинности, чтобы идеалисты смогли убедиться в процессе ознакомления с отчетами в том, что из измеренного вытекает различие в свойствах причинности и радиации, повлекших доступность и недоступность. Экспериментальная философия – это круто!

Согласно материалистической точке зрения, в показаниях органов чувств имеется какое-то сырье, из которого при помощи мышления можно извлечь знание о причинно-следственной связи. Если сырье существует, то тогда его можно измерить. Однако материалисты так и не приступили к измерению сырья. Это заставляет сомневаться в научности материалистической точки зрения.


Первым делом мозг воспринимает то, что необходимо для выживания мозга и вместилища мозга. Животное, охотящееся в светлое время суток и полагающееся на зрение, получит усиленное развитие той части мозга, которая несет ответственность за получение и обработку визуальных стимулов. Если же для ночной охоты важнее обоняние, то лучше будет развиваться область, отвечающая за восприятие запахов. В выживании ключевую роль играет часть мозга, называемая новой корой головного мозга, которая развивается в соответствии с потребностями определенного вида. У людей, ведущих дневной образ жизни, значительную часть новой коры занимают области, отвечающие за зрение и мелкую моторику рук. Кошки ведут ночной образ жизни, и им приходится полагаться главным образом на свой слух. Поэтому большая область новой коры кошек отвечает за восприятие и обработку звуков. Кроме слуха, кошка обладают еще одним очень чувствительным инструментом - усами или вибриссами. Каждый знает, что длинные волоски на щеках кошки измеряют ширину отверстия, благодаря чему кошка заранее знает, сможет ли она в него пролезть. Кроме волосков, торчащих на щеках, у кошек есть также более мелкие волоски на мордочке, над глазами и на нижней части лап. Огромное количество нервных клеток, отвечающих за эти усики, занимают непропорционально большое пространство кошачьего мозга (непропорционально в том смысле, что у кошек в новой коре намного меньше нервных клеток, обрабатывающих зрительные ощущения, чем у людей, и в светлое время суток зрение кошек хуже человеческого зрения). Количество нервных клеток, отвечающих за функционирование конечностей, у людей и кошек примерно одинаково. Кошки могут с удивительной ловкостью хватать предметы и манипулировать ими. Фотографирование и рентгенография кошачьих лап в действии показали, что они могут удерживать объект различными способами: пронзить его когтями, держать между когтем и подушечкой лапы, иногда они просто держат объект подушечками лап без использования когтей. Кошки также умеют двигать своими пальцами по-отдельности, что особенно наглядно демонстрируют многопалые кошки. Те животные (например, белки), которые в разных местах прячут запасы еды на зиму, и через несколько месяцев ищущие свои запасы именно там, где они были запрятаны, имеют сильно развитую новую кору мозга в тех местах, которые отвечают за пространственную память. Кошки имеют плохую пространственную память. Французские ученые, изучающие сравнительную физиологию и психологию, заинтересовались, каким образом различные виды животных развивают свои представления о непрерывном существовании вещей в пространстве и времени, т.е. каким образом животные способны понимать, что вещь, скрывшаяся из поля зрения, продолжает существовать, и может быть отыскана. Один из поставленных экспериментов состоял в том, что через стеклянную дверь кошке демонстрировалась комната с расположенными на полу экранами, и на глазах кошки исследователи прятали за один из экранов игрушку. Затем зрение кошки блокировалось и вся комната, включая стены, сдвигалась направо. После открытия стеклянной двери, кошка шла в том направлении, которое она запомнила, когда видела игрушку. Кошка не обращает внимания на стены комнаты и на расположение экранов относительно стен. Кошки помнят, куда игрушка была спрятана по отношению к их собственному фиксированному положению, их не интересует, как игрушка соотносилась с ориентирами в пространстве. Для проверки способности кошки ориентироваться в пространстве на основании расположения вещей в пространстве, а не на основании расположения кошки в пространстве, исследователи соорудили вдалеке от стеклянной двери лабиринт, через который кошка могла войти в комнату. Через стеклянную дверь кошки видели, за какой экран пряталась игрушка. Войдя в комнату через лабиринт, кошки теряли способность определить направление на нужный экран относительно своего организма. Только незначительная часть кошек смогли опознать нужный им экран по его расположению относительно стен комнаты. Большинство кошек не могли вычислить местоположение нужного им экрана, исходя из местоположения стен комнаты и других экранов (такие кошки действовали наугад при поиске игрушки). Формируя мысленный план окружающей среды, большинство кошек ставят в его центр себя, а не местные ориентиры. Большинство кошек не отличали левый экран от правого экрана (когда не могли использовать свой организм для различения левого и правого). Организм большинства кошек делит мир на две части: левую часть и правую часть. Кобра выплевывает яд туда, куда смотрят ее глаза. Левое и правое есть там, во что упирается взгляд кошки. Находящееся в боковом поле зрения не подразделяется на левое и правое. Большинство кошек придерживаются принципа: некоторая вещь не может находиться левее относительно другой вещи, некоторая вещь может находиться левее относительно меня. Меньшинство кошек запоминает и представляет пространство так, как будто в пространстве нет кошки. Происходит обезкошачивание пространства. Некоторая вещь может находиться левее относительно другой вещи даже тогда, когда кошка не смотрит на вещи. Из запомненного пространства вычитается часть ощущаемого (вычитается кошачье ощущение своего существования). Одна вещь находится в точке пространства, находящейся левее другой вещи, и взаимное расположение вещей в пространстве существует независимо от существования кошки.
Кошка создает систему координат пространства, и мышление подсказывает кошке включить саму себя в систему координат как нулевую точку (и при движении в пространстве или при повороте головы слева направо вместе с кошкой передвигается и вращается система координат), или подсказывает исключить себя из системы координат (чтобы нулевую точку привязать к какой-то вещи, и тогда система координат остается неподвижной при движении кошки). Во втором случае система координат пространства существует независимо от кошки.
Кошка имеет возможность создать систему координат двумя способами. Два способа создания координат и два варианта системы координат означают, что именно кошка конструирует систему координат и вносит ее в окружающий мир. Если бы окружающий мир создавал систему координат, то тогда существовал бы только один вариант системы координат. Кошки доказали правильность гносеологии Иммануила Канта, согласно которой ум конструирует систему координат и ее вносит в материальный мир.
Строение мозга и органов чувств кошек и белок свидетельствует о том, что органы чувств и мозг заточены под обработку информации, источником которой не являются ни органы чувств, ни мозг, а нечто, находящееся за пределами органов чувств и мозга, за пределами организма кошек и белок. Анатомия кошек и белок доказывает, что вне кошек и белок существуют объективные вещи. Аксиомы относительно объективного существования вещей должны находиться на свалке истории. Аксиомы недостаточно надежны, и от аксиом нужно избавляться.
У кошек очень развита часть мозга, в которой расположен охотничий инстинкт. Даже играя с игрушками, другими кошками или своим хозяином, они демонстрируют навыки прирожденного охотника. Что такое охота? Это умение выследить добычу, догнать ее и схватить. То есть кошка должна знать, где можно найти потенциальную жертву, должна догнать ее и таким образом скоординировать движения лап и челюстей, чтобы молниеносным движением схватить. Все представители семейства кошачьих постоянно оттачивают эти навыки. Кошки проводят две трети дня во сне и бодрствуют лишь треть дня. Время от времени все тело спящей кошки вздрагивает, лапы начинают двигаться, кошка выпускает когти, изо рта вылетают мяукающие звуки, уши совершают движения, не связанные с окружающими звуками. Кошкам снятся сны, иногда кошмарные. Бывает, что спящая кошка внезапно просыпается и подпрыгивает почти до потолка, и быстро прячется, явно испытывая чувство страха. В Лионском университете проводили нейрофизиологические исследования и пришли к выводу, что самыми частыми кошачьими снами являются: обследование окружающей местности, охота, агрессивное поведение, мгновенные реакции на что-либо, гнев, личный туалет, присутствует также и страх.
Николай Гаврилович Чернышевский: «Если происходит беспрерывная смена ощущений и впечатлений, то прежние представления непременно должны беспрестанно попадать в сочетания с новыми, а этот феномен уже и есть то самое, что называется воображением. Положительным образом существование фантазии у животного доказывается тем, что кошка видит сны: она во сне часто бывает похожа на лунатика: то сердится, то радуется. Впрочем, нет надобности слишком дорожить этим частным фактом, - способностью кошки иметь сновидения. Существование фантазии у животных обнаруживается другим, гораздо более общим фактом — расположением всех молодых животных забавляться посредством игры над внешними предметами, которые не могли бы служить предметом такой игры, если бы не представлялись играющему животному чем-то вроде кукол. Молодая кошка забавляется какой-нибудь щепочкою или кусочком шерсти, как будто мышью: она бросает клочок шерсти, чтобы он как будто побежал, сама принимает подстерегающее положение, потом прыгает и ловит воображаемую мышь, — это прямо игра в куклы, только куклы тут имеют роль не жениха и невесты, не барышни и служанки, а роль мышки; что делать, каждое существо дает предметам такую роль, какая для него интересна. Мышление состоит в том, чтобы из разных комбинаций ощущений и представлений, изготовляемых воображением при помощи памяти, выбирать такие, которые соответствуют потребности мыслящего организма в данную минуту»(из книги «Антропологический принцип в философии»).
Иммануил Кант несколько раз подчеркивал, что ум дает материальным предметам ту или иную роль. Эту точку зрения нужно признать обоснованной, потому что кошки дают роли материальным предметам.

В 1980-х годах на страницах журнала «Защита металлов» происходила дискуссия об определении понятия коррозии. Спор главным образом касался вопроса: определять коррозию как химическое (электрохимическое) взаимодействие, видовым отличием которого является разрушение, или как разрушение, видовым отличием которого является химическое (электрохимическое) взаимодействие.
Онтология – это всеобщая наука о природных процессах, об устройстве мира. С точки зрения онтологии, коррозия начинается с химического взаимодействия, и завершается разрушением. Химическое и взаимодействие и разрушение – это процессы, протекающие независимо от наличия или отсутствия познания коррозии. Химическое взаимодействие – это первичное, начальное. Разрушение – это вторичное, завершающее.
Гносеология – это частная наука о мыслительных процессах и о процессах ощущения. С точки зрения гносеологии, люди сначала обнаружили закономерности разрушения, и познание коррозии завершилось созданием теории о химических взаимодействиях. Воспринятые органами чувств закономерности разрушения - первичны, мыслительно-психические усилия для понимание химического взаимодействия – вторичны.
Третичное – возникновение человеческой убежденности в том, что содержание человеческого понимания химических взаимодействий совпадает с содержанием реальных химических взаимодействий. Впрочем, некоторая часть философов и естествоиспытателей считает, что совпадения нет.
Существует значительное сходство между тем, что является вторичным с точки зрения гносеологии, и тем, что является первичным с точки зрения онтологии. Сходство раззадоривает возмущенных философов, и они высказывают свое недовольство тем, что являющееся вторичным с точки зрения гносеологии считается некоторыми учеными порождающим то, что является вторичным с точки зрения онтологии.

Возмущение и недовольство выливается в то, что возмущенные философы, во-первых, ведут борьбу против тех людей, которые считают, что отсутствует совпадение между содержанием человеческого объяснения закономерностей разрушения металлов при коррозии, и содержанием реальных химических процессов. Чтобы сделать борьбу более эффективной, возмущенные философы, во-вторых, выдвигают обвинение в том, что из отрицания совпадения логически вытекает мнение о том, что реальные химические процессы не существуют (подобно тому, как из утверждения о недоступности причинности органам чувств и о выведении причинности из мышления логически вытекает утверждение об отсутствии в природе причинных связей). Чтобы ужесточить борьбу, возмущенные философы своих противников обвиняют, в-третьих, что являющееся вторичным с точки зрения гносеологии противники считают порождающим то, что является вторичным с точки зрения онтологии.
Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов попали под горячую руку Ленина, и Ленин обвинил их и в первом (что было вполне справедливо), и во втором (что было лишь частично справедливо), и в третьем (что было совершенно несправедливо).
Онтологический процесс начинается с химического взаимодействия, и завершается разрушением из-за коррозии. Гносеологический процесс начинается с обнаружения закономерностей разрушения, и продолжается мыслительно-психические усилиями для понимание химического взаимодействия. По сути дела, гносеологический процесс протекает в направлении (от завершения разрушения к началу разрушения, где начинают действовать причины, вызывающие разрушение), противоположном направлению онтологического процесса.
Третье обвинение, выдвинутое Лениным против Юма, Авенариуса, Пирсона и Богданова, заключалось в том, что они в начало гносеологического процесса положили завершающий этап онтологического процесса (разрушение из-за коррозии). Ленин придерживался убеждения: Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов совершили бы правильный поступок, если бы за начало гносеологического процесса взяли то, что является началом онтологического процесса.

Глава 3. Взгляд Герцена на ученых

В книге «Письма об изучении природы» Александр Иванович Герцен исследовал отношение ученых к объяснениям, относящимся к природным явлениям. Вначале Герцен обратил внимание на древних греков. Он выяснил, что для греков характерно серьезное отношение. Идея о строении предметов из атомов для греческих мыслителей не была шуткой, и атомы представляли для них истину; атомизм составлял убеждение, верование Левкиппа, Демокрита и других древних мыслителей. Физики и химики, современные Герцену, имеют иное отношение. Они с первого же слова согласны, - пишет А.И.Герцен, - что их атомарная теория, может быть, вздор, но вздор облегчительный. А почему же они предают атомарную теорию и соглашаются, что может быть вещество не из атомов? Они предают атомарную теорию на том же прекрасном основании лени и равнодушия, на котором принимают всякого рода предположения! Если откровенно выразиться, то это можно назвать цинизмом в науке. Рассказывая о строении вещества из атомов, естествоиспытатели предупреждают вас обыкновенно на первой же странице статьи, что естествоиспытатели не уверены, в самом ли деле тела состоят из крупинок чрезвычайно неделимых, невидимых, но имеющих свойства, объем и вес. Не уверены, а существование атомов принимают для удобства. Таким ленивым приниманием они сами уронили свою теорию. По их мнению, физика абстрактна по своим вопросам, и в ней главенствуют ипотетические объяснительные теории (т. е. такие, о которых вперед знают, что они вздор). С самого начала в понимании гибнет эмпирический предмет; являются только общие свойства: материя, силы; потом вводятся какие-то посторонние агенты: электричество, магнетизм и пр., даже бедную теплоту попробовали олицетворить - в теплотворе. А теория света? Что за жалкое определение света! "Да это все одни временные определения для того, чтоб как-нибудь не растеряться; мы сами этим теориям не придаем важности". Очень хорошо, но ведь когда-нибудь надобно же и серьезно заняться смыслом явлений, - нельзя все время шутить! Принимая для практической пользы неосновательные ипотезы, в конце-концов, совершенно собьемся с толку. Сюда принадлежат насильно стесняемые представления, будто бы для вящей понятности: "Если мы представим себе, что луч света состоит из бесконечно малых шариков эфира, касающихся друг друга..." Зачем же я стану себе представлять, что свет солнца падает на меня так, как дети яйца катают, когда меня уверяют, что это лишь предположение? В физических науках принято за обыкновение допускать подобного рода ипотезы, т. е. условную ложь для объяснения; но ложь не остается снаружи объяснения (иначе она была бы вовсе не нужна), а проникает в объяснение, и вместо истины получается странная смесь эмпирической правды с логической ложью; эта ложь рано или поздно обличается и заставляет сомневаться в истине. Ипотезы негативно повлияли на теории: они личны, шатки, неудовлетворительны. Принимая всякую теорию за личное дело, за удобное размещение частностей, натуралисты отворяют дверь убийственному скептицизму.
Александр Иванович Герцен разделяет естествоиспытателей на две группы: на серьезных ученых, и на несерьезных циников. Первые уверены в том, что теории правильно обрисовывают действительный мир, и пишут статьи и книги, которыми убеждают в правильности рисунка. Другие действуют по-противоположному, и своими статьями и книгами распространяют скептические настроения, учат не придавать важности объяснениям природных процессов.
Создается впечатление, что для А.И.Герцена не важно, какое содержание имеют теории; но важно то, какими словами излагается содержание – серьезными словами, внушающими уважение к теории, или легкомысленными словами, допускающими возможность отбросить теорию как ненужную вещь для замены ее на другую новомодную теорию.

Физик-теоретик занимается тем, что создает новые физические теории или хоронит старые физические теории. Химик-теоретик занимается тем, что создает новые химические теории или хоронит старые химические теории. Похожие занятия имеют астрономы, геологи, биологи, бактериологи и специалисты других наук.
Философ занимается тем, что исследует процедуру создания новых физических, химических, астрономических, геологических, биологических теорий, и исследует процедуру похорон теорий.

У некоторых людей развивается болезнь, именуемая манией величия. У больного возникает непоколебимое убеждение в своем высоком предназначении, в том, что им сделано (или скоро будет сделано) теоретическое или практическое открытие, имеющее необычайно важное, универсальное значение, и его внедрение облагодетельствует человечество. Больной считает себя великим изобретателем, значимым персонажем, и сравнивает себя с великой исторической личностью; уверяет об особых отношениях со знаменитостью. От его желания зависит – быть войне или вечному благоденствию. С ним все советуются. У больного имеется неправдоподобно-грандиозное преувеличение своих духовных и физических сил, здоровья, социального положения, он открывает у себя незаурядные способности, собирается прославить себя в качестве выдающегося исследователя, артиста, писателя, художника. Открытой для сознания остается только великолепная личность, лишенная изъянов; больной обращает внимание только на те факты, которые подкрепляют или объясняют имеющийся у него аффект, пробелы восполняются вымыслом. Больные постоянно напоминают другим о своих особенностях, без конца рассказывают все более и более новые подробности о своем величии, они как бы мечтают вслух, как бы грезят. Мания величия проявляется горделивыми позами, величественной осанкой, специально придуманными и вычурными костюмами, созданием атрибутов власти или богатства, повелительным обращением с окружающими, высокомерием.
Некоторые физики (химики, биологи, астрономы и т.д.) заболевают манией величия, и им кажется, что созданные ими теории имеют всемирно-историческое значение и являются непоколебимо-истинными. Другие физики (химики, биологи и т.д.) догадываются о том, что их коллег обуяла мания величия, и они начинают действовать подобно психиатрам – они убеждают страдающих манией величия в том, что их теории не является непоколебимо-истинными. Вследствие этого ученый мир разделяется на две группы: группу физиков, химиков, биологов (и т.д.), страдающих манией величия, и группу физиков-психиатров, химиков-психиатров, астрономов-психиатров (и т.д.)
Гносеология, теория познания – это наука, изучающая закономерности рождения, развития и смерти теорий (последовательности множества операций, завершившихся рождением теории или приведших теорию к прекращению существования). Поскольку ученый мир разделяется на две части, то каждая часть разрабатывает свою теорию познания.
В научной деятельности перед Герценом стоял выбор: или встать на сторону физиков (химиков, биологов, и т.д.) с манией величия и взять на вооружение созданную ими теорию познания, или встать на сторону физиков-психиатров, химиков-психиатров, биологов-психиатров, и взять на вооружение их теорию познания.
Андрей Иванович Герцен встал на сторону болеющих манией величия. Попытки физиков-психиатров, химиков-психиатров, биологов-психиатров поставить под сомнение теории, были расценены Герценом как убийственный скептицизм, принижающий значение науки. Чтобы обосновать свои науковозвышающие устремления, А.И.Герцен поведал о принципе: «Необходимо понять, что разумение человека не вне природы, а есть разумение природы о себе, что его разум есть разум в самом деле единый, истинный, так, как все в природе истинно и действительно в разных степенях, и что, наконец, законы мышления -- сознанные законы бытия, что, следственно, мысль нисколько не теснит бытия, а освобождает его; что человек не потому раскрывает во всем свой разум, что он умен и вносит свой ум всюду, а, напротив, умен оттого, что все умно».
С позиции двух теорий познания интересно рассмотреть отношение к теориям Д.Пристли и А.Лавуазье.
В 1679 году Георг Штель, профессор университета в Галле (Германия), решил разобраться, каким образом ржавеют металлы и происходит горение. Проведя опыты со многими сгораемые материалами, а также с материалами, которые не горят, но подвергаются воздействию огня (например, медь и медная руда), он констатировал: в процессе сгорания образуются огонь и зола (шлам). Подумав как следует над начальными и завершающими условиями экспериментов, Штель сделал вывод: в процессе сгорания предметы разлагаются на золу (шлам) и теплоту; при этом теплота выделяется в форме особого вещества, которое горит. Это вещество Штель назвал флогистоном. С его помощью профессор объяснял процесс переплавки руды в металл: руда, в которой содержание флогистона незначительно, нагревается на угле, и из угля флогистон проникает в руду, и руда превращается в металл. Уголь, отдав флогистон, превращается в золу. С помощью флогистона Штель объяснял процесс ржавления: при нагревании металлов из них изгоняется флогистон и образуется ржавчина. Через много лет после создания флогистонной теории был обнаружен водород, свойства которого имели значительное сходство со свойствами флогистона.
В 1774 году биолог Джозеф Пристли нашел способ выработки неизвестной ранее разновидности воздуха, которая исчезает, когда в ней сжигают какой-нибудь предмет, и об этом Пристли сообщил научной общественности. Ранее Джон Мэйоу обнаружил аналогичную закономерность – он сжигал вещество под стеклянным колпаком, погруженным в воду, и вычислил, что четвертая часть воздуха, находящаяся под колпаком, принимает участие в горении. Антуан Лавуазье заинтересовался этим научным открытием и стал исследовать его. В ходе опытов по сжиганию предметов Лавуазье создал иные условия, чем созданные Штелем условия, и Лавуазье обнаружил иные эффекты. Вывод Лавуазье существенно отличался от вывода Штеля: при горении не выделяется флогистон, а наоборот, в предмет входит разновидность воздуха, обнаруженная Джозефом Пристли. Эту разновидность воздуха Лавуазье назвал «кислород». Переплавка руды в металл объясняется так: кислород переходит из руды в уголь, и руда, избавившись от кислорода, превращается в металл.
Теория Лавуазье в меньшей степени опиралась на показания органов чувств, чем теория Штеля. Многие химики не соглашались с теорией Лавуазье, мотивируя это тем, что эта теория более сложна для понимания, чем теория Штеля. (Тоже самое можно сказать про теории Коперника и Птолемея.)
Антуан Лавуазье должен быть отнесен к скептикам, ибо он не доверял существовавшим в его время теориям: «Я решил, что обязан рассматривать все, сделанное до меня, как намеки. Я поставил перед собой цель: все повторить с предосторожностью». Лавуазье повторил почти все химические исследования и обнаружил в них ошибку, а именно, он обнаружил, что в природе нет вещества «флогистон». Лавуазье доказал надуманность, фантастичность флогистонной теории.
«Спорный вопрос состоит в том, должны ли те гипотезы, лежащие в основе наиболее распространенных научных теорий, быть рассматриваемы как точные описания устройства мира, окружающего нас, или только как удобные фикции»(из книги «Материализм и эмпириокритицизм», с.296).
Флогистонную теорию Лавуазье рассматривал как намек, как удобную и полезную фикцию, и это помогло ему сделать открытие (кислород, соединяющийся с горящими веществами), золотом вписавшее его имя в скрижали истории.
Джозеф Пристли решал этот спорный вопрос противоположным образом. Он, являясь серьезным ученым, был уверен в том, что теории правильно обрисовывают действительный мир. Пристли писал статьи и книги, которыми убеждал в правильности рисунка. Джозеф Пристли рассматривал флогистонную теорию как точное описание химических явлений, и догматическая вера в эту теорию помешала Пристли правильно разобраться в химических реакциях и по достоинству оценить открытие кислорода, его роль в процессах горения и ржавления. Развивающаяся наука ушла вперед, а Пристли оказался привязанным к несовершенным химическим представлениям. Это отрицательный пример поведения естествоиспытателя.

"Подобно натурфилософии, - написал Фридрих Энгельс в своей работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", - философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Что делать, если измышленная связь занимает то место, где должна находится действительная связь, и если стала известна действительная связь? Очевидно, для начала надо очистить место. И Энгельс говорит ученым, что они должны «без всякого сожаления пожертвовать идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам»(Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах»).
Когда Антуан Лавуазье сорвал с науки заплатку, пришитую белыми нитками Георгом Штелем, и на место сорванной заплатки установил свою теорию, то он действовал в соответствии с высказыванием Фридриха Энгельса об избавлении от идеалистических выдумок. Лавуазье не сомневался в том, что причиной изгнания из науки некоторых устаревших теорий является их измышленный характер, субъективный характер. Лавуазье вырвал из науки измышленную связь, которая временно занимала то место, где должна утвердиться действительная связь.
Изгнание флогистонной теории, и совершенное Коперником изгнание теории Птолемея, и большое количество других изгнаний взволновали научное сообщество, и у множества ученых возникло подозрение, что многие из используемых теорий содержат пока не выявленные ошибки, и через некоторое время ошибки обнаружатся, и появится необходимость отбросить многие теории. Не дожидаясь выявления ошибок, естествоиспытатели говорили: ошибки есть. Признание еще не обнаруженных ошибок вызвало неприятие у философов, и возникло противодействие.
А.И.Герцен был философом, оппозиционирующий естествоиспытателям, утверждающих о наличии ошибок во многих научных теориях. Герцен высказывал симпатии ученым, подобным Пристли, не усматривающих изъяны в утвердившихся научных представлениях, и выражал порицание ученым, подобным Лавуазье. Подобные Лавуазье ученые, говорящие о невыявленных ошибках в существующих научных теориях, дискредитировали науку, и это не нравилось Герцену. Нежелательна дискредитация науки и ученых, полагал Александр Иванович, но желательно доверие к ним.
Как сказал один знаменитый философ, сеет ли недоверие к научному знанию, или защищает научное знание от скепсиса тот или иной исследователь – суть применения принципа партийности в гносеологии.

Глава 4. Фантазии

Деятельность мозга – один из вопросов, издавна интересующих исследователей. Объяснение мозговой деятельности стало подразделом теории познания. Особенности мозговой деятельности разделяются на положительные и отрицательные (т.е. одобряемые или осуждаемые теми, кто описывал и систематизировал деятельность мозга), и на нейтральные особенности. Различные особенности мозговой деятельности причислялись к категории одобряемых и осуждаемых, в зависимости от убеждений создателей теорий познания. При изучении многочисленных теорий познания необходимо в первую очередь обращать внимание на те стороны теорий познания, которые осуждают особенности мозговой деятельности. Характерной чертой материалистической теории познания является то, что способность мозга фантазировать объявлена осуждаемой особенностью. В книгах «Диалектика природы», «Анти-Дюринг» Ф.Энгельс, «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради» В.И.Ленин изложили теорию познания, и в материалистической теории познания не нашлось места фантазиям.
По мнению материалистов, познание природы будет действительным, когда познающий отказывается пользоваться той частью своего мозга, которая подталкивает к созданию фантазий. Из внешнего мира, или из ощущений надлежит черпать причинно-следственные связи, не прибегая к помощи фантазий.
Материалистической теории познания противостоит идеалистическая теория познания. Идеалисты говорят о том, что без фантазирования не обойтись, что в большинстве случаях фантазии оказываются пустыми, но небольшая доля фантазий имеют положительное содержание. Идеалисты делают акцент на том, что с помощью органов чувств (зрения, слуха, обоняния, осязания и т.д.) невозможно выявить причинно-следственные связи, имеющиеся в природе. Чтобы их выявление произошло, идеалисты дают совет: дайте волю своей фантазии, и пусть возникнут фантастические представления о том, какие причинно-следственные связи имеются в природе. Впоследствии нужно произвести проверку нафантазированного: выбросить фантазии, оказавшиеся пустыми, и пустить в дело фантазии, оказавшиеся непустыми.
Бывают случаи, когда представление людей о природе, созданные без участия фантазий и с участием оных, противоречат друг другу. Для чего применялись пытки к Галилео Галилею? Для того чтобы подвергнутый пыткам Галилей отказался от представления о природе, основанного на фантазии, и вернулся к использованию традиционного, нефантастического представления о природе, согласующегося с показаниями органов чувств. В теории, созданной Лавуазье, было больше фантастичности, чем в теории, созданной Штелем. Наука с течением времени развивается таким образом, что в теориях увеличивается фантастический компонент.
Известно, что падающая на экран тень от круглого непрозрачного предмета имеет равномерный темный цвет. Огюстен Френель нафантазировал теорию, согласно которой свет является волной, и из этой теории другой исследователь, Сименон Пуассон, вывел еще одну фантазию: волны могут изгибаться возле края препятствия, и если препятствие имеет форму круга, то изогнувшиеся волны попадут в центр тени и осветят центр. Вывод был фантастическим, так как ранее никто не видел освещение центра тени. Френель поставил эксперименты, и получил от круглого диска тень неравномерного цвета – края тени были темными, а в центре тени находилось светлое пятно. Фантазия превращена в факт.
(Из теории Сименон Пуассон логически вывел факт. Ф.Энгельс, В.И.Ленин и некоторые другие философы перевернули задом наперед то, что сделал С.Пуассон, и получилось в результате: из фактов логически выводятся теории. После этого Энгельс, Ленин и другие материалисты попытались найти в истории науки доказательства правильности их «задонапередной» концепции. Материалистам не удалось обнаружить доказательства.)
В 1930 году Вальтер Боте облучал альфа-частицами (которые теперь рассматриваются как ядра гелия) различные элементы, в том числе бериллий, и получил сильное вторичное излучение, являющемся гамма-лучами (родственными рентгеновским лучам). В 1931 г. супруги Жолио-Кюри, продолжая исследования Боте, изучали прохождение излучения бериллия (вызванного облучением бериллия альфа-частицами) через вещества, богатые водородом. Фредерик и Ирен Жолио-Кюри наблюдали образование интенсивных потоков протонов (атомов водорода), и они истолковали это как отрыв протонов от атома под воздействием мощных гамма-лучей. Джеймс Чедвик также исследовал образование протонов под действием вторичного гамма-излучения бериллия, и он подвергал воздействию излучения большое количество веществ. Обнаружив, что происходит выбивание ядер легких химических элементов, Чедвик пришел к выводу, что наблюдаемый эффект трудно объяснить воздействием гамма-излучения. Чедвик теоретически доказал, что крайне мало вероятно, чтобы при столкновениях альфа-частиц с бериллием и другими веществами могли возникать гамма-лучи с энергией, достаточной для того, чтобы выбивать протоны и ядра легких элементов. Поэтому он оставил идею о гамма-лучах и сосредоточился на иной теории. Приняв существование нейтрона, он показал, что в результате захвата альфа-частицы ядром бериллия может образоваться ядро химического элемента углерода, причем освобождается один нейтрон. То же самое исследование было проделано и с бором – еще одним элементом, порождавшим проникающую радиацию при бомбардировке альфа-лучами. Альфа-частица и ядро бора соединяются, образуя ядро азота и нейтрон. Высокая проникающая способность потока нейтронов обусловлена тем, что нейтрон не обладает зарядом и, следовательно, при движении в веществе не испытывает влияния электрических полей атомов. Нейтрон содержит в себе больше энергии и механического импульса, чем гамма-луч. Результаты экспериментов, проведенных Чедвиком в Кавендишской лаборатории в Кембридже, были опубликованы им в 1932 г.
Прав ли был А.И.Герцен, когда сказал, что некоторые создают вздорные, неудовлетворительные (т.е. сомнительные, искусственно натянутые) и шаткие теории? Да, прав. Почти через век после опубликования философского труда Герцена, Джеймс Чедвик пошатнул и уронил теорию Вальтера Боте и Жолио-Кюри о вылете гамма-излучения из атомов бериллия, и доказал вздорность этой теории. Фредерик и Ирен Жолио-Кюри принимали теорию за удобное размещение частностей, за личное дело, и не положили в основу теории факт вылета нейтронов. Описание вылетающих из бериллия гамма-лучей изображало душевные переживания Жолио-Кюри, но не изображало нейтроны. Вместо закономерностей физического явления, в теорию вошли закономерности восприятия физического явления. Супруги Жолио-Кюри построили теорию (о гамма-лучах), и эта теория потеряла свой объективный источник (нейтроны). Мышление Жолио-Кюри было не связано с таким внешним обстоятельством, как вылет нейтронов из бериллия. Чедвик своими экспериментами доказал, что временное определение о гамма-лучах является фантастическим, что у Жолио-Кюри отсутствовало знание о природе излучения, исходящего из бериллия. Доказав отсутствие знания, Чедвик внес совершенно ненужный элемент агностицизма.
Чедвик подтвердил мнение Герцена о том, что ученые сочиняют легкомысленные фантастические теории.
Допущение фантазий в познание имеет и положительную, и отрицательную сторону. Увеличение количества фантазий приводит к ускоренному выявлению новых причинно-следственных связей, но с этим увеличивается количество пустых фантазий, а пустые фантазии усиливают скептико-сомнительное отношение к познанию. Можно вытравить скептицизм и пустые фантазии, но это чревато замедлением научного прогресса. А.И.Герцен, сторонник материалистической теории познания, вел борьбу против способности мозга фантазировать, против скептического отношения к науке, и таким образом А.И.Герцен создал угрозу стагнации науки в одной, отдельно взятой стране, занимающей шестую часть суши.
В СССР в семидесятые годы было начато производство микросхем, и на протяжении первых 15 лет производства микросхем объем бракованной продукции составлял 99 %. Такой большой процент брака тревожил производителей, но не пугал. Никто не предлагал прекратить производство микросхем по причине 99-процентного брака. Из года в год заводы гнали брак, и одного процента годной продукции хватало для удовлетворения потребностей электронной промышленности. Так стоит ли расправляться с фантазиями за то, что 99% фантазий являются бракованными?

Материалисты бросают упрек в адрес идеалистов, по поводу фантазий: «Если субъект познания «свободен» от объекта и может по своему усмотрению, не считаясь с действительностью, создавать символы, знаки и оперировать ими, то это неизбежно разгораживает субъект и объект, ведет к потере объективности научного познания»(профессор философии Подосетник В. М., соавтор книги «Ленин как философ», 1969 год). В чем суть обвинения? Супруги Жолио-Кюри обвиняются в том, что они не считаются с действительностью (с фактом вылета нейтронов), что они по своему усмотрению создали необъективный фантастический символ вылетающих из бериллия гамма-лучей. По мнению материалистов, у супругов Жолио-Кюри был выбор между созданием теории, правильно отображающей действительность, и теорией, символически и фантастически отображающей действительность, и супруги умышленно сделали шаг в сторону создания символической неправильной теории. По мнению материалистов, ученые разделяются на безвольных и волевых людей; безвольные естествоиспытатели, подобно Фредерико и Ирен Жолио-Кюри, подпадают под влияние реакционных философских учений и в силу этого создают ошибочные теории; волевые естествоиспытатели твердо придерживаются прогрессивных философских учений, отрицающих фантазии, что дает возможность создавать правильные теории (например, теорию о нейтронах).
С точки зрения материалистической теории познания, Чедвик должен был сделать открытие, но этому не должно предшествовать лже-открытие Боте и Жолио-Кюри. Исаак Ньютон разработал формулу для расчета сопротивления, оказываемого воздухом или водой движущемуся телу. По Ньютону, сопротивление определяет форма частиц воздуха или воды, и форма головной части движущегося тела. После выхода в свет его книги «Математические начала» проводились опыты, которые не подтвердили формулу Ньютона. С точки зрения материалистической теории познания, Исаак Ньютон не должен был выводить фантастическую формулу, которая не получила экспериментального подтверждения.
Материалистам не нравится реально произошедший процесс научного познания, завершившийся открытием нейтронов. Материалистам нужен иной познавательный процесс, не приводящий к появлению ошибочных теорий в сфере физики, химии, биологии, геологии и т.д. Поэтому материалисты, в том числе профессор философии Подосетник В. М., выступают против того, чтобы естествоиспытатели создавали символы, знаки и прочие фантазии, и оперировали ими.
Известный русский физиолог Павлов и основоположник космонавтики Циолковский высказали суждения, противоречащие материалистической теории познания. И.П.Павлов: «Для успешного решения научной проблемы сначала нужно как бы «распустить» мысли, фантазировать». К.Э.Циолковский: «Сначала неизбежно идут мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет. В конце исполнение венчает мысль». Невероятные идеи и фантастические представления нужны ученому как воздух. Это имел в виду академик Петр Капица, когда сказал: ««Элемент абсурда должен присутствовать в науке». Д.И.Менделеев тоже считал, что невозможно обойтись без фантазий. У Менделеева не было сомнений, что «лучше уж сочинять новый вздор, чем повторять старый»(из статьи «Попытка химического понимания мирового эфира»).

Создавая периодическую таблицу химических элементов, Дмитрий Иванович Менделеев росчерком пера кромсал химические элементы, наделяя элементы известными только Менделееву свойствами, противоречащими обнаруженным на практике свойствам. Менделеев подгонял свойства химических элементов под клеточки в таблице.
В то время фактически был установлен атомный вес бериллия и азота, равные 14. Однако нельзя, мыслил Д.И.Менделеев, помещать два химических элемента в одну клетку периодической таблицы. К тому же, оказалась пустой клетка для веса 9. Менделеев принял смелое волевое решение, противоречащее фактам, - он переписал вес бериллия с 14 на 9 и засунул бериллий в клетку для веса 9, а азот всунул в клетку для веса 14. Менделеев игнорировал твердо установленные факты. Менделеев не обращал внимание на советы сторонников материалистической теории познания – опирать теорию на твердо установленные факты. Впоследствии выяснилось, что фантазии Менделеева были тверже фактов – тщательно проведенные опыты выявили ошибки при определении свойств бериллия. Менделеев своим фантастическим представлениям верил больше, чем фактам. Для Менделеева была характерна несвязанность его мышления внешними обстоятельствами (известным на тот момент времени атомным весом бериллия, равным 14).
Александр Иванович Герцен разделял ученых на серьезных, и на создающих шаткие теоретические построения. У Менделеева была возможность стать серьезным ученым и этим заслужить симпатии Герцена. Менделеев не воспользовался этой возможностью и принялся создавать шаткую таблицу химических элементов, вносят в клеточки сомнительные неосновательные сведения, которые рано или поздно будут обличены.
«Если субъект познания «свободен» от объекта и может по своему усмотрению, не считаясь с действительностью, создавать символы, знаки и оперировать ими, то это неизбежно разгораживает субъект и объект, ведет к потере объективности научного познания». Д.И.Менделеев считал себя свободным от известных научному сообществу свойств бериллия. Не считаясь с известным атомным весом, равным 14, Менделеев по своему личному усмотрению приписал бериллию символический вес, равный 9, и вписал бериллий в девятую клеточку периодической таблицы. Менделеев осознавал, что его таблица может потерять научную объективность, но это не остановило Менделеева. Материалисты не сумели застращать Дмитрия Ивановича Менделеева опасностью обращения к внечувственному опыту.
Конечно, можно не создавать символы и прочие фантазии и ими не оперировать, чтобы не дать материалистам повода попрекнуть, что ты не считаешься с действительностью. Но тогда создание периодической системы химических элементов затянулось бы на долгие годы…
Д.И.Менделеев своей научной деятельностью подтвердил, что факты (в частности, атомный вес бериллия, равный 14) не определяют содержание теории. Факты не ограничивают СОЗДАВАЕМУЮ теорию. Впоследствии, когда теория подвергается проверке, факты принимают участие в проверочной процедуре, и в этом смысле факты ограничивают ПРОВЕРЯЕМУЮ теорию.
Материалистическая теория познания настаивает на том, что СОЗДАВАЕМАЯ теория вставляется внутрь фактов, и факты ограничивают содержание теории. Связь между фактами и СОЗДАВАЕМОЙ теорией такова, что факты играют роль рыболовной сети, набрасываемой на теорию, и сеть привязывает теорию к реальному миру. Поскольку имеется ограничение (сеть ограничивает теорию), то факты позволяют создать лишь одну-единственную теорию. Поскольку СОЗДАВАЕМАЯ теория только одна, то она является истинной (бесспорной, если пользоваться терминологией Джона Локка и Этьена де-Кондильяка). Четыре последних принципа воплотились в ленинскую теорию отражения.

Глава 5. Причина -> следствие. Следствие -> причина.

Как сказал А.И.Герцен, принимая всякую теорию за личное дело, за удобное для конкретного исследователя размещение частностей, натуралисты отворяют дверь убийственному скептицизму. В.И.Ленин согласился с Герценом в вопросе о том, что некоторые естествоиспытатели-скептики ведут себя легкомысленно, позволяют себе создавать несколько теорий, опровергающих друг друга и конкурирующих между собой при объяснении одного и того же факта. Конкуренция между объяснениями подталкивает науку на путь необъективности. В.И.Ленин дал отпор таким естествоиспытателям. Ленин выразил категорический протест против решения философской проблемы, над которой размышлял австрийский ученый Ганс Клейнпетер – «Что можно дать много теорий об одной и той же совокупности фактов…это хорошо известно физикам. И это связано с волевым характером нашего мышления; в этом проявляется несвязанность нашей воли внешними обстоятельствами»(слова Клейнпетера цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм», с.239). В.И.Ленин приводит это высказывание и тут же начинает резко критиковать его.
Эта критика несостоятельна. Да, существует несвязанность нашей воли и мышления внешними обстоятельствами, и действительно физики, химики, биологи, астрономы, геологи могут создать несколько теорий об одной и той же совокупности фактов. При разработке периодической системы химических элементов, Д.И.Менделеев не поверил другим химикам, которые установили атомный вес урана в 120 атомных единиц, бериллия 13,8 а.е., индия 75,6 а.е., тория 110 а.е., цезия 52 а.е. Без проведения опытов Менделеев решительно переделал установленный практикой атомный вес урана (120 атомных единиц) на 240 атомных единиц, атомный вес бериллия (13, на 9,4, вес индия (75,6) на 113, вес тория (110) на 232, а практически обнаруженный вес цезия (52) переписал на 138. Таким образом, химики разделились на две группы (в одну группу входил Менделеев, в другую группу входили все остальные химики), и каждая группа имела разное представления о массе химических элементов. Конкуренция между двумя группами закончилась тем, что вторая группа химиков капитулировала перед первой группой химиков.
Мышление Георга Штеля не связано с химическими реакциями, в которых участвует кислород.
Известен такой факт: падающая на экран тень от непрозрачного предмета окружена цветными каемками. Этот факт Исаак Ньютон объяснял таким образом: существует периодическая сила отталкивания и притяжения между предметом и проходящими близ него световыми частицами; перемещение частиц под воздействием этой силы создает цветные каемки. Огюстен Френель объяснял иначе: каемки являются результатом различного изгибания световой волны возле края предмета, в зависимости от длины волны. Один и тот же факт двое ученых объясняли по-разному.
Рене Декарт говорил, что цвета возникают в момент выхода солнечного луча из трехгранной призмы, образуя семь цветов радуги. Огюстен Френель дал иное объяснение тому же факту: цвета существуют в солнечном луче до того момента, когда солнечный луч вошел в призму и расщепился на семь цветов. Оптическое явление одно и то же, но ему дано два различных объяснения.
Явление оптического преломления Ньютон объяснял теорией, согласно которой скорость света в твердых прозрачных вещах больше, чем в жидкостях и газах. Объяснение Гюйгенса было противоположным: в твердых прозрачных вещах скорость света уменьшается.
В 1802 году Уалластон создал высокочувствительную установку для исследования лучей, и он наблюдал солнечные лучи, пропущенные через треугольную призму. Внутри солнечного спектра исследователь обнаружил семь очень ярких полос, и дал им такое объяснение: полосы отделяют цвета друг от друга – красный от оранжевого, желтый от зеленого, и т.д. В 1815 году Йозеф Фраунгофер, а позднее Густав Кирхгоф применили другое объяснение: сильно нагретые металлы (натрий, железо, магний, медь, цинк, бор, никель) излучают линии определенного цвета, которые ранее ошибочно считались созданными природой для отделения одного цвета от другого цвета. К линиям, наличествующим в спектре, Уалластон и Фраунгофер применили два объяснения, противоречащие друг другу.
В 1820 году Ганс Эрстед провел эксперимент, в котором на нитке подвешивалось медная проволока кольцеобразной формы, своими концами соединенная с маленькой электрической батарейкой. При приближении магнита петля поворачивалась. После опытов Эрстеда многие физики объясняли опыт превращением свернутого в петлю проводника с током в магнит, и взаимодействием двух магнитов. Андрэ Ампер придерживался иного воззрения: магнит представляет собой совокупность электрических токов, и происходит взаимодействие двух электрических тел (взаимодействие направлено на то, чтобы электрические токи стали параллельными, сблизились друг с другом, и текли в одном направлении).
Электрические силы более просты, чем магнитные силы: положительные и электрические заряды существуют по-одиночке, а северный полюс магнита не существует без южного полюса магнита. Следовательно, электричество является основой магнетизма, и магнетизм является совокупностью электрических сил.
Фридрих Энгельс: «Образчиком диалектики природы является то, что согласно современной теории, отталкивание одноименных магнитных полюсов объясняется притяжением одноименных электрических токов» («Анти-Дюринг»).
В девятнадцатом веке сформировались два конкурирующих направления в теоретическом осмыслении электрических явлений: Ампера-Вебера, с одной стороны, и Фарадея-Максвелла, с другой. Электрические явления Ампер и Вебер объясняли при помощи теории, допускающей взаимовоздействие электрических частиц через вакуум (пустоту). Фарадей и Максвелл иначе объясняли электрические явления, создав теорию, согласно которой электрические частицы не могут воздействовать друг на друга через вакуум, а только через посредство особой всепроникающей среды, называемой электрическим флюидом. Если мы будем считать воззрение Ампера и Вебера соответствующим действительности, то тогда воззрение Фарадея и Максвелла окажется не соответствующим действительности (то есть сознание Фарадея и Максвелла не связано с таким физическим обстоятельством, как взаимовоздействие частиц через вакуум). Если мы будем считать воззрение Фарадея и Максвелла соответствующим действительности, то тогда сознание Ампера и Вебера не связано с таким физическим обстоятельством, как существование флюида.
Поначалу ни одна из конкурирующих теорий об электрических взаимодействиях не имело преимущества перед другим; внешне все выглядело как выведение ранее известных законов при помощи двух разных математических аппаратов. Лишь через несколько лет после начала теоретического состязания, Максвеллу удалось опередить соперников - он получил сделавшие его знаменитым волновые решения (в них решен вопрос о том, что электрически заряженные тела создают между собой электрическое поле, и при этом заряженные тела не являются единственным источником электрического поля; вторым источником возникновения электрического поля является изменяющееся магнитное поле; в свою очередь, первым источником магнитного поля являются намагниченные тела, а вторым источником – изменяющееся электрическое поле). При помощи волновых решений Максвелл предсказал существование электромагнитных волн. Их экспериментальное обнаружение привело к триумфу максвелловского направления. Позднее Г.Риман вывел из амперо-веберовского направления уравнения, из которых также вытекало предсказание электромагнитных волн, распространяющихся в пространстве и позволяющих осуществить связь без электрических проводов. Однако это направление в теоретической электродинамике оказалось тупиковым, и почти все ученые не признали это направление, так как оно постулировало распространение сил в пространстве с различной скоростью (конкурирующее максвелловское направление утверждает, что почти все силы распространяются с одной и той же скоростью, приблизительно равной 300 000 километров в секунду).
У животных, обитающих под землей, происходила редукция глаз. В определенных случаях глаза становились очень маленькими (крот), в других случаях они исчезали совсем (слепыш). Одни ученые объясняют это при помощи мутаций и естественного отбора, вторые неупражнением органов, третьи изменением обмена веществ и наследованием приобретенных изменений.
В 1915 году Макс Борн разработал теорию кристаллов, состоящих из ионов. Почти все свойства кристаллов, описанные в теории, совпадали со свойствами, обнаруженных в экспериментах. Только одно не совпадало: реальная прочность ионных кристалл была в 500 раз ниже, чем теоретическая прочность. Советский ученый Абрам Федорович Иоффе решил, что трещины в кристалле не позволяют кристаллу иметь прочность, предписанную теорией. В 1924 году А.Ф.Иоффе провел эксперимент по растягиванию кристалла соли в условиях, когда кристалл некоторое время находился в воде, и поверхностные слои растворялись (вместе с находившимися в поверхностных слоях кристалла трещинами). В эксперименте соль показала прочность, в полтора раза меньшую, чем теоретическая прочность. Теория и эксперимент были оспорены австрийским физиком Смекалем, который заявил, что увеличение прочности произошло не от растворения трещин, а от увлажнения кристалла. Таким образом, имелись две теории относительно увеличения прочности кристалла: теория о растворении трещин и теория об увеличении влажности кристалла. А.Ф.Иоффе поставил другой опыт: пять сторон кубика из соли были покрыты лаком, а одна сторона соприкасалась с водой. После помещения кубика в воду и увлажнения кристалла производилось растягивание кубика, и прочность кристалла оказалась в 500 раз ниже теоретической прочности.
(Когда результат эксперимента объясняется двумя способами, то нужно изменить последующий эксперимент таким образом, чтобы одно из объяснений оказалось противоречащим результатам эксперимента).
Нервные клетки имеют отростки, причудливо ветвящиеся, и эти расходящиеся во все стороны отростки переплетаются с ответвлениями других нервных клеток. Через окуляры микроскопа виден лишь запутанный клубок полупрозрачных светло-серых волокон различной толщины. Для усиления различимости, клубок пропитывают двухромовокислой солью, которая действует как клей и делает клубок твердым, пригодным для разрезания тончайшим лезвием. При погружении затвердевших срезов нервной ткани в раствор азотокислого серебра клетки окрашиваются в черный цвет, что позволяет хорошо отличать их силуэт на общем фоне. Первооткрыватель такого метода окрашивания Камилло Гольджи добился того, что мог прокрашивать как несколько клеток и их отростки, так и множество клеток сразу. Метод окраски азотнокислым серебром позволил обнаружить необычайную сложность нервных связей. Одна клетка человеческого мозга может образовывать соединения более чем с десятью тысячами других нервных клеток.
Длительные исследования привели в 1873 году Камилло Гольджи к выводу, что нервная ткань представляет собой клетки, без перерыва переходящих друг в друга, похожие на те, которые имеются в сердце. Сердечная мышца состоит из мышечных волокон, которые не являются обособленными друг от друга; одно мышечное волокно проникает в другое мышечное волокно. Мышцы сердца и нервные комплексы состоят из клеток, вросших друг в друга, и внутриклеточная жидкость одной клетки может проникать в соседнюю клетку.
Вместо азотнокислого серебра Вильгельм Вальдейер стал использовать хлорид золота, и он пришел к другому выводу: нервная ткань имеет прерывистое строение, нервные клетки не врастают друг в друга, а лишь едва-едва соприкасаются своими оболочками. Оболочка не дает внутриклеточной жидкости перетекать в смежную клетку. Таким образом в 1891 году Вильгельм Вальдейер сделал вывод, противоположный выводу Камилло Гольджи. Результат исследования одного ученого зачастую противоречит результату исследования другого ученого.
В 1780-е годы Луиджи Гальвани проводил исследования по воздействию на нервы и мышцы различных видов электричества, разнообразных химических соединений, тепла и холода. Гальвани пришел к выводу, что в процессе работы на мышцах скапливается электрический заряд, и когда проволокой, изогнутой дугой, прикасаются к двум частям мышцы, то электрический заряд перетекает из одной части мышцы в другую часть. Перемещение электрического заряда приводит к сокращению мышцы. Эксперименты над мышцами повторил Алессандро Вольта, и он обнаружил, что разные части мышцы имеют одинаковый электрический заряд и поэтому отсутствует перемещение заряда между частями мышцы. Вольта дал такое объяснение: металлическая проволока прикасается к влажной мышце, и в месте соприкосновения происходит химическая реакция между металлом и химическим раствором, имеющемся во влаге, и химическая реакция приводит к возникновению электричества; пройдя через изогнутую дугой проволоку, электрические заряды входит в другую часть мышцы; в мышцу входят электрические заряды через два окончания проволоки, и от зарядов происходит сокращение мышцы. Вольта поставил эксперимент, в котором производились электрические заряды в отсутствии мышцы, в месте соединения металла и химического раствора. По версии Вольта, источником электричества является контакт между проволокой и химическим раствором, имеющимся в мышце; в контакте возникает электричество, влекущее сокращение мышцы. По версии Гальвани, сокращающаяся и расслабляющаяся мышца приводит к возникновению электричества.
В 1891 году в Лондоне познакомились два врача. Первым был Патрик Мэнсон, довольно видный англичанин, завоевавший себе известность одним интересным открытием: он установил, что комары могут высасывать крошечных червячков из крови у китайцев (он практиковал в Шанхае), и доказал, - в этом был самый гвоздь открытия, - что эти червячки могут затем самостоятельно развиваться в желудке у комаров. Он видел под микроскопом паразита малярии, пронизанного черноватыми точками пигмента, выяснил цикл развития этого паразита в крови человека и как этот цикл связан с приступами болезни. Передача малярии от человека к человеку происходила так: после попадания паразитов в желудок комара, они остаются в нем до самой смерти комара, а затем комар попадают в воду, и из тела комара паразиты перебираются в воду. Этот бульон с паразитами пьют люди и таким способом заражаются малярией.
Вторым был военный врач Рональд Росс. Он проводил лечение и исследования больных малярией в Калькутте. Он отметил наличие в крови лейкоцитов (белых кровяных телец), содержащих темный пигмент, однако обратил внимание также на странные светлые тельца, в которых также присутствовал темный пигмент. Эти тельца не были похожи на обычные лейкоциты и по форме напоминали либо полумесяц, либо сферу. Росс выяснил, что с течением времени происходит изменение формы – полумесяц превращается в сферу, а затем сфера разрушалась. За несколько часов до разрушения внутри сферы были видны тонкие полупрозрачные нити, которые очень координировано двигались и, без сомнения, могли принадлежать только живым существам.
Патрик Мэнсон и Рональд Росс стали «друзьями по переписке». Они продолжили исследования малярии независимо друг от друга, и часто переписывались, сообщая о проведенных экспериментах и подсказывая друг другу о наиболее рациональных направлениях исследований. Росс находил воробьев, больных малярией, напускал на них комаров, и препарировал комаров, внутри которых оказывались паразиты малярии. Изучая миграцию паразитов внутри комаров, Рональд Росс выявил, что значительная часть паразитов скапливается в слюнной железе, соединенной с жалом. Так было сделано научное открытие о передаче малярии через укус комара от птицы к человеку.
В 1898 году Патрик Мэнсон, получив письмо от Росса, отправился на большой медицинский конгресс в Эдинбург и сообщил ученым докторам о проникновении, росте и превращениях малярийного паразита в теле комара; он рассказал им о том, как Рональд Росс проследил путь малярийного паразита от птичьей крови, через желудок и организм комара до опасной позиции в его жале, из которого он каждую минуту грозит перейти к новой птице или человеку. Конгресс пришел в волнение и вынес резолюцию, поздравляющую малоизвестного майора Рональда Росса с «великим, создающим эпоху открытием».
Помимо изучения нервной системы, Комилло Гольджи в период с 1885 г. по 1899 г. занимался также малярией и вызывающими ее малярийными паразитами. Его идеи в этой области привели к конфликту между ним и указанным исследователем малярии Роналдом Россом. Гольджи с помощью длинного ряда тончайших опытов доказал, что птичья малярия не может передаваться комарам, заражающим человека, и наоборот, человеческая малярия никогда не передается птичьим комарам. Комар анофелес не кусает птиц и является единственным носителем человеческой малярии. Три ученых имели разное представление о процессе заражения человека малярией: через употребление воды, в которую упали мертвые малярийные комары; через укус комара, получившего малярийных паразитов от птицы; через укус комара, который не кусает птиц и кусает только людей.
В 1895 году произошло открытие рентгеновских лучей. Естествоиспытатели согласились с тем, что они подобны волнам света. Однако у рентгеновских лучей не удалось обнаружить свойства, присущие свету – отражение, преломление. Этому было дано такое объяснение: рентгеновские лучи в широких пределах изменяют длину своей электромагнитной волны, и длина волны то увеличивается, то уменьшается; после отражения, преломления, дифракции рентгеновский луч становится настолько широким, что он выходит за пределы обычных научных приборов, определяющих отражение и преломление. В 1912 году появилось новое объяснение. Макс Лауэ провел опыт, в котором при помощи большого количества свинцовых пластин с отверстиями был сформирован очень узкий рентгеновский луч, попадавший на кристалл поваренной соли. За кристаллом находилась фотопластинка, на которой после окончания опыта обнаружено пятно, оставленное узким лучом, и большое количество маленьких пятен от лучей, отраженных от молекул соли. Расстояния между пятнышками позволили рассчитать длину волны рентгеновских лучей, соответствующую тысячной доли фиолетового цвета световых лучей. Неудачи предшествующих опытов по установлению длины волны Макс Лауэ объяснял чрезвычайно короткой длиной волны рентгеновского излучения.
Орбита Меркурия обладает нестабильностью, вызванной сильным гравитационным воздействием Солнца. В науке имеется два объяснения нестабильности орбиты: одно объяснение основано на теории Эйнштейна, второе на теории Ньютона. Второе объяснение было разработано после того, как наблюдение подтвердило правильность первого объяснения.
В начале XX века многие математики воочию убедились во множественности толкований. Казавшийся ранее незыблемым фундамент математического знания был разрушен открытием парадоксов теории множеств. В результате сложились три программы выхода из кризиса, – логицизм (Г.Фреге, Б.Рассел, А.Уайтхед), формализм (Д.Гильберт), интуиционизм (Л.Э.Я.Брауэр, Г.Вейль, А.Гейтинг), – и каждая представляла собой переосмысление обоснования математики.
Два немецких ученых Рихард Вильштеттер и Ганс Эйлер-Хелпин в 1922 проводили исследование ферментов и кинетики ферментативных реакций, и они установили, что молекула фермента состоит из низкомолекулярной химически активной группы, связанной с высокомолекулярными коллоидными носителями (коллоидный носитель весьма и весьма слабо был похож на белок).
В 1926 г. впервые был получен очищенный фермент в кристаллическом виде. Это была уреаза, которую выделил из семян канавалии (тропическая лиана, семейство бобовых) сотрудник Корнельского университета Джеймс Самнер. Он обнаружил, что кристаллы уреазы целиком состоят из белка. Поэтому он высказал предположение, что все ферменты представляют собой белки, однако против этой точки зрения активно возражал известный, пользовавшийся большим авторитетом немецкий биохимик Рихард Вильштеттер, который отстаивал мнение о том, что ферменты являются небелковыми низкомолекулярными соединениями, а обнаруженный в кристаллах уреазы белок - это просто загрязнение. И только в 30-е годы, после того как Джон Нортроп и его сотрудники получили в кристаллическом виде пепсин (пепсин вырабатывается желудком и совершает переваривание белковой пищи) и установили, что этот фермент тоже представляют собой белки, точка зрения о белковой природе ферментов получила всеобщее признание. В разное время имелось разное представление о природе ферментов.
Артур Комптон в 1923 году проводил эксперименты по облучению графита рентгеновскими лучами, в ходе которых было установлено, что из графита вылетают электроны, выбитые рентгеновскими лучами. (Луч, выбивший электрон, после взаимодействия с электроном имеет уменьшившуюся частоту. Значительно позднее обнаружилось, что после взаимодействия с электроном некоторые рентгеновские лучи увеличивали свою частоту. Поскольку Комптон при объяснении эффекта не учитывал «учащенные лучи», то впоследствии появились объяснения, учитывающие такие лучи, и по этой причине новые объяснения вступали в противоречие с объяснением Комптона). Было известно, что бомбардировка альфа-частицами (которые теперь рассматривались как ядра гелия) может вызвать распад атома азота на более легкие ядра других элементов. В 1930 году Вальтер Боте облучал альфа-частицами различные элементы, в том числе бериллий, и получил сильное вторичное излучение, являющимся гамма-лучами (родственными рентгеновским лучам). В то время ученые находились под впечатлением открытия Артура Комптона, который установил, что рентгеновские лучи выбивают из вещества электроны. Поэтому, когда в 1931 г. супруги Жолио-Кюри, продолжая исследования Боте, изучали прохождение излучения бериллия (вызванного облучением бериллия альфа-частицами) через вещества, богатые водородом, наблюдали образование интенсивных потоков протонов (ядер атомов водорода), они истолковали это как отрыв протонов от атома под воздействием мощных гамма-лучей, как разновидность эффекта Комптона. Джеймс Чедвик также исследовал образование протонов под действием вторичного излучения бериллия, и при этом Чедвик обнаружил, что можно выбить не только ядра водорода, но и ядра других легких химических элементов. Джеймс Чедвик пришел к выводу, что наблюдаемые эффекты чрезвычайно трудно объяснить воздействием гамма-излучения. Чедвик теоретически доказал, что крайне маловероятно, чтобы при столкновениях альфа-частиц с бериллием могли возникать гамма-лучи с большой энергией, достаточной для того, чтобы выбивать протоны и др. Поэтому он оставил идею о гамма-лучах и сосредоточился на иной теории. Приняв существование нейтрона, он показал, что в результате захвата альфа-частицы ядром бериллия может образоваться ядро элемента углерода, причем освобождается один нейтрон. То же самое исследование было проделано и с бором – еще одним элементом, порождавшим проникающую радиацию при бомбардировке альфа-лучами. Альфа-частица и ядро бора соединяются, образуя ядро азота и нейтрон.
Таким образом, супруги Жолио-Кюри и Чедвик придерживались различных объяснений по поводу природы излучения, вылетающего из бериллия при его бомбардировке альфа-частицами.
В 1920-х годах Брэгг и Бариз произвели обобщение экспериментальных данных, полученных ими и другими исследователями при просвечивании рентгеновскими лучами кусочков льда. Количество электронов вокруг атомов кислорода велико, и они рассеивали на себе, как на решетке, рентгеновские лучи, которые оставляли на рентгеновской пленке рефракционные следы. Выяснилось, что атомы кислорода (точнее, сгустки электронов возле ядра) образовывают собой тетраэдр. Причем при разных давлениях и температурах льда обнаруживаются 12 разновидностей тетраэдров (т.е. 12 разновидностей льда).
В 1929 году Роберт Бёрнс Вудворд предложил ионную модель кристалла льда, по которой атомы водорода располагаются посередине между атомами кислорода. Через четыре года англичане Бернал и Фаулер разработали иную модель льда, согласно которой атомы водорода не зафиксированы посередине между атомами кислорода, а постоянно приближаются и отдаляются, передвигаются вдоль условной линии, соединяющей соседние атомы кислорода. (Впоследствии было установлено, что передвижение происходит 10 000 раз в секунду.) Приблизительно двадцать пять лет ученые обсуждали достоинства и недостатки двух моделей, однако они затруднялись дать предпочтение одной модели перед другой. В 1957 году американские экспериментаторы Леви и Питерсон облучали потоком нейтронов кусочки льда, и таким путем они установили положение атомов водорода в кристалле льда. Леви и Питерсон определили, что атом водорода, находясь на условной прямой линии, соединяющей два соседних атома кислорода (располагающихся на расстоянии от 2,752 до 2,765 ангстрем друг от друга), перепрыгивает с одного места на другое место, и эти два места находятся на расстоянии около 1 ангстрема от атомов кислорода.
Вурворд выдвинул свою модель кристалла льда, а Бернал и Фаулер свою модель кристалла. На протяжении 25 лет эти разные модели, объясняющее одно и тоже, совместно существовали в науке.
Карл Маркс сообщил в книге «Нищета философии», что наблюдается тенденция создания экономических теорий, противоречащих друг другу. В ходе своего исторического развития буржуазия развивает свой антагонистический характер, который вначале более или менее замаскирован. Между классом пролетариев и классом буржуазии развёртывается борьба, которая, прежде чем обе стороны её почувствовали, заметили, оценили, поняли, признали и открыто провозгласили, проявляется на первых порах лишь в частичных и кратковременных конфликтах. По мере усиления конфликтов и противоречий формируются различные экономические школы.
Есть экономисты-фаталисты. Находясь ещё в борьбе с остатками феодального общества, они стремились лишь очистить экономические отношения от феодальных пятен, увеличить производительные силы и придать новый размах промышленности и торговле. С их точки зрения, пролетариат, принимающий участие в этой борьбе и поглощённый этой лихорадочной деятельностью, испытывает только преходящие, случайные страдания и сам воспринимает эти страдания как преходящие. Миссия таких экономистов состоит именно в том, чтобы показать, каким образом богатство приобретается в рамках отношений буржуазного производства, сформулировать эти отношения в виде экономических правил и доказать, что эти правила гораздо удобнее для производства богатств, чем правила феодального общества. В их глазах нищета — это лишь временные муки, сопровождающие всякие роды как в природе, так и в промышленности.
Затем, выступает гуманистическая школа, принимающая близко к сердцу дурную сторону буржуазных производственных отношений. Для очистки совести она старается по возможности сгладить существующие контрасты; она искренне оплакивает бедствия пролетариев и безудержную конкуренцию между буржуа; она советует рабочим быть умеренными, хорошо работать и производить поменьше детей; она рекомендует буржуазии умерить свой пыл в области производства. Вся теория этой школы основана на констатации различий между теорией и практикой, между идеей и её применением, между хорошей и дурной стороной.
Филантропическая школа есть усовершенствованная гуманистическая школа. Она отрицает необходимость антагонизма; она хочет всех людей превратить в буржуа. Само собой разумеется, что в области теории нетрудно отвлекаться от противоречий, встречаемых в действительности на каждом шагу. Таким образом, филантропы хотят сохранить элементы экономической теории, выражающие собой буржуазные отношения, но без того антагонизма, который составляет сущность этих элементов теории и от них неотделим. Филантропам кажется, что они серьёзно борются против буржуазной практики.
Пока пролетариат не настолько ещё развит, чтобы конституироваться как класс, пока самая борьба пролетариата с буржуазией еще не имеет политического характера, — до тех пор теоретики класса пролетариата являются лишь утопистами, которые, чтобы помочь нуждам угнетённых классов, придумывают различные системы и стремятся найти некую новую экономическую теорию, возрождающую пролетариат. До тех пор, пока они только начали создавать системы, они видят в нищете только нищету, не замечая её революционной, разрушительной стороны, которая и ниспровергнет старое общество.

Не смотря на критику В.И.Ленина, Ганс Клейнпетер оказался прав. По мнению Ленина, множественность объяснений является результатом низкой философской подготовкой естествоиспытателей, и вызнанной этим необъективностью исследовательской деятельности. Поскольку множественность объяснений связано с необъективностью, то преодоление множественности приведет к преодолению необъективности.

Абель Рей солидарен с Гансом Клейнпетером, и он удручен тем, что науку заполонило чрезмерное множество теорий об одних и тех же фактах. «В настоящее время…необходимо констатировать, что, подобно искусству, физика имеет многочисленные школы, суждения которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны одни другим…крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и при том разногласия и в деталях, и в основных руководящих идеях»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.300). Карл Маркс привел доказательства, что разногласия между многочисленными теориями, объясняющими одно и то же, существуют не только в физике, но и в политэкономии.
Множественность объяснений заставляет присматривать к тому, насколько эффективны доказательства объяснений. Необходимо согласится с мнением Энгельнейнера: «Как бы теория ни кажется верной и несомненной, как бы хороши ни объясняла факты, тем не менее никогда не следует думать, что факты действительно совершаются по этой теории. Нельзя забывать, что может существовать другая теория, одинаково хорошо объясняющая те же факты, и что возможно появление третьей теории, еще лучше их объясняющей. Поэтому ученый никогда не должен про свою теорию говорить, что она истинна, а остальное ложь. Ученый всегда должен быть готовым отбросить свою теорию в пользу лучшей. Таким образом он должен питать высшую терпимость к чужим теориям и воззрениям».

«Формой развития естествознания, поскольку оно мыслит, является гипотеза. Наблюдение открывает какой-нибудь новый факт, делающий невозможным прежний способ объяснения фактов, относящихся к той же самой группе. С этого момента возникает потребность в новых способах объяснения, опирающаяся сперва только на ограниченное количество фактов и наблюдений. Дальнейший опытный материал приводит к очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправляет другие»(Фридрих Энгельс, «Диалектика природы», – Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, т. 20, с. 555). Энгельс был прав, когда высказал мысль, сходную с мыслью Клейнпетера, что одни гипотезы устраняются, а другие гипотезы исправляются. Энгельс был неправ, когда написал слова «невозможным прежний способ», «новый факт». Естествоиспытатели не дожидаются того момента, когда открывается новый факт. Естествоиспытатели создают иные способы объяснения до того, как объявился новый факт. Прежний способ объяснения фактов вполне возможен и общепринят, но это не является препятствием для удовлетворения потребности в разработке новых способов объяснения.
В.Н.Игнатович: «Не понимая, что всякая теория есть всего лишь форма отражения, многие физики часто высказывается примерно так: пока не появились экспериментальные данные, которые противоречат существующей теории, нет оснований для критики, тем более для изменения теории. Тем самым демонстрируют, что имеют метафизические представления о познании, характерные для материалистов XVIII века. Если помнить, что теории, понятия, законы природы, выраженные в теориях, — формы отражения, то всегда можно поставить вопрос: является ли данная форма отражения (теория, понятие и т.д.) наиболее подходящей для данного содержания. Не окажется ли другая теория более подходящей формой для выражения данного содержания? Соответственно, независимо от того, есть новые факты, противоречащие данной теории, или нет, почти всегда можно ставить задачу усовершенствования ее как логической формы. Заметим, что в истории науки новые теории далеко не всегда создавались на основе новых фактов. Например, Даламбер отрицательно относился к системе механики Ньютона, основанной на принципе ускоряющих сил (т.е. к той форме, в которой Ньютон выразил содержание механики). Даламбер говорил, что этот принцип опирается на расплывчатое и неясное положение. Понятие силы должно быть вообще исключено из механики, и следует основываться только на понятии движения. В результате проведения исследований, начатых Даламбером и продолженных Лагранжем и другими учеными, была создана аналитическая механика — новая логическая форма классической механики».

Вопрос о множественности причин рассмотрим на простом примере. Писатель Александр Романович Беляев в 1929 году издал книгу «Человек, потерявший свое лицо». Через 22 года Беляеву стало известно, что вышла в свет книга с аналогичным сюжетом – «Патент АВ» Лазаря Лагина. Беляев обвинил Лагина в плагиате. В ходе выяснения отношений Лагин, доказывая отсутствие плагиата, продемонстрировал рукопись своего раннего произведения «134 самоубийства», написанного ранее книги Беляева, и имеющее с последним значительное сходство. Беляеву пришлось извиниться перед Лагиным.
Когда обнаруживается следствие (книги с похожими сюжетами), то у этого следствия могут быть две причины – копирование одним писателем сюжета опубликованной книги другого писателя, или одинаковый ход мыслей двух писателей, что привело к возникновению независимо друг от друга похожих сюжетов книг.
Когда имеется причина, то не представляет большой сложности проследить, к какому следствию она приведет. Но если обнаружено следствие, то чрезвычайно трудно установить, что является причиной, потому что одинаковые следствия вызываются различными, порой противоположными причинами. То есть отсутствует однозначное соответствие, направленное от следствия к причине.
Не редкость, когда люди поспешно и ошибочно переносят на связь от следствия и причине свойство однозначности, присущее только связи от причины к следствию.
Мозг имеет психо-физиологическую структуру, способствующую однозначному умственному связыванию следствия с причиной, и из-за этого затруднительно освободить человечество от ошибок, связанных с подменой одной причины другой причиной.
Когда исследуются причина, находящаяся в прошлом, и следствие, находящееся в настоящем, то тогда относительно легко установить соответствие между следствием и причиной. Но когда исследованию подвергаются причина, находящаяся в настоящем, и следствие, находящаяся в будущем, то очень трудно провести соответствие между причиной и следствием.
Поставив перед собой цель, нужно создать условия, в которых обязана возникнуть та или иная нужная случайность.

Глава 6. Теоретическая нагруженность фактов. Эмоциональная окраска естественнонаучных и философских теорий. Второстепенный вопрос философии.

Шинкарук: «По отношению к отдельному индивиду система знаний является основой его мышления. Человеческий индивид не рождается с готовым мышлением; мышление образуется и формируется в процессе усвоения общественно и исторически выработанной системы представлений и понятий. Эти общественные понятия и представления ложатся в фундамент собственного мышления индивида, его духовного мира вообще. Однако усвоенная в процессе общения, обучения и воспитания система знаний не лежит мертвым грузом: усвоенные знания и способы мышления, они – понятия и формы развивающегося познания индивида. Какова усвоенная система знаний, таково и мышление индивида: в человеке мыслит человечество. Но существует и обратная связь – индивид вносит новое в систему знаний человечества, развивая ее».
Генри Джордж: «Каждое общество вырабатывает из себя ткань знаний, верований, обычаев, языка, вкусов, законов. В эту ткань принимается личность при рождении, и в ней пребывает до смерти. Эта-то ткань и является формой, в которой отливается дух и от которой он получает свои особенности. Именно посредством этой ткани развиваются определенные предрассудки, обычаи, язык, религия. Только при посредстве ее передаются навыки и накапливаются знания, и открытия одного времени становятся общим достоянием и опорой для дальнейших открытий. Хотя ткань и ставит серьезные препятствия для прогресса, но, с другой стороны, именно она делает возможным прогресс».

Данная глава является продолжением первой главы «Объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях». Поэтому перед чтением шестой главы желательно еще раз прочитать первую главу.

Что такое теоретическая нагруженность фактов? Одну из формулировок этого понятия дал известный русский физиолог И.М.Сеченов: «Видимое и слышимое нами всегда содержит в себе элементы, уже видимые и слышимые прежде. В силу этого во время всякого нового видения и слушания к продуктам последнего присоединяются извлеченные из памяти сходственные элементы».
Можно сказать так: знаемое и ощущаемое в своем взаимодействии формирует в голове образ окружающего мира. Количество и качество мыслей, появляющихся в голове человека, определяется не столько предметами, на которые обращены органы чувств человека, сколько ранее полученными знаниями. Весьма и весьма маловероятно появление мысли об окружающих предметах, не заложенной в ум во время обучения.
Только у гениальных людей возникают мысли, выходящие за рамки общепринятых знаний. «Сделать открытие - значит смотреть на то, на что смотрят все, и думать при этом то, что до сих пор никому в голову не приходило»( А. Сент-Дьерди, биохимик, лауреат Нобелевской премии 1937 года).
Во время обучения люди получают знания о сущности природных явлений, и, поскольку на людей воздействуют разные источники информации о природных явлениях, и люди по-разному забывают полученные при обучении знания, то в результате у разных людей остается разное знание о сущности природных явлений. Люди, обладающие различным знанием о сущности природного явления, и глядящие на одно и то же природное явление, замечают различные природные явления.
То, что человек обнаруживает или не обнаруживает в экспериментах, определяется не только тем, какие эксперименты он проводит, но так же и тем, что человек знает или не знает. Человеческое знание может охватывать лишь незначительное количество сторон, свойств, особенностей реального природного явления; и ученый находит в экспериментальных данных ответ только на те вопросы, которые вытекают из имеющегося у человека знания. Знаменитый английский мыслитель и экспериментатор Исаак Ньютон считал, свет – это поток твердых частиц-атомов. Он утверждал, что, осветив точечным источником света круглый непрозрачный диск, получим позади диска тень, имеющую вид сплошного черного круга. Это действительно наблюдалось в экспериментах. Но затем французский физик Огюстен Френель выдвинул свою теорию, согласно которой свет является не твердыми частицами, а волной. Из этого логически следовало, что тень от круглого диска должна быть не сплошной темной, а иметь в центре светлое пятно (так как световые волны могут огибать препятствие и сходится в центре тени). Тщательные исследования показали, что это так и есть.
Ньютон и Френель опирались на различные теории, и они увидели разные тени от одного диска. Таким образом, результаты опытов находятся в зависимости от теоретических воззрений.
Талант ученого состоит в том, чтобы вбить клин между знанием и предположением о возможном. Вбивание клина позволяет расширить щель между знаемым и существующим, и увидеть в эксперименте то, что не предусмотрено знанием. Расширение щели позволяет поместить в щель увеличенное количество фантазий. У Огюстена Френеля и Джеймса Чедвика клин был вбит глубже, чем у Исаака Ньютона и Жолио-Кюри.
Знаемое, т.е. картина мира, загораживает собой существующее, и существующее оказывается скрытым. Для уменьшения загораживающего эффекта применяется такое средство, как увеличение количества картин мира. Ослабление загораживающего эффекта дает возможность проникнуть в скрытое.


Следует рассмотреть физиологические особенности человека, имеющие отношение к рассматриваемому вопросу. Сначала обратимся к истории и проанализируем концепцию французского исследователя семнадцатого века Рене Декарта: «Об изображениях, возникающих в нашем мозгу, необходимо указать: дело заключается именно в том, что они дают сознанию возможность ощущать только раздельные качества предметов, которым они соответствует, а не в том, что они содержат в себе сходство с предметами».
Во времена Декарта большинство ученых придерживалось мнения, что органы чувств создают в сознании копии предметов. Однако Рене Декарт придерживался отличающейся точки зрения: органы чувств создают в сознании копии (отпечатки) лишь отдельных свойств предметов (тяжелое, легкое, гладкое, скользкое, горячее, упругое, пластичное, быстрое, темное, желтое, прозрачное, вытянутое по горизонтали, плоское, длинное, близкое, большое, низкое, сладкое, свистящее, тихое, зловонное, до того как, после того как), а образ предмета создает ум человека путем слияния в одно целое нескольких десятков или сотен этих отпечатков. В реальной вещи ее свойства объединены в целостность; воздействие вещи на органы чувств приводит к появлению разрозненных, нецелостных отпечатков; ум собирает в одну кучку разрозненное и создает целостное. Если целостное оказывается ошибочным, то ум иным образом соединяет между собой разрозненное, и так будет повторяться несколько раз, до тех пор, покуда перестанут появляться свидетельства об ошибочности целостного.
Декарт приводит такую иллюстрацию: слепой идет по дороге, ощупывая дорогу при помощи палки. Разве создают копию дороги ощущения слепого, получаемые через палку? Нет. Получаемые с помощью палки ощущения вызывают в голове отпечатки отдельных фрагментов дороги. Но ум определенным образом сортирует и перерабатывает отпечатки фрагментов, и в результате обработки и группировки возникает образ дороги.
А что говорят об ощущениях сейчас, 300 лет спустя? «В зрительную кору головного мозга поступает изображение, до этого как бы просеянное через множество сит: в одном задерживаются большие фрагменты картин, в следующем более мелкие фрагменты и так далее… Зрительная кора воспринимает и фрагменты, и их пространственные взаимоотношения, после чего из них формируется образ»(Демидов, «Как мы видим то, что мы видим»). «Соматосенсорный анализатор обладает обширной кожной поверхностью порядка 2 квадратных метров и множеством рецепторов в толще кожи и тела. В нем имеется несколько качественно различных каналов чувствительности: осязание, направленное на определение характера поверхности путем соприкосновения, путем надавливания на поверхность определяется твердость предметов; вибрационное чувство; температурное чувство (отдельно тепловое и отдельно холодовое); сухожильные рецепторы, участвующие в определение веса предмета, их динамических свойств (если они движутся)… Рецептивные поля головного мозга – это результат интеграции ранее дифференцированных элементов, Объединение элементов приводит к формированию образа»(«Анализ сигналов мозгом»).
Современные физиологические исследования во многом поддерживают воззрение Декарта. Так как отпечатки свойств соединяются в образ предмета не самим предметом, а человеческим мышлением, и поскольку разные люди имеют неодинаковое мышление, то у людей продуцируются различные образы (при воздействии на органы чувств одного и того же предмета). В 1610 году Галилей, наблюдая через телескоп за планетами, обнаружил, что Сатурн и некоторые другие планеты не является круглыми, как Марс или Венера; он заметил, что Сатурн имеет какие-то придатки, видимые по обе стороны планеты. Эти придатки Галилей назвал ушками. В 1633 году за Сатурном наблюдал Декарт, и он увидел, что по обе стороны планеты находятся две неподвижные планеты-спутники. Их Декарт назвал сатурианскими Лунами. В 1656 году Гюйгенс через телескоп увидел, что Сатурн окружен кольцом. Галилей, Декарт и Гюйгенс смотрели на одно, но видели разное (уши, две Луны, кольцо).
«Увертка у Канта следующая: дух имеет некоторое познание априори, благодаря которому вещи являются ему такими, какими они ему являются. Следовательно, то обстоятельство, что мы воспринимаем вещи так, как мы их воспринимаем, есть наше творение. Ибо дух, живущий в нас, есть ни что иное, как божественный дух, и подобно тому как дух божий создал мир из ничего, так и дух человеческий создает из вещей нечто такое, чем эти вещи сами по себе не являются»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Дух Галилея и дух Декарта создали из Сатурна с кольцом нечто такое, чем Сатурн не является: Сатурн с ушками и Сатурн с двумя Лунами. Галилей и Декарт так восприняли Сатурн с кольцом, и это было творением их духа (точнее, в такие неверные образы слились разрозненные отпечатки свойств, появившееся в процессе наблюдения за Сатурном; и за это ошибочное слияние ответственны связи между нервными клетками головного мозга, которые определили ту или иную связь между отпечатками отдельных свойств).
Слово «априори», которое имеется в ленинской цитате, приведенной выше через абзац, нужно понимать как «предшествование» способа связывания (через нервные клетки) отпечатков по отношению к времени воздействия предмета на органы чувств. Другими словами, имеются предшествующие (априорные) связи между нервными клетками, и эти связи (совместно с отпечатками, появившимися позже возникновения связи нервных клеток) участвуют в творении образов предметов. Поскольку связь не дается предметами, а производится мозгом, то дух человеческий создает такие образы, которые отличаются от предметов (предмет – Сатурн с кольцом, произведенный мозгом образ – Сатурн с ушками, Сатурн с двумя Лунами). Через некоторое время производится проверка для выявления ошибочных и неошибочных связей.
Вещь – Земля, вращающаяся вокруг Солнца. Дух Клавдия Птолемея создал нечто, такой Землей не являющееся – Землю, вокруг которой вращается Солнце. Вещь – кислород. Дух Георга Штеля создал из кислорода нечто такое, чем кислород не является – флогистон. Вещь – нейтрон. Дух Боте, дух Фредерика Жолио-Кюри, дух Ирен Жолио-Кюри создали из нейтрона нечто такое, чем нейтрон не является – поток гамма-лучей. Вещь – различное изгибание солнечных лучей возле края непрозрачного предмета, в зависимости от длины волны света. Дух Исаака Ньютона создал из зависимости изгибания от длины волны нечто, что таковым не является – изгибание от гравитационного притягивания непрозрачным предметом световых корпускул. Вещь – вес в 240 атомных единиц, присущий урану. Дух создал из 240 единиц нечто такое, чем эти 240 единиц не являются – 120 атомных единиц. Вещь – наличие оболочки у каждой нервной клетки, не допускающей выход или вход внутрь клетки жидкости, содержащейся в соседней нервной клетке. Дух Камилло Гольджи создал из прочной оболочки то, чем оболочка не является – оболочку с отверстиями, через которые проникает внутриклеточная жидкость. Вещь – проникновение малярийных паразитов в тело человека через укус комара. Дух Патрика Мэнсона создал нечто, чем проникновение через укус не является – люди пьют воду с упавшими в воду мертвыми комарами, в желудках которых находятся малярийные паразиты. Вещь – белковая природа ферментов. Дух Рихарда Вильштеттера создал из белковой природы ферментов нечто такое, чем природа ферментов не является – небелковую коллоидную природу.
Как было сказано, связь между образами предметов дается не предметами, а мозгом. Аналогичное можно сказать и о связывании образов в более крупные абстрактные образования. Почти полная независимость связи от окружающего мира приводит к возникновению таких представлений о процессах, какими эти процессы сами по себе не являются.
Убедиться в этом можно, прочитав сочинение Маркса «Капитал». Карл Маркс анализировал экономическую теорию Рикардо, и при этом Маркс написал о снижении цены на хлеб при больших урожаях и связанным с этим разорением крестьянства: «урожайные годы – несчастье». Через несколько сотен страниц основоположник марксизма стал разбирать экономическую теорию Ганиля, и при этом Маркс сказал совершенно противоположное. Ганиль пишет: «Если вследствие обилия хлеба понизится его стоимость, то уменьшится богатство земледельцев». Маркс опровергает Ганиля: «Земледельцы в этом случае богачи». Когда Маркс рассматривал теорию Рикардо, то представление Маркса состояло в том, что при больших урожаях земледельцы разоряются. Когда же Маркс перешел к критике теории Ганиля, то представление Маркса состояло в том, что при больших урожаях земледельцы обогащаются.
Два раза Карл Маркс имел дело с одним и тем же, – ценообразованием в сельском хозяйстве и доходностью сельского хозяйства, - но каждый раз нервные клетки мозга соединялись по-разному, создав разные ряды связанных образов, и поэтому появились два противоположных, взаимоисключающих представления: уменьшение и увеличение богатства крестьян при больших урожаях (и при равных прочих условиях).
Карл Маркс доказал правоту Иммануила Канта: дух Маркса создал из уменьшения богатства земледельцев нечто такое, чем уменьшение не является.
Ганс Клейнпетер был прав, когда говорил о несвязанности мышления внешними обстоятельствами. Карл Маркс доказал правоту Клейнпетера, продемонстрировав, что его, Карла Маркса, мышление не связано с внешними обстоятельствами (с уменьшением благосостояния крестьян при больших урожаях).
Карл Маркс в произведении «Критика Готской программы» написал о том, что Лассаль пропагандировал догмы буржуазной политэкономии, и вслед за буржуазными экономистами принимал видимость за сущность дела. Этими словами Маркс выразил согласие с философией Канта, составной частью которой является разделение знания на видимость и сущность, и часто встречающаяся путаница между видимостью и сущностью. Карл Маркс на своем личном примере продемонстрировал процесс принятия видимости за суть дела: в условиях рыночной экономики увеличение урожайности сельскохозяйственных культур приводит к уменьшению цены и к уменьшению благосостояния крестьян, и в этом состоит существо дела. Но в некоторый момент времени у Маркса произошел приступ склероза, он забыл сущность, и стал выдавать за сущность то, что на самом деле является иллюзорной видимостью (увеличение благосостояния крестьян при увеличении урожайности в условиях рыночной экономики).

Иммануил Кант несколько раз подчеркивал, что ум дает материальным предметам ту или иную противоестественную роль, и требует от материальных предметов играть предназначенную для них роль. Маркс дал уменьшению благосостояния роль увеличения благосостояния. Боте, Фредерик Жолио-Кюри, Ирен Жолио-Кюри дали излучению, вылетающему из бериллия, роль гамма-лучей. Патрик Мэнсон дал малярийным паразитам роль, согласно которой паразиты попадают в организм человека через воду, в которой находятся малярийные паразиты. Исаак Ньютон требовал от световых лучей, чтобы они подвергались гравитационному воздействия и изгибались возле края непрозрачного предмета, из-за гравитационного притяжения к предмету.

Кантовская увертка является реалистичным изображением особенностей, присущих познанию, и борьба Ленина против увертки Канта свидетельствует, что в мышлении Ленина доминируют идеологические пристрастия. (В одиннадцатой главе брошюры рассказывается, что идеологические пристрастия В.И.Ленина связаны с его борьбой против идеалистической теории сотворения Вселенной, разработанной древнегреческим мыслителем Платоном.)
Для многих исследователей характерна тенденциозность, т.е. предубеждения, предрассудки, эмоции, пристрастность, личная заинтересованность, преувеличение роли своих учителей и непреодолимое желание защитить учителей от критики, устремленность к культу личности, и иные деформирующие факторы, искажающие познание. Поэтому возникла нужда в создании арсенала средств, посредством которых формируется знание, не зависящее от субъективных факторов. Однако в противодействии субъективным факторам нельзя перегибать палку. Важно понять и осознать тот факт, что сама активность ценностно-ориентированного субъекта познания становится в сфере научного познания решающим условием получения нового знания. Теоретическая конструкция позволяет проводить целенаправленное наблюдение и обнаруживать то, что без теоретических ориентиров остается незамеченным. Исследователь, «вооруженный» теорией или гипотезой, будет обладать тенденциозностью, и это, с одной стороны, сделает поиск более эффективным, но с другой стороны – в ходе поиска исследователь будет обнаруживать то, что он хочет обнаружить, и бессознательно отбросит в сторону противоречащие явления, не укладывающиеся в данную теорию или гипотезу, что может привести к ограниченному пониманию мира. Впоследствии новому поколению исследователей придется перестраивать тенденциозную теорию, и включать в нее явления, ранее отброшенные создателем теории. В процессе перестройки будут вноситься новые тенденциозные элементы.

Исаак Ньютон произвел небольшое количество экспериментов, в которых он обнаружил, что дисперсия пропорциональна преломлению. Сообщение об этом было опубликовано, и вскоре после этого появилось опровержение вывода, сделанного Ньютоном. Экспериментаторы провели большое количество опытов, которые позволили утверждать об отсутствии пропорциональности. Ньютон в свою защиту выдвинул несколько аргументов: отсутствие научного опыта у опровергателей, проведение ими неточных опытов. Ньютон даже исхитрился придумать оптические процессы, не проверенные экспериментально и доказывающие пропорциональность дисперсии преломлению. Не проводя экспериментов в подтверждения своей правоты, Ньютон употребил большое количество слов, чтобы у читающей публики создалось впечатление об отсутствии ошибки в его исследованиях. Если бы Ньютон не преуспел в замазывании совершенной им ошибки, то тогда всем стало бы известно об его волюнтаризме. Ньютон не хотел прослыть создателем шатких экспериментальных описаний, и поэтому он энергично, но голословно утверждал об отсутствии ошибки. Ньютон не хотел, чтобы на него обрушились обвинения, подобные тем, которые исходили от Александра Ивановича Герцена. Ньютон хотел заслужить благосклонность людей, подобных Герцену, желающих видеть безошибочную деятельность в науке. Не признал свою ошибку, значит, ошибки нет; нет ошибки, значит, ты уважаемый человек. Нет ничего проще заслужить уважение со стороны людей, подобных Герцену. Одни люди, пускающие пыль в глаза подобным Герцену, являются естествоиспытателями. Другие люди, пускающие пыль в глаза, являются философами, на заказ штампующими теории познания.
Вы хотите, чтобы ученые безошибочно производили научные исследования? Пожалуйста, вот вам теория познания, в которой черным по белому написано, что научная деятельность безошибочна. Вы хотите получить высшее образование? Пожалуйста, вот вам диплом о высшем образовании, в котором черным по белому написано, что вы прошли пятигодичный курс обучения в ВУЗе. С вас сто долларов.
Совершение безошибочных научных исследований должно начинаться с того, что желающему исследовать вручают теорию познания, в которой сообщается о безошибочности научных исследований.
В 1993 году в издательстве «Московский рабочий» вышла книга «Типичные ошибки овощеводов-любителей». Автор книги Борис Сергеевич Федоров убежден, что безошибочное выращивание сельскохозяйственных культур нужно начинать с изучения ошибок.
Второстепенный вопрос философии звучит так: с чего нужно начинать теоретическую подготовку к научным исследованиям – с изучения типичных ошибок, совершенных предыдущими поколениями естествоиспытателей, или с изучения философских книг, со страниц которых веет уверенностью в безошибочности процесса изучения природы?

Люди, подобные Герцену, хотят, чтобы процесс изучения природы был безошибочным, чтобы не появлялись шаткие, неудовлетворительные, личные, вздорные, сбивающие с толку временные гипотезы, которые являются помехой для правильного исследования. Люди, подобные Герцену, хотят, чтобы создавались теории познания, устраняющие помехи. Чтобы понравиться таким людям, Исаак Ньютон громогласно заявлял, что он – сторонник теории познания, выступающей против гипотез. Убедившись, что произнесенные им демагогические слова произвели необходимый эффект, Ньютон тайно, исподтишка создавал гипотезы и скрытно проводил эксперименты для их проверки. Естествоиспытатель Исаак Ньютон применял метод исследования, который философы называли помехой в процессе изучения природы. Двуличный Ньютон пользовался двумя теориями познания: фасадной теорией познания, ведущей борьбу против гипотез, и секретной теорией познания, требующей применения гипотез.
Ньютон придумал гипотезу о том, что способность вещи притягивать или отталкивать другие вещи расположена не в самой вещи, а в пространстве, окружающем вещь, и способность постепенно ослабевает по мере распространения способности в пространстве. Между сильным магнитом и слабым магнитом существует притяжение, зависящее от расстояния, которое ослабляет притяжение, и при этом сильный магнит притягивает к себе слабый магнит не сильнее, чем слабый магнит притягивает к себе сильный магнит. Ньютон взял два магнита, закрепил их на двух дощечках, опустил в емкость с водой, присоединил две пружинки к бортам емкости и к двум магнитам, и по натяжению пружинок определил, что сильный магнит притягивает к себе слабый магнит с такой же силою, с которой слабый магнит притягивает к себе сильный магнит. Натяжение пружинок показало, на две пружинки действуют силы, одинаковые по величине. Эксперимент показал правильность гипотезы о том, что сила действия равна силе противодействия.

Исаак Ньютон жил в таких условиях, что он не мог изучать природу без применения демагогии. Не обманешь – не проведешь научные исследования.

Судя по книгам, написанным Даниилом Граниным, некоторые советские биологи действовали подобно скрытному Ньютону – они втайне от всех высаживали в землю семена, с целью проведения секретных биологических экспериментов по выведению новых сортов растений. Советские биологи испытывали страх перед потомками Герцена, грозно озирающих окрестности, и не допускающих проведение сельскохозяйственных опытов с целью проверки шатких, неудовлетворительных, личных, вздорных, сбивающих с толку временных гипотез.

На протяжении столетий многие исследователи решали вопрос: как извернутся так, чтобы совместить трудносовместимое – создавать и проверять гипотезы, и при этом постараться не быть уличенным в создании и проверке гипотез. Как отвести от себя подозрения со стороны философов-инквизиторов, собирающих улики против естествоиспытателей, создающих и проверяющих гипотезы?
На протяжении столетий философы решали вопрос: как улучшить научную деятельность, исключить из нее помехи, связанные с гипотезами, свести к нулю все попытки естествоиспытателей создавать гипотезы, и таким образом воплотить в жизнь хотение Герцена и ему подобных людей?

Глава 7. Человек дает ощущения природе. Человек дает законы природе. Энергетизм. Пространство и время. Ломоносов и Менделеев подозреваются в идеализме.

Некоторые антропологи считают, что несколько тысячелетий назад человеческий мозг отличался от мозга современного человека. В древности левое и правое полушария были относительно независимы друг от друга. Речь генерировало правое полушарие, а восприятие речи производило левое полушарие; когда в правом полушарии возникали мысли в форме слов, то левое полушарие иногда не понимало, что мысленные слова пришли из правого полушария. В таких случаях левое полушарие считало, что слова пришли по обычному пути – из ушей. Человек был убежден, что он ушами услышал чью-то речь извне. Если он не видел рядом людей, то тогда он делал вывод, что слова произнесены вслух демоном или божеством.
Сейчас встречаются случаи, когда инфекция или опухоль поражает ту часть мозга, которая соединяет левое и правое полушарие. Полушария оказываются изолированными друг от друга, и появляются слуховые галлюцинации, то есть мысленные слова, возникающие именно в мозге, считаются произносимыми внешним объектом. Возникает отношение как к внешнему к тому, что в действительности является внутренним.
Люди находятся в зависимости от неадекватной работы мозга, второй сигнальной системы, своих мнений и страстей, убеждений других людей, правил широко распространенных игр, материально не существующих объектов. Кошкам также присуща подобная зависимость.
Когда людям, родившимся слепыми, в зрелом возрасте хирурги восстанавливают зрение, то прозревшие видят лишь беспорядочные цветные пятна, причем эти пятна им кажутся расположенными непосредственно на поверхности глаз. Только через некоторое время бывшие слепые постепенно приобретают умение устанавливать расстояние до предметов.
Существует психо-физиологическое явление, состоящее в понимании того, что предметы находятся не на поверхности глаз, а на некотором отдалении от глаз.
В процессе созерцания вещей, в мозгу человека появляются образы. Каким-то способом мозг человека из того, что находится в мозгу (из психического образа) извлекает информацию о том, в каком месте окружающего пространства находится вещь. Образ находится в мозгу, и мозг полагает, что в определенной точке окружающего пространства находится объект, соответствующий этому образу. Этот психо-физиологический процесс, начинающийся с возникновения образа внутри мозга и заканчивающийся мыслью о находящемся вне человека объекте, Кант называл приписыванием или привнесением, Гегель – подсовыванием, Богданов – подстановкой физического под психическое, Авенариус – интроекцией.
Наряду с образами, происходит интроекция сложных абстракций. Рассмотрим случай, описанный одним из приближенных Никиты Сергеевича Хрущева: «Я сопровождал Н.С.Хрущева во время его поездки по целинным землям. В то время инакомыслие в сельском хозяйстве состояло в защите чистых паров. Мы находились в одном целинном совхозе, когда, проезжая вдоль поля, руководитель партии вдруг заметил распаханную, но не засеянную землю. Он тут же велел остановиться и обрушился на женщину – директора совхоза. Выдержав первый заряд гнева, директор сказала, что только благодаря чистым полям их совхоз получает намного больше зерна, чем соседние совхозы. Ее ответ был убедительным, но Хрущев не слушал: «Я же сказал – запретить!» В разговор вступил министр заготовок, который поддержал директора совхоза и пытался доказать выгоду чистых паров, но Хрущев и его грубо оборвал»(журнал «Огонек», 1989г, №10).
Существенное в поведении Н.С.Хрущева то, что он наделил чистые пары отрицательными свойствами, якобы снижающими урожайность, и обращался с чистыми парами как обладающими отрицательными свойствами (и применил свою власть для того, чтобы действия людей основывались на мнимых отрицательных свойствах). Чистым парам Хрущев подсунул отрицательные свойства, и это подсовывание нанесло значительный ущерб сельскому хозяйству.
Человеческим ум, имеющий внутри себя образ физического закона, полагает, что физический закон находится не там, где образ, а в окружающей природе. Как сказал бы Гегель, человеческий ум из себя выплескивает в окружающую природу образ физического закона. Что по этому поводу говорит В.И.Ленин? «Наш махист благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму: человек дает законы природе, а не природа человеку! Не в том дело, чтобы повторять за Кантом учение об априорности, - это определяет лишь особую формулировку идеалистической линии, - а в том, что разум, мышление, сознание здесь является первичным, природа вторичным. Кантианско-махистская формула «человек дает законы природе» есть формула фидеизма»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.175; на странице 274 эта формула еще раз названа идеалистической). Слова В.И.Ленина означают: отличительный признак идеализма есть принятие того, что человек дает (приписывает, подсовывает) законы (свойства, образы) природе.
Отсюда видно, что стать идеалистом очень легко: достаточно признать, что Никита Хрущев подсунул чистым парам отрицательные свойства.


Фраза «человек дает природе законы о природных явлениях» имеет смысл, мало отличающийся от смысла фразы «человек воздействует на природу в соответствии с имеющимся у него знанием о природных явлениях». Разве последнюю фразу можно назвать идеалистической?


«Глупенькие теоретические ухищрения (с интроекцией, с энергетикой) остаются в пределах узенькой школы, а идейная тенденция этих ухищрений сразу улавливается неокритиками, имманентами, прагматиками и служит свою реакционную службу… Утонченные гносеологические выверты Авенариуса об интроекции остаются профессорским измышлением, попыткой создать свою маленькую философскую секту, а на деле, в общей обстановке борьбы идей, объективная роль этих гносеологических ухищрений одна и только одна: расчищать дорогу идеализму и поповщине, служить им верную службу»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», с.367-368).
«Все грани…условны, подвижны, выражают приближение нашего ума к познанию мате¬рии, — но это нисколько не доказывает, чтобы природа, материя сама была… продуктом нашего ума… Ум человеческий открыл много диковинного в природе и откроет еще больше…но это не значит, что природа была созданием нашего ума или абстрактного ума, т. е. уордовского бога, богдановской «подста¬новки» и т.п.»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
«…в гносеологии Мах и Авенариус…загромождали старые идеалистические ошибки претенциозным терминологическим вздором («элементы», «принципиальная координация»., «интроекция» и т.д.)»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Существование интроекции настолько очевидно, что многие советские ученые признали ее. Ниже приводятся высказывания ученых, которых не смогла смутить критика Ленина в адрес интроекции, квалификация интроекции (богдановской подстановки) как имеющую негативную идейную роль в идеологической борьбе, как услуживающей реакционным силам, как идеалистический вздор.
Земан: «Мы встречаемся в науке с приписыванием точки зрения познающего субъекта исследуемой действительности, с проецированием полученного представления о действительности на саму действительность».
Голованов: «Законы науки проецируются на объективную реальность; природные законы и законы науки как бы меняются местами».
Кратин: «Жизненная практика научает мозг отделять внешние воздействия от внутренних, проецировать внешние воздействия в окружающую среду».
Коршунов: «Предметность образа выражается в свойстве проекции. Ее суть состоит в том, что содержание образа, формирующегося во внутреннем плане, как бы выносится вовне, наложено на предметы».
Тюхтин: «В упорядоченности нейродинамических состояний головного мозга закодирована упорядоченность воздействующих объектов. Для субъекта эта упорядоченность состояний его нервной системы выступает в качестве структуры внешнего объекта. Иначе говоря, субъект как бы соотносит, проецирует обратно (но не физически) на внешний мир упорядоченность состояний своих нервных анализаторов».
Конорский: «Возбуждение группы гностических нейронов через ассоциативные пути порождает в проекционной зоне процессы, которые обладают всеми свойствами восприятия и которые проецируются вовне».

Это может показаться удивительным, но Фридрих Энгельс признавал подсовывание неких сущностей, в направлении от психики человека к окружающему миру. Он сказал в книге «Диалектика природы»: «Мы говорим о мускульной силе ног, о прыгательной силе ног, о пищеварительной силе желудка, об ощущающей силе нервов. Иными словами, чтобы избавится от необходимости указать действительную причину изменений, вызываемых функциями организма, мы подсовываем некоторую причину».
Примечательно, что и Карл Маркс пользовался термином «приписывание» - «люди приписывают свойство полезности, как будто оно присуще самим предметам, хотя овце едва ли представлялось бы одним из ее «полезных» свойств то, что она годится в пищу человеку»(Соч., т.19, с.378).
В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», с.282: «Существуют ли электроны, эфир вне человеческого сознания, как объективные реальности? На этот вопрос естествоиспытатели должны отвечать и отвечают постоянно: да».
В природе нет эфира. Но в голове Ленина был образ эфира, и он интроецировал этот образ, т.е. полагал, что и внутри его, Ленина, и вне его существует реальный эфир.

Фридрих Энгельс: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность, и которые нуждаются в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»).
Как нужно понимать слова Энгельса «отражение принимается за объективную реальность»? На картине мира изображено устройство мира. Люди запоминают картину, и в дальнейшем полагают, что мир устроен так, как показывает картина, что содержание картины мира совпадает с реальностью, что реальность и картина мира тождественны. Такое действие людей является неправильным и нужно устранить тождественность: люди должны научиться относиться к картине мира как к мыслительной идее, а не как к объективной реальности. Богданов согласился со словами Энгельса – к психическому (т.е. картине мира) нужно относится именно как к психическому, существующему в мышлении, а к физическому (объективной реальности) нужно относится как к существующему вне человека. Богданов применил свою собственную терминологию, смысл которой совпадал со смыслом слов Энгельса. У Богданова получилась фраза: люди имеют подлежащую исправлению привычку подставлять физическое под психическое. Эта фраза привела к тому, что Ленин пригвоздил Богданова к столбу позора.
Фридрих Энгельс: «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты» («Диалектика природы»).
В каком месте происходит конструирование связи? В мышлении человека. В каком месте находятся факты? Вне человека. Энгельс запретил линию, у которой на одном конце которой находится мышление, и по которой происходит движение в направлении от мышления к другому концу линии, где имеется находящееся вне человека. Ленин почел своим священным долгом защищать учение Маркса-Энгельса. Поэтому Ленин набросился на Богданова, который осмелился противоречить Энгельсу и требовал признать линию от мышления к существующему вне человека. Ленин обвинил Богданова в попытке реабилитации идеалистической кантианской философии.
Во второй главе брошюры приведена цитата из статьи Николая Гавриловича Чернышевского, рассказывающей о кошке, которая наделяет клочок шерсти свойствами убегающей мышки, и которая ловит клочок шерсти, как будто это мышка. У Н.Г.Чернышевского нет сомнений в том, что кошка творит линию, исходным пунктом которой является мышление кошки, и завершающим пунктом являются находящиеся вне кошки вещи.

Картина мира загораживает объективную реальность. Картину мира и объективную реальность можно уподобить толстому слою льда, скрывающему под собой воду ручья или озера. Картина мира является помехой процессу познания объективной реальности. Чтобы уменьшить загораживающий эффект, нужно создавать несколько картин мира.
(В середине одиннадцатой главы брошюры продолжается рассказ о том, как В.И.Ленин боролся против подстановки физического под психическое.)
Над новорожденными котятами, со дня обретения ими способности видеть, проводили эксперименты: котят усаживали в тележки, и возили в тележках среди разнообразных предметов. Котята видели предметы, и могли обозревать пространство, насыщенное предметами. Но котята не могли ходить между предметами и трогать предметы лапами. На протяжении одного часа в сутки котята бегали по беговой дорожке, и таким образом тренировали свои мышцы и способность к передвижению; тренировки на беговой дорожке, а также кормление проводились в полной темноте, чтобы в этот период времени котята не могли пользоваться зрением. Через два месяца, на завершающей стадии экспериментов, котят прекращали сажать в тележки, и выпускали в помещение с разнообразными предметами. Котята ходили по помещению и постоянно натыкались на предметы; поведение котят было идентично поведению слепых кошек. Эксперименты показали, что зрительные органы чувств функционировали нормально, однако мозг оказался неспособным почерпнуть из показаний органов зрения информацию о том, в каком месте пространства находятся предметы. Котята не осознавали, что вне них существует пространство, и они были солипсистами. Котята не умели производить интроекцию. Эксперименты подтвердили правильность концепции Авенариуса, правильность его глупеньких теоретических ухищрений.
В чем заключаются глупенькие теоретические ухищрения с энергетикой, о которых пренебрежительно отзывался В.И.Ленин? В 1881 году Дж. Томсон написал работу «Об электрических и магнитных явлениях, происходящих при движении наэлектризованных тел». В этом исследовании он приходит к гипотетическому выводу, что в соответствии с механикой Ньютона и электродинамикой Максвелла масса заряженной частицы должна возрастать при ее движении. Опыты немецкого ученого Вальтера Кауфмана над катодными лучами, произведенные в 1906 году, подтвердили теоретический вывод Томсона. За 5 лет до этого Кауфман провел измерение отношение заряда катодной частицы к его массе. Для этой цели он пропускал катодные лучи через электрическое и магнитное поля и в результате нашел величину удельного заряда. Эти опыты привели к удивительным для того времени результатам – отношение заряда к массе зависело от скорости. Это был намек на то, что при быстрых движениях происходит перераспределение между массой и электрическим зарядом (электрической энергией). Как указывалось, Кауфман обнаружил еще одно перераспределение: энергия ускоренного движения преобразовывалась в увеличение массы.
При попытках согласовать уравнения Максвелла и уравнения Ньютона некоторые ученые робко высказывали мысль о связи массы и энергии (Дж. Томсон в 1881 году, Н.А.Умов, О. Хевисайда, Р.Сирла, М.Абрагома, Х.Лоренц, А.Пуанкаре). В 1904 году Ф.Газенорль произнес запутанную фразу – если векторы, по которым двигаются энергетические потоки, сойдутся в одной точке пространства, и точка будет находиться в полости некого предмета, то концентрация энергии в полости проявит себя так, как будто бы масса предмета увеличилась. В 1905 году А.Эйнштейн произнес две простые фразы: «излучение переносит инерцию между излучающим и поглощающим телами», «Если энергия изменится на величину К, то масса изменится соответственно на К, разделенную на 10 в 21 степени». В настоящее время произносят совсем простую и совершенно понятную фразу - при охлаждении тонны воды на 100 градусов ее масса уменьшается на пять тысячных миллиграмма.
Эдмон Беккерель в 1894 году открыл физическое явление – некоторые вещества накапливают солнечные лучи и в темноте светятся. Его сын Анри продолжил исследование. Анри Беккерель узнал об открытых недавно рентгеновских лучах, и он решил проверить испускание этих лучей флуоресцирующими веществами. Поскольку рентгеновские лучи обнаруживаются на фотопластинках, то в 1896 году Анри Беккерель заворачивал фотопластинки в черную непрозрачную бумагу, прикреплял к бумаге флуоресцирующие вещества, и подвергал вещества воздействию солнечного света. Фотопластинки реагировали на рентгеновские лучи, испускаемыми некоторыми веществами. 1 марта 1896 года было обнаружено, что смесь из сульфата калия и сульфата урана заставляет реагировать фотопластинку в том случае, когда отсутствует воздействие солнечных лучей. В дальнейшем было установлено, что испускают рентгеновские лучи и те химические соединения урана, которые не имеют свойства флуоресценции. В 1898 году обнаружилось, что торий способен испускать рентгеновские лучи. К 1900 году испускание рентгеновских лучей было найдено у полония, радия, актиния. Эрнест Резерфорд установил, что лучи состоят из двух частей. Он назвал одну из них альфа-излучением, она не могла проникнуть вглубь вещества и задерживалась на поверхности предметов, а другую бета-излучением, она проникает более глубоко. В 1902 году Поль Вийяр обнаружил третью, почти беспрепятственно проникающую компоненту, совсем не отклоняемую магнитом. Он назвал ее гамма-излучением. Поскольку свойства лучей, обнаруженных Беккерелем, отличались от свойств рентгеновских лучей, то их стали называть «лучами Беккереля». В 1903 году Пьер Кюри нашел четвертую компоненту – выделение тепловой энергии (100 калорий в час от 1 грамма урана или полония). Такое большое количество тепла, по мнению многих, не могло возникнуть от того, что воздушную атмосферу пронизывают космические лучи большой энергии (если космические лучи имели бы большую энергию, то тогда эта энергия была бы давно обнаружена) и эта космическая энергия якобы преобразовывается в энергию четырех излучений. Поскольку излучение не является преобразованным излучением, приходящим извне (из космических лучей), то естествоиспытатели пришли к выводу, что процессы, происходящие внутри урана, полония и других радиоактивных веществ, являются источником четырех излучений.
Постепенно было установлено, что альфа-лучи заряжены положительно, бета-лучи отрицательно, а гамма-лучи совсем не несут заряда, чем напоминают лучи Рентгена. Гамма-лучи не имели веса, но излучение гамма-лучей из радиоактивного вещества сопровождалось уменьшением веса вещества. Из этого был сделан вывод о превращении вещества, имеющего вес, в невесомую энергию гамма-лучей и в невесомую энергию теплового излучения.
Эти открытия (превращение весомого вещества урана и полония в невесомую энергию гамма-лучей и в невесомое тепловое излучение, отдача нагретого предмета тепловой энергии в окружающую среду с одновременным уменьшением веса, перераспределение между массой и электрической энергией, перераспределение между энергией ускоренного движения и массой) принесли пользу идеалистам – «Превращение материи в силу является для Когена главным завоеванием идеализма» (В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», с.304). Перечисленные научные открытия принесли пользу идеалистам потому, что они задолго до открытия Беккереля, Томсона и Эйнштейна предсказывали превращение весомого в невесомое. Но то, что полезно идеалистам, вредно материалистам. И материалисты стали отрицать превращение весомого в невесомое. Отрицание продолжалось в период конструирования и испытания атомных и термоядерных бомб. Философы-материалисты идеологически обрабатывали людей, занятых в ядерной сфере, с целью вызвать у них негативное отношение к превращению весомого вещества в невесомую энергию. О такой идеологической атаке рассказывает физик-ядерщик Александров: «Вскоре после войны, кажется, в 1948 году, меня вызвали в ЦК партии и завели разговор о том, что квантовая теория и теория относительности – все это ерунда. Особенно усердствовали два профессора из института философии. Но я им ответил очень просто: сама ядерная бомба демонстрирует превращение вещества в энергию, которое следует из этих новых теорий, и ни из чего другого».
Научные открытия оцениваются материалистами с позиции: поддерживают ли они антиматериалистические воззрения, или нет? Если поддерживают, то материалисты отрицают их в такой степени, насколько велик их талант убедительно лгать.
Материализм зиждется на весомой материи. Если общий вес материи уменьшается из-за превращения вещества в невесомую энергию, то это ослабляет фундамент материализма. Материализм находится под угрозой, и угроза связана с уменьшением количества материи во Вселенной, т.к. вес является мерой количества материи. Чтобы укрепить материализм и его фундамент, необходимо проводить идеологическую обработку людей, чтобы внедрить в человеческие души отрицательное отношение к уменьшению общего количества материи.
В 1933 году Жолио-Кюри обнаружил: при столкновении пары «электрон – позитрон» она исчезает как таковая, давая начало электромагнитному излучению. Весомый электрон сталкивается с весомым позитроном, они исчезают, и вместо них появляется невесомое электромагнитное излучение. И до 1933 года, и после 1933 года философы-материалисты усиленно размышляли над вопросом: как найти убедительные аргументы, доказывающие, что общая масса всего существующего не уменьшается? Правильные размышления о веществе могут одержать победу над неправильными размышлениями о веществе только в том случае, когда в основу размышлений положен принцип: «то, существование чего я не хочу, - того не существует».

Бог создал из невесомой пустоты материальные звезды, материальную землю, материальные моря, – так объясняет Библия начальный этап возникновения мира. Некоторые священники говорят, что в конце света произойдет противоположный процесс – весомые звезды, земля, моря превратятся в невесомую пустоту. Энергия и пустота имеют между собой общее – и то, и другое является невесомым. Невесомая энергия является платформой, с которой можно было бы сделать один шаг в сторону невесомой пустоты и свалиться в пропасть религиозных предрассудков относительно превращения весомых звезд, земли и морей в невесомую пустоту. Чтобы люди не смогли сделать один шаг, Ленин решил выбить из-под ног людей вышеуказанную платформу. Поэтому Ленин и многие другие материалисты вели решительную борьбу против превращения весомого вещества в невесомую энергию. Таким способом наносилось поражение религиозности.
Собака, живущая на холоде, и употребляющая замороженную пищу, имеет температуру около 38 градусов. Нагрев собачьего организма происходит за счет тепловыделяющих химико-биологических реакций. Вещество из замороженной пищи превращается в невесомую тепловую энергию. Однако известно, что свойством невесомости обладает пустота. Используя сходство между пустотой и теплом, священники могут заявить, что процессы внутри собаки подтверждают правильность убеждения священников о процессах, которые будут происходить в конце света ( в конце света произойдет превращение весомого в невесомое). Чтобы помешать священникам, чтобы лишить слова священников доказательной силы, нужно убедить людей в том, что замороженная пища не превращается в тепло в организме собаки.
Замороженная пища имеет мало тепла (по термометру). Организм собаки творит из замороженной пищи много тепла. Это очень сильно похоже на процесс создания мира, описанный в Библии: из нулевого количества вещества сотворено большое количество вещества. Преобразование малого количества тепла в большое количество тепла может использоваться священниками как обоснование правильности Библии. Чтобы лишить священников удовольствия использования процессов в организме собаки в качестве доказательства правильности Библии, необходимо убедить людей в том, что в организме собаки не происходит превращение малого количества тепла в большое количество тепла.
Фактов, свидетельствующих о превращении весомого вещества в невесомую энергию, нет. Благодаря усилиям философов-материалистов, из года в год наблюдается тенденция к уменьшению количество таких фактов.
Некто высказал суждение, что будто бы рыбы живут в воде, и рыбы имеют свойство вводежизненности. Мы знает, что раки живут в воде, и что раки имеют свойство вводежизненности. Согласно исходному суждению, рыбы имеют свойство вводежизненности. Получается, что и раки, и рыбы обладают одним и тем же свойством. Из этого следует, что рыбы и раки – это одно и то же. Однако мы знаем, что раки – это не рыбы. Мы обнаружили противоречие между утверждением о том, что рыбы и раки одно и то же, и утверждением о том, что рыбы и раки не одно и то же. Существование противоречия доказывает ошибочность первоначального суждения о том, что рыбы живут в воде.
Богданов высказал суждение, что научное знание представляет собой общественно-организующий опыт. Всем известно, что религия является общественно-организующим опытом. Получается, что научное знание и религия имеет одно и то же свойство – быть общественно-организующим опытом. Из этого логически следует, что религия представляет собой научное знание. Однако всем известно, что это противоречит действительности. Существование противоречия доказывает ошибочность суждений, высказанных эмпириокритиком Богдановым (см. «Материализм и эмпириокритицизм»).
Едят ли змеи птичьи яйца? Да. Едят ли девочки птичьи яйца? Да. Это означает, что девочки являются змеями (см. «Алиса в Зазеркалье»).
Змеи питаются птичьими яйцами. Питающиеся птичьими яйцами являются змеями. Каждая селедка является рыбой. Каждая рыба является селедкой. Враги коммунистической партии критикуют коммунистическую партию. Критикующие коммунистическую партию являются врагами коммунистической партии.

Пространство и время стали для Ленина еще одной сферой, где он решил нанести удар по идеализму и поповщине. Бытовало мнение, что выход за пределы времени и пространства как-то связан с религиозными предрассудками. Дабы оторвать людей от религии, Ленин принялся морально терроризировать некоторых ученых, начал мешать им выходить за пределы времени и пространства. Он говорил: «Не признавая объективной реальности времени и пространства, Дюринг не случайно, а неизбежно катится по наклонной плоскости, до «первых толчков», ибо он лишил себя объективного критерия, мешающего выйти за пределы времени и пространства. Если время и пространство только понятия, то человечество, их создавшее, вправе выходить за эти пределы, и буржуазные профессора вправе получать жалование от реакционных правительств за отстаивание такого выхода, за прямую или косвенную защиту поповщины»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.191).
Если при жизни Ленина какой-нибудь исследователь стал бы проводить эксперименты, связанные с выходом за пределы реального времени и реального пространства, то возмущению Владимира Ильича не было бы пределов. Ведь проведение таких опытов будет косвенной защитой религии! Надо ограничивать научные исследования, если они хотя бы в малой степени могут использоваться в угоду поповщины.
В начале своих рассуждений Ленин ставил вопрос так: или ты допускаешь возможность выхода за пределы времени и пространства, и тогда ты идеалист, или ты ограничиваешь себя (и других) рамками пространства и времени, и тогда ты материалист. В дальнейшем В.И.Ленин внес уточнение в материалистическое понимание пространства: материализм настаивает на трехмерности пространства. Для материалиста недопустимо вести речь о мнимом многомерном пространстве. Кто говорит о пространстве с пятью, шестью или семью измерениями, тот отрекается от материализма и признает идеализм. Пятимерное пространство – это не образ реального пространства; оно не имеет никакого сходства с реальностью. Материализм не совместим с измышлениями, не являющимися образами реального мира. Размышления о пятимерном пространстве подрывает исходную материалистическую посылку. «Если ощущения и представления не суть образы вещей, а знаки и символы, не имеющие никакого сходства с ними, то исходная материалистическая посылка подрывается, подвергается некоторому сомнению существование внешних предметов, ибо знаки и символы вполне возможны по отношению к мнимым предметам»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.252).
Здесь Ленин ведет борьбу против сходства науки и религии следующим образом. Религия создала символы по отношению к тому, что многие считают мнимыми предметами. И религия изучает мнимые символы. Наука обязательно должна отличатся от религии, и чтобы возникло отличие, нужно добиваться того, чтобы наука не изучала то, что многие считают мнимыми предметами. Нужно добиваться того, чтобы наука не компрометировала себя связью с мнимыми предметами.
Первым заговорил о выходе за пределы трехмерного пространства греческий ученый Диофант Александрийский, живший в третьем веке там, где сейчас находится Стамбул. В 13-томной «Арифметике» он поведал изумленным читателям о четырехмерном кубе, пятимерном кубе и шестимерном кубе. Вторым стал арабский математик Ибн ал-Хайсам, в начале одиннадцатого века разработавший формулу, необходимую для подсчета объема четырехмерного параллепипеда.
Ученые имеют вредную привычку делать то, что противоречит интересам Ленина и интересам материализма. Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам скомпрометировали себя связью с мнимыми предметами.
Фридрих Энгельс: «Если только мы привыкнем приписывать корню квадратному из минус единицы или четвертому измерению какую-либо реальность вне нашей головы, то уже не имеет особенно большого значения, сделаем ли мы еще один шаг дальше, признав также и спиритический мир медиумов»(«Диалектика природы»).
Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам не считали реальным четвертое измерение. Но кто-то может ошибочно заявить, что четвертому измерению соответствует какая-либо реальность вне нашей головы. Это ошибочное заявление может привести к тяжелым последствиям – священники могут заявить, что реальный Бог находится в реальном четвертом измерении. Нужно сейчас, заранее готовится к тяжелым последствиям, т.е. предотвращать наступление тяжелых последствий. Самый легкий путь предотвращения тяжелых последствий – объявить, что Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам совершили ошибку, заявив о четвертом измерении. Тогда не будет места, где Бог мог бы находиться.
Самый легкий путь предотвращения тяжелых последствий – объявить, что Беккерель, Томсон, Кауфман, Эйнштейн и Жолио-Кюри совершили ошибку.
Самый легкий путь предотвращения тяжелых последствий – объявить, что Хаблл ошибся, когда посредством разбегания галактик объяснял смещение спектральных линий в световых лучах, испускаемых далекими галактиками.
Самый легкий способ предотвратить тяжелые последствия – объявить о заблуждениях кибернетиков и роботостроителей, которые ошибочно пытаются создать искусственный мозг, который якобы способен продуцировать мысли в условиях, когда в месте возникновения мысли отсутствует человеческий мозг. Появление мысли там, где нет человеческого мозга – идеалистическое извращение, направленное против диалектического материализма. Священники говорят, что у Бога нет человеческого мозга, но Бог мыслит. Между высказываниями кибернетиков и священников есть общее – вера в то, что мысли могут появляться вне человеческого мозга. Следовательно, священники могут опереться на кибернетику при доказывании правильности Библии. Священники опираются на заявление Хаблла о разбегании галактик – галактики начали разбегаться 20 миллиардов лет назад, значит, галактики имеют начало, и начальная операция по созданию галактик произошла 20 миллиардов лет назад. Если доказать, что невозможно создать искусственный мозг и что галактики не разбегаются, то этим будет создано затруднение священникам в их попытках доказать правильность того, что написано в Библии.
Как хорошо, что в Библии отсутствует таблица умножения! Если бы в Библии находилась таблица умножения, то тогда материалисты доказывали бы ошибочность таблицы умножения.
Философы ведут борьбу против физиков, с целью предотвращения тяжелых идеологических последствий. Физики должны осознавать, что они встречают сопротивление не только со стороны природы, неохотно раскрывающей свои тайны, но и со стороны идеологии и философии. Физики должны задуматься над вопросом: есть ли смысл в выбрасывании философии и идеологии за борт, в водную пучину?

Энгельс сообщил, что если мы привыкнем приписывать корню квадратному из минус единицы какую-либо реальность вне нашей головы, то это может привести к тяжелым последствиям – множество людей признают правильность идеалистической теории сотворения Вселенной, созданной древним греком Платоном (см. одиннадцатую главу брошюры). Ленин посчитал, что вопрос о корне является слишком сложным для читателей его философских книг, и поэтому Ленин решил не вносить вопрос о корне в эпицентр философских споров. Корню квадратному из минус единицы повезло: в двадцатом веке никто не пытался искусственным образом привязать корень к решению основного вопроса философии – правильную или ошибочную теорию создал Платон. Теория Платона сыграла большую роль в философских спорах девятнадцатого и двадцатого века – к ней Энгельс, Ленин, другие материалисты искусственным образом привязали множество физических и физиологических процессов (четвертое измерение, субстанциальность времени, разбегание галактик, выравнивание температуры в разных частях Вселенной, уменьшение массы при охлаждении, создание искусственного мозга, применение гипотез при изучении природы, активность познающего мышления, интроекцию, априорные идеи, особенности функционирования глаз и других органов чувств, индетерминизм, одновременность, дефект массы при превращении водорода в гелий, дефект массы при торможении, выделение энергии радиоактивными веществами, аннигиляцию вещества и антивещества, etc, etc, etc).
Платон может гордится – на опровержение его теории затрачено столько философских сил, сколько не затрачено ни на одну другую теорию. Во время разоблачения теории Платона всплыло на поверхность и стало заметным большое количество философских глупостей. Половина всех дураков с философским образованием занимались нанесением ударов по теории Платона.


Будет полезным разобраться, идеалистом или материалистом был древнегреческий мыслитель Демокрит. Он писал, что у людей вкусовые ощущения не одинаковы: что для одних сладко, то для других горько, для третьих имеет соленый вкус, для четвертых едкий, и еще для иных – кислый вкус. Вкус изменяется от состояния человека в разное время. В то же время Демокрит указывает природу вкусовых ощущений: ощущение сладкого возникает от воздействия на язык крупных круглых атомов, горького – небольших извилистых атомов, едкого – угловатых атомов, острого – узких, согнутых, и заостренных атомов, и т.п.
Что мог бы ответить Демокрит, если бы мы задали ему вопрос: можно ли считать ощущение едкого, появившееся в некоторый момент времени, образом угловатых атомов, воздействующих в этот момент на язык? Нет, ответит Демокрит, вкусовые ощущения могут изменяться от состояния человека и поэтому не существует прямого соответствия между вкусом и формой воздействующих атомов. Вкус едкого может быть мнимым, т.е. появится без воздействия угловатых атомов. Угловатые атомы не всегда вызывают едкий вкус.
«Если ощущение и представления не суть образы вещей, а знаки и символы, не имеющие никакого сходства с ними, то исходная материалистическая посылка подрывается»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.252). Демокрит подрывал материализм, потому что он подразумевал, что чувство едкого будет символом, не имеющим сходства с формой атомов, когда чувство едкого появляется в ответ на воздействие круглых больших атомов. «Махисты, субъективисты, агностики…недостаточно доверяют показаниям органов чувств…они не видят в ощущениях верного снимка с объективной реальности, приходя в прямое противоречие с естествознанием и открывая дверь для поповщины…вопрос о том, принять или отвергнуть понятие материи, есть вопрос о доверии человека к показаниям его органам чувств»(с.120). Демокрит не доверял тому органу чувств, которое сообщает о вкусах; он не видел в едком вкусе верного снимка с объективных круглых атомов (поскольку едкий вкус возникает от угловатых атомов). Если судить по ленинским цитатам, то Демокрит был идеалистом.

Сенсорные данные, будучи результатом воздействия объектов на органы чувств, недостаточны для разграничения реальности и иллюзий.
«Разумеется, в ощущениях есть объективное содержание. Но если исходить из ощущений, то смазывается граница между объективным и субъективным, между научными теориями и ненаучными, фантастическими (в том числе религиозными) представлениями, исчезает основание для постановки вопроса об объективной истине, об истинности теорий(В.Н.Игнатович, «Введение в диалектико-материалистическое естествознание»).
Создается впечатление, что Игнатович не видит в ощущениях верного снимка с объективного.

Представим следующую ситуацию. Существует представление, и известно содержание этого представления. Существует вещь, имеющая определенное содержание, однако неизвестно содержание вещи. Чтобы узнать, является ли представление образом вещи, необходимо сравнить содержание представления и содержание вещи. Но содержание вещи неизвестно. Поскольку содержание вещи неизвестно, то невозможно установить, что представление является образом вещи. Когда невозможно подтвердить соответствие между содержанием представления и содержанием вещи, то тогда подрывается исходная материалистическая посылка.
Перед исследователем имеется две возможности: или не создавать представление о вещи с неизвестным содержанием, и тогда не возникнет подозрение о том, что представление не суть образ вещи, и вследствие невозникновения подозрения исходная материалистическая посылка останется в сохранности; или создавать представление о вещи с неизвестным содержанием, вызвать подозрение в том, что представление не суть образ вещи, подорвать исходную материалистическую посылку, на основе гипотезы о содержании вещи провести исследование вещи и узнать содержание вещи, произвести сопоставление содержания представления и содержание вещи, сделать вывод о наличии или отсутствии сходства между содержанием представления и содержания вещи. Исследователь, выбравший второе, должен отдавать себе отчет в том, что он будет подвергнуть критике за подрыв исходной материалистической посылки.
Дмитрий Иванович Менделеев на основании рассчитанной им периодической системы химических элементов предсказал существование девяти неизвестных в то время химических элементов. В то время, когда Менделеев рассчитал свойства еще не найденных элементов (атомный вес, валентность, плотность, характер химических реакций с известными элементами), Менделеев не мог сопоставить рассчитанные свойства с реальными свойствами элементов (поскольку элементы еще никто не обнаружил и не исследовал на практике их свойства). Менделеев не смог доказать в то время, что его представление суть образы реальных химических элементов. Создав девять представлений, относительного которых неизвестно, что они является образами девяти реальных химических элементов, Менделеев подрывал исходную материалистическую посылку. (Примечание. Менделеев рассчитал свойства девяти неизвестных элементов. Кроме того, Менделеев предсказал еще шесть элементов, свойства которых он не смог рассчитать.)
Впоследствии шесть химическим элементов были найдены в природе (не считая тех, свойства которых Менделеев не смог рассчитать). Три предсказанных Менделеевым элемента не обнаружены (этим гипотетическим элементам Менделеев дал название ньютоний, эфир, короний). Три представления не имели никакого сходства с существующими в природе химическими элементами. Три представления – не суть образы реальных элементов. Подрыв исходной материалистической посылки заставляет подозревать, что Д.И.Менделеев не был материалистом.
Согласно ленинской логике, когда сделанные Менделеевым три предсказания оказались символами, не имеющими никакого сходства с реальностью, то из этого закономерно вытекает утверждение о том, что в природе нет не только трех неудачно предсказанных химических элементов, но и всех остальных химических элементов (коих насчитывалось в то время восемь десятков).
Если Менделеев серьезно относился бы к материалистично-философским проблемам естествознания, то тогда он отказался бы от предсказания свойств девяти еще неизвестных химических элементов, и в силу этого не возник бы повод поставить под сомнение существование всех химических элементов.
Ленин создал формулировку, предназначенную для запугивания естествоиспытателей: твоя преданность материализму под сомнением, если ты создаешь ситуацию, когда исходная материалистическая посылка подрывается.
Коперник, Лавуазье, Чедвик подрывали исходную материалистическую посылку, и над ними имеется опасность отлучения от материализма.
В конце следующей главы рассказывается, как Б.М.Кедров подрывал исходную материалистическую посылку. Книга «Материализм и эмпириокритицизм» не смогла запугать Б.М.Кедрова.


Лотар Мейер, в отличие от шалопутного Дмитрия Менделеева, очень серьезно относился к материалистично-философским проблемам естествознания. Лотар Мейер доказал свою преданность материализму. Он не подрывал исходную материалистическую посылку.


Для материалистов исходная материалистическая посылка исследования конкретного природного явления заключается в признании объективного существования природного явления, и признание происходит до начала исследования (сначала происходит отражение как это указано в ленинской теории отражения, в момент отражения признается объективность природного явления, затем начинается исследование). Идеалисты признают объективное существование исследуемого природного явления ТОЛЬКО после того, когда исследование завершено. Материалисты прямо заключают (до исследования, до появления доказательств существования), но идеалисты нуждаются в обходных путях (обходной путь состоит в исследовании природного явления, и значение исследования в том, что в конце исследования появляются доказательства объективного существования). Д.И.Менделеев был идеалистом, использовал обходной путь (на основе восьми десятков химических элементов, на протяжении нескольких лет он с умственным напряжением разрабатывал периодическую таблицу); с применением математики Менделеев исследовал свойства девяти химических элементов, вписанных в клетки таблицы, но во время исследования не признавал объективного существования девяти химических элементов.
Материалисты признают объективность того, что они исследуют. Менделеев не признавал объективность того, что он исследовал. Не признавал, следовательно, был противником материализма.
(В двенадцатой главе «Рецептурная реальность» еще раз рассматривается точка зрения материалистической теории познания на предрешенность вопроса объективного существования природного явления, подвергаемого исследованию.)


Таяние снега, смешанного с солью, сторонники теплородной теории объясняли тем, что теплород выходит из воды и входит в снег, который от этого нагревается и тает. В зимний день, когда температура воздуха приравнивалась 7 градусов мороза по шведской шкале Андерса Цельсия, Михайло Ломоносов вышел во двор, набрал в чугунок снега, взял оставленный вечор во дворе туесок с солью, занес экспериментальные образцы в сарай, нагретый до температуры минус 4 градуса, и дождался, когда произойдет возвышение температуры соли в туеске и снега в чугунке до минус 4 градуса. Ломоносов принес из дома воды с температурой плюс 1 градус, влил немножко воды в чугунок со снегом температурой минус 4 градуса, натрусил соли с такой же температурой, рьяно поколовратил и воткнул в смесь термометр. Термометр показал минус три градуса. Чугунок со смесью и термометром Михайло Ломоносов вынес во двор и принялся бдеть. Он узрел, что ртуть в термометре поползла вниз, и что снег стал таять. Снег превратился в соленую воду с температурой минус семь градусов. Ломоносов сделал вывод: черти-профессора с Запада зело перепутали и сочинили сказку о возвышении температуры снега при добавлении соли, которая активизирует переход теплорода из воды в снег, и нагревшийся от теплорода снег тает; однако в сущем температура снега и соли понижается, что доказывает отсутствие в натуре теплорода. Михайло Ломоносов превратил теплород в призрак и признал теплородную теорию не образом реальных тепловых процессов. Ломоносов подрывал исходную материалистическую посылку.

Энгельс откровенно писал, и подтверждающие это цитаты приведены в первой, двенадцатой, тринадцатой, пятнадцатой главах, что ученые используют свои умственные способности для сочинения фиктивных выдумок, что ученые измышляют то, чего нет в реальных фактах. Фридрих Энгельс подрывал исходную материалистическую посылку. Аналогичное действие совершил Карл Маркс, доказав несостоятельность десятка экономических теорий. Александр Иванович Герцен тоже занимался тем, что изобличал ученых в сочинении фиктивных измышлений, и Герцен подрывал исходную материалистическую посылку.

Иммануил Кант и Фридрих Энгельс имели похожие точки зрения в оценке существующих в их время теоретических построений (ученые используют свои умственные способности для сочинения фиктивных выдумок, ученые измышляют то, чего нет в реальных фактах). Кант и Энгельс сходным образом объясняли болезненно-удручающее положение в теоретическом знании: низкий интеллектуальный уровень естествоиспытателей, неспособность к уклонению от пристрастий при теорезировании, уступчивость к воздействию отвлекающих и деформирующих факторов. Энгельс сделал ставку на то, что деятельность ученых изменится к лучшему, если их обучить диалектико-материалистическому мышлению. Неумение пользоваться диалектико-материалистическим мышлением имело последствием фиктивное измышление того, чего нет в реальных фактах. Знал бы Менделеев диалектику – не было бы неудачного предсказания трех химических элементов. Осиль Фредерик и Ирен Жолио-Кюри науку диалектического материализма, - глядишь, и не появилось бы теоретическое построение о несуществующем. Диалектико-материалистический метод приведет к безграничному развитию мыслительно-аналитических способностей, и в силу этого будут создаваться только правильные теоретические построения. Когда наступит новая историческая эпоха сплошь правильных теорий, то тогда всем станет понятно, что Кант совершил ошибку, когда уничижительно отзывался о мыслительно-аналитических способностях естествоиспытателей. И доказательством ошибки станут высокоразвитые мыслительно-аналитические способности естествоиспытателей, обученных диалектико-материалистическому мышлению. Ошибка Канта станет непреложной. Не дожидаясь наступления новой исторической эпохи, В.И.Ленин в условиях старой исторической эпохи принялся убеждать людей в том, что Кант ошибочно принижал мыслительно-аналитические способности.
Фридрих Энгельс: «Конфликт между достигнутыми результатами и укоренившимся способом мышления вполне объясняет ту безграничную путаницу, которая господствует теперь в теоретическом естествознании и одинаково приводит в отчаяние как учителей, так и учеников, как писателей, так и читателей. Итак, точное представление о вселенной, о ее развитии и о развитии человечества, может быть получено только диалектическим путем, при постоянном внимании к общему взаимодействию между возникновением и исчезновением, между прогрессивными изменениями и изменениями регрессивными» («Анти-Дюринг»). Энгельс говорит, что после того, как естествоиспытатели окажутся направленными на диалектический путь, как завершится обучение естествоиспытателей диалектическому материализму, будет достигнуто точное представление о развитии Вселенной и человечества. Ленин пишет о том, что в теперешнем теоретическом естествознании уже достигнуто точное представление. Заявление Канта о том, что в теперешнем естествознании имеется безграничная путаница, Ленин квалифицировал как враждебные происки идеалистов, как клеветническая дискредитация мыслительно-аналитических способностей.
Фридрих Энгельс заполонил страницы своих философских книг критикой в адрес умственно неполноценных исследователей, не способных толком провести опыты и дать удобоваримые объяснения опытным данным. Энгельсу в самом страшном сне не могло присниться – пройдет три-четыре десятилетия, и раскритикованные им исследователи внезапно назовут себя диалектическими материалистами и будут писать книги с разъяснениями относительно диалектического материализма.

Глава 8. Лысенковщина. Принцип соответствия.

В философии есть понятие «монизм». В.И.Ленин в книге «Философские тетради» дал такую формулировку монизма: «Каждая вещь (явление, процесс) связана с каждой». При применении к биологии это понятие приобретает вид, изложенный в брошюре «Спутник коммуниста». В номере 20 за 1921 год философ В.Н.Сарабьянов требовал отказаться от биологической теории Дарвина, настаивающей на появлении у новорожденных особей случайных вариаций (мутаций), зачастую не дающих особи приспособится к среде. «Диалектический материализм базируется на закономерности мира, причем эту закономерность он видит не только в том, что отсутствуют следствия без причины, но и в том, что нет независимых друг от друга причинно-следственных рядов; диалектический материализм – самый последовательным монизм, т.е. представление о мире как диалектического единства, где каждое явление есть следствием всего и, в свою очередь, причина всего. При таком взгляде на мир мы смело откидываем формулировку Дарвина и утверждаем, что в определенных условиях места и времени это условие (мутации) может варьироваться только в определенную сторону, - в сторону приспособления».
Опираясь на философский монизм, советские биологи и их лидер Трофим Денисович Лысенко отрицали теорию Дарвина в той ее части, где констатируется появление у новорожденных особей изменений, ухудшающих приспособление к среде. В соответствии с философским монизмом, лысенковцы заявляли, что предыдущее изменение наследственности влияет на последующее изменение наследственности. Так как генетики-хромосомщики полагали, что отсутствует такое влияние, то хромосомная теория наследственности подверглась разгрому на съезде академиков-биологов в 1948 году. «Мутации – не историческая категория. Мутация возникает сразу, как нечто готовое. Она не формируется, на ее качество не влияет внешняя среда. Более того, она ничем не связана с предыдущей мутацией»(Стенографический отчет сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им.Ленина, 1948г, с.216). Таким образом, мутация не смогла уложиться в прокрустово ложе монизма.
Ссылаясь на ленинскую формулировку монизма, лысенковцы заявляли, что изменение растений и животных, являясь природным явлением, не может не находиться в зависимости от другого природного явления – изменения среды обитания. Во всесоюзном журнале «Агробиология» напечатаны статьи, в которых подвергнут критике дарвинист В.Н.Сукачев, не признававший принцип монизма. «Процесс развития растительности, согласно представлениям В.Н.Сукачева, не зависит от условий среды. Он изображает среду, на фоне которой, но независимо от нее, осуществляется процесс развития. Это и есть идеалистический взгляд на развитие», «Если изменения среды…не являются этапами развития растительности, то, следовательно, процесс развития растительности может идти в условиях неизменяющейся среды. А такое понимание развития трудно назвать иначе, как метафизическим»(журнал «Агробиология», 1952г, №6, с.143-145).
Дарвинисты, генетики-хромосомщики, наблюдая за животными и растениями в природе и проводя эксперименты в лабораториях, обнаружили независимость изменений особей от изменений среды; включив, ничтоже сумняшеся, в свою теорию соответствующий принцип, дарвинисты-генетики замахнулись на монизм. Тем самым производилось расшатывание устоев монизма и диалектики; из-за этого дарвинисты-хромосомщики были объявлены идеалистами, а их теория оказалась загнанной в подполье.
Изменение наследственных свойств не должно происходить до момента изменения среды обитания. Таков диалектический монизм в вопросе среды и наследственных свойств.
В дарвинистско-хромосомной теории имеется положение, которое можно использовать как аргумент в защиту Бога. Можно представить дело так, как будто проводится подготовка особей к будущему.
Американские исследователи, супруги Джошуа и Эстер Ледерберги исследовали процесс приспособления бактерий разных видов к пенициллину. Убедившись, что пенициллин убивает выбранный исследователями вид бактерий, Ледерберги выделили из живой культуры бактерий одну-единственную бактерию и поместили ее в питательный студень агар. Бактерия дала потомство и скоро возникла колония. Исследователи разделили колонию на множество частей и засеяли ими чашки Петри. Бактерии продолжали расти, делиться, и через некоторое время агар покрывался колониями, скоплениями бактерий. В конце подготовительного периода эксперимента у Джошуа и Эстер Ледербергов имелось 400 чашек Петри с бактериями, состоявшими друг с другом в близком родстве. Исследователи подготовили 400 картонных кружков, размером немного меньше, чем диаметр чашек Петри, и кружки обтянули бархатом. Кружки стерилизовались в автоклаве, чтобы не занести в культуры чего-нибудь лишнего. Ледерберги смешали агар со смертельной дозой пенициллина, и смесь поместили в 400 других чашек Петри.
Исследователи пометили 400 чашек с бактериями и 400 чашек с пенициллином, в которые планировали поместить бактерии. Исследователи прикладывали 400 стерильных кружков к поверхности агара с бактериями; в каждой колонии часть бактерий прилипала к ворсинкам бархата. А затем кружок прикладывался к другой чашке, где находилась смесь пенициллина и агара. И 399 перенесенные колонии перестали развиваться и погибли. Но одна колония бактерий приживалась на ядовитом агаре и продолжала разрастаться, как ни в чем не бывало. На чашках Петри сохранились ранее сделанные отметки, и по этим отметкам была найдена одна из 400 чашек с нормальным агаром, из которой были перенесены бактерии в чашку с ядовитым агаром. Проверка бактерий на нормальном агаре показала, что они были нечувствительны к пенициллину, и приспособлены жить в условиях ядовитой (для обычных бактерий) среды. То есть, приспособленность возникла до того, как бактерии прикоснулись к ядовитому для них веществу.
Приспособление возникло до того, как изменилась среда обитания, как подействовал фактор (т.е. антибиотик). Налицо явное нарушение принципа причинности. Следствие предшествует причине. Можно ли согласиться с тем, чтобы сначала возникло адекватное приспособление, а потом природное явление, к которому такая адекватность относиться?
Могла появиться мысль о том, что Бог предугадал воздействие пенициллина, и для спасения бактерий придавал отдельным бактериям некоторые особенности (божественное воздействие – причина, а следствие - возникновение приспособления к пенициллину в условиях отсутствия пенициллина). Чтобы такая шальная мысль не могла появиться в головах людей, лысенковцы третировали хромосомщиков-генетиков, говоривших о наличии «преждевременной приспособленности».
Вопреки желаниям супругов Джошуа и Эстер Ледерберги, на их опытах могла паразитировать религия и использовать эти опыты с целью укрепления своей обоснованности, ссылаться на опыты для увеличения своего авторитета.
По ошибочному мнению хромосомщиков, появление мутаций может произойти как в момент изменения среды, так и в любой другой (предшествующий или последующий) момент времени. Это делает связь между изменениями среды и изменениями особей существенно ослабленной, этим может воспользоваться религия и она протиснется в лазейку между средой и особями, и закрепится в биологии. Таков порок хромосомной генетики и дарвинизма.
Здесь следует напомнить слова Ленина о том, что Евгений Дюринг искренне хотел быть материалистом и атеистом, но он не сумел провести последовательно точку зрения, которая бы отнимала всякую почву из-под ног идеалистов и теистической бессмыслицы. Прибегнув к некоторой вычурности, можно сказать, что советские дарвинисты и хромосомщики, подобно Дюрингу, искренне хотели быть материалистами и атеистами, но их попытка создать биологическую теорию, отнимающую почву из-под ног теологии, оказалась безуспешной из-за непонимания идеологических и философских проблем; они разрабатывали теорию без учета требований идеологической борьбы, и разработанная ими теория оставляла лазейку для религиозных предрассудков. Вопреки желаниям дарвинистов и хромосомщиков, на их теории могла паразитировать религия и использовать в своих целях хромосомную теорию, ссылаясь на нее.
(В.И.Ленин последовательно проводил точку зрения, которая отнимала почву из-под ног идеалистов и теистической бессмыслицы, при решении вопроса о линии, на одном конце которой находится мышление, а на другом конце находится существующее вне человека.)
Ведущий советский биолог Трофим Денисович Лысенко пристально изучил «Материализм и эмпириокритицизм», и им было найдено предупреждение В.И.Ленина о попытках реакционных сил «искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма». Т.Д.Лысенко догадался, что американские буржуазные исследователи Джошуа и Эстер Ледерберги проводили искусственные опыты (с бактериями и пенициллином) с целью искусственно отыскать местечко для фидеизма. Само собой разумеется, что Т.Д.Лысенко подверг разоблачительной критике фальшивые и вредительские эксперименты.
Трофим Денисович Лысенко внимательно прочитал «Материализм и эмпириокритицизм», и он нашел то место в книге, где выдвигается требование: теории о природе должны ограждать людей от религиозных предрассудков. В соответствии с этим, Т.Д.Лысенко придал биологической науке «ограждающие» особенности. Хромосомщики не позаботились о том, чтобы свою теорию наполнить «ограждающим» содержимым. Т.Д.Лысенко тесно увязал изменение среды и изменение особей, устранил лазейку, и поповщине не за что было уцепиться. Изменения у растений и животных возникают позже (а не предшествуют, как у хромосомщиков) изменений среды обитания. Существует короткий промежуток времени, когда среда уже изменилась, а особи еще не изменились, и в этот промежуток времени особи плохо приспособлены к среде, и появляется потребность приспособления. Биолог Стрельченко из когорты лысенковцев изъясняется так: «У человекообразных обезьян обычные биологические способы приспособления в новых условиях стали недостаточными и даже губительными. Появились новые потребности: в мясной пище, в охоте, в использовании при помощи передних конечностей разнообразных орудий. Эти потребности породили различные функции, а последние привели к перестройке физического строения организма (прямая походка, увеличение мозга, превращение лапы в руку)».
Почему возникают новые потребности и функции? Лысенковцы дают странный ответ: потому что имеется угроза для жизни животного. Стрельченко, к примеру, считает, что невозникновение новых приспосабливающих потребностей губительно, и по причине губительности возникают новые потребности. Другой лысенковец выражается более чем ясно: «Детеныш, чем он моложе и чем более нуждается в опеке, пользуется значительными привилегиями в удовлетворении своих жизненных потребностей. С биологической точки зрения это вполне объяснимо, т.к. отсутствие заботы о потомстве может привести к вымиранию вида»(Тих). При некоторых условиях появляется возможность гибели вида, и возможность воздействует на организмы; она формирует внутреннюю цепь физиологических и психических потребностей, направленных на приспособление.
Существование более раннего явления (потребности заботиться о потомстве, потребности использовать передние конечности) ставится в зависимость от более позднего явления (гибели вида, возможной в отдаленном будущем).

Дарвинисты считали случайность в возникновении мутации всего лишь случайностью, и не искали скрытые пружины случайного; они не считали нужным выделить необходимость из случайности.
Уклонение от выявления необходимости в случайном есть проявление принципа экономии мышления. Поскольку В.И.Ленин значительную часть своей книги посвятил критике принципа экономии мышления, то лысенковцы значительную часть своих сил направляли на критику дарвинистов из-за их приверженности принципу экономии мышления, уклонения от поиска необходимости в случайном, попыток найти оправдание своей бездеятельности в сфере поиска необходимости.
В книге «Материализм и эмпириокритицизм» указаны законы, по которым развивается наука. Дарвинисты и хромосомщики ушли в сторону от генеральной линии науки. За отказ подчиниться «Материализму и эмпириокритицизму» дарвинисты и хромосомщики были отлучены от науки и стали безработными.
Т.Д.Лысенко узнал из книги Фридриха Энгельса «Анти-Дюринг», о случившемся с пневматическим законом Бойля, согласно которому объем газа при постоянной температуре обратно пропорционален давлению. Ученый Анри Реньо обнаружил, что этот закон оказался неверным при больших давлениях. Если бы Реньо был «философом действительности», то он был бы обязан заявить: закон Роберта Бойля вовсе не подлинная истина, значит, он вовсе не истина. Но тем самым Анри Реньо впал бы в гораздо большую ошибку, чем та, которая содержится в законе Бойля. В куче заблуждений затерялось бы найденное Реньо зерно истины; Реньо превратил бы, следовательно, свой первоначальный правильным результат в заблуждение.
Трофим Денисович Лысенко обнаружил, что биологическая теория Жана Батиста Ламарка в некоторых своих аспектах неверна. Лысенко выявил в природе некоторые явления, которые не укладывались в теорию Ламарка, и этим явлениям Лысенко дал свое объяснение. Если бы Лысенко был бы «философом действительности», то он был бы обязан заявить: теория Ламарка вовсе не подлинная истина, значит, она вовсе не истина. Но если Лысенко сказал бы так, то тогда он впал бы гораздо большую ошибку, чем та, которая содержалась в теории Ламарка. В куче заблуждений затерялось бы найденное Лысенко зерно истины; Лысенко превратил бы, следовательно, свой первоначальный правильный результат в заблуждение. Поэтому Лысенко не заявил: теория Ламарка вовсе не подлинная теория. Лысенко признал теорию Ламарка, внес в нее некоторые исправления, и ввел в советскую науку.
Дарвинисты-хромосомщики читали книги Энгельса, но из-за своей теоретической беспомощности они не поняли философию Энгельса. Дарвинисты оказались неспособными жонглировать схоластическими понятиями, как ими жонглировали Т.Д.Лысенко и его соратник И.И.Презент. Дарвинисты-хромосомщики заявили, что теория Ламарка не подлинная истина, отбросили эту теорию и на пустом месте создали хромосомную теорию наследственности. В результате их теория превратилась в заблуждение.
Энгельс и Ленин писали, что происходит накопление знаний (через накопление относительных истин создается абсолютная истина). Исходя из этого, Лысенко применил накопление к теории Ламарка. Хромосомщики наплевательски относились к накоплению знаний, и поэтому хромосомщики не применили накопление к теории Ламарка.
Нельзя сбрасывать со счетов, что хромосомщики подрывали исходную материалистическую посылку, заявляя о нереалистичности, нематериалистичности теории Жана Батиста Ламарка.
Энгельс убедительно показал, на примере Реньо, как должно осуществляться диалектическое познание окружающего мира. Лысенко полностью согласился с точкой зрения Энгельса, и лидер советских биологов обращался с теорией Ламарка так, как настаивал обращаться Энгельс, т.е. диалектически. Лысенко признал, что теория Ламарка содержит в себе диалектическую истину, и включил старую теорию в состав новой теории. Хромосомщики не поняли того, как должно осуществляться диалектическое познание окружающего мира, и при обращении с теорией Ламарка хромосомщики вступили в противоречие с Энгельсом (с разработанной Энгельсом гносеологической теорией о вхождении старого знания в состав нового знания, о недопустимости квалифицировать старое знание как не-истину).

Трофим Денисович Лысенко создал теорию, удовлетворяющую самым строгим требованиям диалектического материализма: в ней были и переход количества в качество, и единство противоположностей, и все остальные компоненты диамата. Противоречия между живым существом и окружающей его природой - движущая сила перехода от старой формы живого существа к новой форме. Противоречия, а не хромосомы — источник развития живого мира.
Биологическая наука, к созданию которой приложили руку Т.Д.Лысенко и И.И.Презент, возникла в соответствии с ленинской теорией отражения. Борьба против биологической науки, которую развязали хромосомщики, имеет то значение, что хромосомщики подрывали ленинскую теорию отражения. Само собой разумеется, что многие философы встали на защиту ленинской теории отражения и защитили биологическую науку от нападок хромосомщиков.


В 1948 году философ Ф.И.Георгиев произнес фразу: «Определенные физические вопросы встречаются с определенными политическими вопросами». Хромосомщики должны были предусмотреть столкновение с определенными политическими вопросами, и заблаговременно придать обтекаемую форму своим формулировкам относительно передачи по наследству индивидуальных признаков, чтобы обтекаемые хромосомные формулировки избежали удара о догмы диалектического материализма. Но хромосомная теория оказалась не подготовлена к удару об диамат. Хромосомщики могли бы создать новую породу хромосомо-модифицированных кроликов, но ради кроликов нельзя было пожертвовать диалектическим материализмом и признать правильность антидиалектических принципов хромосомной теории. Вот урановая и водородная бомбы – это другое дело. Урановые и водородные бомбы, в которых происходит идеалистическое превращение вещества в энергию – очень полезная вещь, и тут допустимо пожертвовать диалектическим материализмом. Урановые, плутониевые, водородные бомбы очень прочны, и они смогли раздробить в мелкую крошку подводные камни диалектического материализма в тех местах диалектического материализма, через которые проходил путь урановых, плутониевых, водородных бомб. (Может быть, было бы более красиво сказать так – эти бомбы очень прочны и они без ущерба для себя преодолели минное поле диалектического материализма? Нужное подчеркнуть.)

В 1978 году издан учебник «Основы марксистко-ленинской философии», в котором на странице 174 можно прочитать: «Между новой и старой теориями существуют сложные отношения, одно из которых выражается в принципе соответствия…новая теория приобретает право на существование, когда прежние теории оказываются некоторыми предельными моментами ее».
Вычленив суть цитаты, получим: новая теория должна признать правильность старой теории и включить ее в себя в качестве составной части. В противном случае новая теория не имеет право на существование.
Именно это и случилось с дарвинистской хромосомной теорией. Она была изгнана из советской биологии, т.к. она не признавала правильность старой теории Ламарка о наследовании приобретенных изменений. «Положение о возможности наследования приобретенных изменений, - этого крупнейшего открытия в биологической науке, начавшего свое развитие с учения Ламарка, - генетиками-менделистами выброшено за борт» - такими словами Т.Д.Лысенко на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук 1948 года разоблачил лженаучную сущность дарвинистко-хромосомной теории.
Если бы хромосомная теория наследственности захотела получить признание, то она признала бы философский монизм. Однако монизм был отторгнут и не был включен в состав хромосомной теории, и это печально окончилось для этой теории, что согласуется с принципом соответствия.
Один из погромщиков хромосомной теории провозгласил с трибуны на съезде академиков ВАСХНИЛ в 1948 году: «Нам, советским научным работникам, надо опираться на основное марксистское положение: проявлять в науке партийность, патриотизм, новаторство, принципиальность, идейный подход».
Что такое принципиальность и идейный подход? Ученые должны создаваемыми ими теориями подтверждать правильность научных идей, изложенных в трудах Маркса, Энгельса, Ленина, и защищать их от нападок.
Существует ли в природе естественный отбор? Трофим Денисович Лысенко утверждал, что не существует. Это вполне объяснимо – ведь марксизм отрицал естественный отбор, устраняющий неприспособленных особей. Дарвиновскую теорию, согласно которой естественный отбор «отсеивает» организмы с неблагоприятными изменениями, основоположник марксизма Фридрих Энгельс отвергал: «В учении Дарвина я согласен с развитием, но дарвиновский способ объяснения считаю несовершенным». Энгельс признавал объяснение Геккеля: «Геккелевские «приспособление и наследственность» могут обеспечить весь процесс эволюции, не требуя отбора»(«Диалектика природы»).
Совершенно естественно, что Т.Д.Лысенко, демонстрируя преданность марксистскому учению, включил в свою биологическую теорию воззрение Энгельса об отсутствии естественного отбора в природе.
Хромосомщики не включили в свою теорию воззрение Энгельса, и тем самым нарушили принцип соответствия. Кстати, Дарвин проигнорировал принцип соответствия. Карл Линней и Жорж Кювье в своих научных трудах утверждали, что растения и животные созданы за третий и четвертый день творения всего сущего, и с тех пор растения и животные не изменялись. Линней и Кювье видели вокруг себя застывший мир, не подверженный изменениям. В отличие от них, Чарльз Дарвин считал растительный и животный мир постоянно изменяющимся. С точки зрения принципа соответствия, теория Дарвина является ошибочной.
Вдумаемся в слова советских философов Л.Э.Гуревича и А.А.Китайгородского: «Величайшим изобретением науки является принцип соответствия, гласящий: все природные законы, установленные при определенных условиях, установлены окончательно», «Наука расширяет наши познания, но никогда не зачеркивает написанного».
То есть природный закон навсегда становится догмой, не подлежащей пересмотру и исправлению.
В шестнадцатом и семнадцатом веках студенты университета в Болонье давали клятву следующего содержания: «Ты клянешься, что будешь хранить и защищать то ученье, которое публично проповедуется, согласно почтенным авторам, в Болонском университете и других знаменитых школах, учение, одобренное многими столетиями, которое объясняется и излагается университетскими докторами и самими профессорами. Именно ты никогда не допустишь, чтобы перед тобой опровергали или уничижали Аристотеля, Галена, Гиппократа, и их принципы и выводы».
Из высказываний многих советских философов можно сделать вывод, что принцип соответствия – это перелицованная клятва болонских студентов.
Лавуазье не учился в Болонском университете и не давал клятву защищать от опровержения своих предшественников. Поэтому Лавуазье без душевных мук сверг с пьедестала флогистонную теорию. Лавуазье нарушил принцип соответствия.

В 1856 году к молодому французскому ученому Луи Пастеру обратились виноделы с мольбой о помощи: в то время море вина скисало, и винодельческий промысел оказался на грани катастрофы. Пастер начал исследовать процесс скисания и обнаружил, что он вызывается микроскопическими живыми организмами, и предложил простейший метод сохранения вина – его нагревание в течение нескольких часов при невысокой температуре. Этот метод, получивший впоследствии название «пастеризация», позволил французским виноделам не потерять миллионы франков. Спустя два года Луи Пастер опубликовал теорию о том, что молочнокислое брожение также вызывается живыми микроорганизмами. Тот час же раздались возмущенные вопли, и, по словам современников, все крупные орудия науки были направлены против Пастера. До того считалось, что брожение молока вызывается химическими реакциями, и те, кто разделял это воззрение, были не менее возмущены заявлением Пастера, чем если бы он стал утверждать, что Земля не шар, а куб. Луи Пастер столкнулся с косностью ученых, защищаемой принципом соответствия. Однако Пастер смог это преодолеть, и в конечном счете его теория была признана научным миром.
Осознав значение случая, происшедшего с Антуаном Лавуазье и Луи Пастером (и аналогичных случаев со многими другими учеными), здравомыслящие ученые пришли к выводу, что разногласие новой теории со старой не означает ошибочность новой теории. Ниже приводится подборка высказываний некоторых ученых, в мягкой форме выражающих несогласие с принципом соответствия.
Семенов: «Значительное движение науки вперед связано с открытиями, которые противоречат системе существующих знаний».
Сухотин: «Новую теорию стремятся отвергнуть, поскольку она зачастую не укладывается в наличный запас знаний. Все, что выходит за рамки общепризнанного, вызывает протест и подвергается вытеснению. Поэтому трудность научного прогресса не в отсутствии новых идей, а в освобождении от старых».
Растригин: «Появление новых идей в науке всегда связано с нарушением некоторого запрета, который установила «старая» наука».
Левитин: «Каждый новый факт проверяется на то, не противоречит ли он общей базе знаний, и если такой криминал обнаруживается, то перед новым фактом опускается шлагбаум. Между тем сведения, не согласующиеся с общепринятыми, могут нести в себе наиболее ценную информацию».
Викторов: «Сколько раз история доказывала перспективность и жизнеспособность кажущихся поначалу «бредовыми» разработок! Характерно, что они на первых порах встречают активное сопротивление даже со стороны опытных специалистов. Может быть, надо говорить не «даже», а «особенно»? Ведь большой опыт – это богатство, но одновременно часто и ограничитель для всего, что не укладывается в рамки накопленного опыта».
Герцен: "Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное, непонятного за понятное".
Гегузин: «Наиболее легко новые идеи усваиваются юным поколением ученых, которые свою жизнь в науке начинают тогда, когда новая идея уже некоторое время существует. Она ими воспринимается наравне со старыми идеями. Ее усвоение не вызывает ни внутреннего протеста, ни необходимости преодолеть множество барьеров, среди которых есть и барьер под названием «традиция», и барьер под названием «косность». Иной раз эти барьеры не могут «взять» даже светлые и независимые умы. Для зрелого ученого появление новой идеи означает необходимость заново истолковывать многое из того, что ранее казалось ясным и решенным. А необходимость этого исподволь рождает внутреннее сопротивление новой идее; преодолевать это сопротивление нелегко. Переучиваться всегда труднее, чем учиться. Некогда М.Планк, размышляя над становлением и развитием новый идей в связи с тем приемом, которым им оказывают различные поколения, высказал грустную мысль о том, что счастье развивающееся науки состоит в том, что старшие поколения уходят».

В 1879 году американский экономист Генри Джордж, пренебрежительно относящийся к принципу соответствия, издал книгу «Прогресс и бедность», в которой он опроверг устоявшиеся среди авторитетных экономистов мнения. Он не побоялся вступить в теоретическую схватку с видными учеными-экономистами, с такими как Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Давид Рикардо, Джон Мак-Куллох. Во-первых, Генри Джордж доказал несостоятельность мнения относительно источника, из которого проистекает деньги, выплачиваемые в качестве заработной платы наемным рабочим. Во-вторых, он опроверг распространенное мнение о распределении продуктов производства между земельной рентой, зарплатой наемных работников и доходом капиталистов. Генри Джордж указывал в своей книге, что некоторые исследователи-теоретики вплотную подходили к выявлению ошибок, которые совершили видные экономисты, но эти исследователи не решились покушаться на авторитетные имена, и промолчали об ошибках. Генри Джордж пишет: «Читая сочинения экономистов, которые со времени Адама Смита трудились над разъяснениями учений политэкономии, невозможно не заметить, как они то и дело наталкиваются на правильную формулировку закона происхождения заработной платы, отнюдь не делая ее явной. В сущности, трудно отрешиться от той мысли, что некоторые из них действительно видели правильную формулировку, но, устрашившись выводов, к которым она привела бы, предпочли утаить формулировку, чем воспользоваться ею». Утаивание формулировки произошло потому, что этого требует принцип соответствия.

В.И.Ленин весьма почтительно относился к принципу соответствия. В заключительной части своей книги «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин требовал: «С четырех точек зрения должен подходить марксист к оценке эмпириокритицизма. Во-первых и прежде всего, необходимо сравнить теоретические основы этой философии и диалектического материализма».
Ленин убежден, что выявление разногласий между двумя философскими теориями позволяет дать ответ на вопрос: правильна или ошибочна новая теория?

Много бед принес злополучный принцип соответствия. Знаменательно, что некоторые ученые понимают необходимость противодействовать этому принципу и призывают молодых ученых нарушать его. «Не бойся войти в противоречие с существующими представлениями» - так обращался к студентам и аспирантам известный химик Семенов.
Славин: «Успех научного открытия во многом зависит от того, насколько у исследователя хватает решимости освободиться от давления господствующих идей». Здесь необходимо добавить: величина научного открытия обратно пропорциональна приверженности принципу соответствия.
Николай Морозов: «Почти все первостепенные открытия и изобретения человеческого гения не только не схватывались сразу обычными умами толпы и не пускались ею в дело, а, наоборот, встречали противодействие укрепившейся рутины и лишь после того, как она была сломлена, дальнейшее развитие шло на новом фундаменте».
Генри Форд: «Высокопросвещенные специалисты очень хорошо знают, что невозможно и чего нельзя, а все новое и полезное как раз всегда там, где, по мнению науки, что-то невозможно или чего-то нельзя».
Гениальность проявляется в нетрафаретности мышления, что является одной из основ эвристичности. Но не менее важно и другое – смелость научной мысли, способность пойти против устоявшихся истин, и упорство, чтобы для своего открытия пробить дорогу сквозь частокол возражений.
Б.М.Кедров: «Развитие научного познания, великие и малые открытия и происходившие в нем научные революции совершались путем преодоления препятствия - сложившихся ранее познавательно-психологических барьеров. Вполне понятно, что таких барьеров преодолевалось великое множество и, собственно говоря, вся история естествознания есть история того, как они зарождались, формировались и закреплялись с тем, чтобы в конце концов быть преодоленными в ходе дальнейшего развития научного знания».


Б.М.Кедров в книге «О творчестве в науке и технике» рассказал, как им было опровергнуто существование природного явления. В 1938—1939 годах я попал в Научно-исследовательский институт резиновой промышленности (НИИРП) в лабораторию профессора Б. Догадкина. Последний дал мне задание изучить вязкость натурального (импортного) жидкого каучука-латекса. При этом он сообщил, что, пользуясь вискозиметром Дэнлопа, он со своей сотрудницей (Коварской) обнаружил и изучил так называемую «структурную вязкость» отечественного каучука. Я с жаром принялся за работу, и принялся экспериментировать. Но, кроме обычной, никакой «структурной», то есть дополнительной, вязкости не обнаружил. Надо сказать, что при определении вязкости пользуются относительными числами: вязкость изучаемой жидкости относят к вязкости воды, принимаемой за единицу сравнения. Разумеется, что этот масштаб должен оставаться все время постоянным. Замечу, что при достаточно малом диаметре капилляра жидкость (скажем, вода) вытекает из него плавно, спокойной струей, без внутренних завихрений. Но если диаметр трубки будет сильно увеличен, то в струе вытекающей жидкости начинаются завихрения, и это замедляет истечения жидкости. Поэтому всегда надо следить за тем, чтобы не происходило завихрений. Так как я при всей тщательности проводимых экспериментов никак не мог обнаружить злополучную «структурную вязкость», то этим вызвал неудовольствие профессора и упрек, что плохо, дескать, работаю. «Вот мы, — сказал он, — пользовались куда более грубым прибором и все же обнаружили то, что вы никак не можете найти. Поищите хорошенько!» Я еще раз внимательно исследовал работу Догадкина и Коварской, но никак не мог понять, откуда взялась так резко выраженная «структурная вязкость» каучукового латекса. Помню, что я долго думал над этим вопросом. А так как все время в голове вертелась эта штука, то она и стала мерещиться мне по всякому поводу то в виде каких-то утолщенных нитей, образующихся при вязании шерсти, то в виде неровно заточенного карандаша, то в виде разбухшей макаронины. Однажды, сидя в институтской столовой, я увидел большой бугор на клеенке и по обыкновению подумал о том, что он похож на «структурную вязкость». Когда же я поднял клеенку, то обнаружил, что широкая полоска от фанеры, покрывавшая крышку стола, отщепилась и образовала выступ. Сама же клеенка оказалась вполне гладкой, без всякого бугра. А так как перед тем у меня возникла мысль о «структурной вязкости», тот тут же появилась другая мысль, как бы продолжение первой мысли: может быть, никакой «структурной вязкости» у каучука Б. Догадкин не обнаружил, а принял за таковую нечто совсем другое, коренившееся в процессах, совершавшихся в воде внутри вискозиметра, а вовсе не в каучуке, подобно тому, как я неровность фанеры принял за утолщение самой клеенки. Я тут же занялся вискозиметром Дэнлона, и обнаружил, что диаметр его трубки настолько велик, что вода вытекает из него турбулентным потоком. К тому же ее внутренние стенки явно были шероховаты. Значит, никакой «структурной вязкости» с помощью такого прибора вообще обнаружить было невозможно. А то, что было принято за таковую, в действительности оказалось результатом искажения данных о времени истекания воды из прибора; следовательно, эти данные никак не могли служить масштабом для определения относительной вязкости каучука.

В чем смысл рассказа Б.М.Кедрова? В том, что он считает открытие, сделанное Б.Догадкиным, символом и условным знаком. Свойства льющегося каучука являются отражением свойств льющейся воды, и поскольку по вине Б.Догадкина вода лилась «неправильно», то Б.Догадкиным были обнаружены свойства каучука, на самом деле не существующие. Б.М.Кедров доказывает, что открытие Догадкина не есть образ объективной реальности. Б.М.Кедров подрывает исходную материалистическую посылку.
Б.М.Кедров не проявил уважение к принципу соответствия.

Любопытно отметить, что некоторые высоколобые философы усматривают гносеологическое различие между случившимся с Догадкиным и случившимся с Жолио-Кюри. В последнем случае существование гамма-излучения обусловлено личностными психологическими характеристиками Жолио-Кюри, и поэтому здесь имеет место подлинный идеализм. У Догадкина существование структурной вязкости связано с неодушевленной железякой, именуемой вискозиметром. У железяки нет психологических характеристик, и поэтому в этом случае отсутствует подлинный идеализм.

Внутри атомов урана и полония происходят преобразования: они превращается в водород, гелий, радий, ксенон, азот, свинец, бериллий, висмут, альфа-излучение, бета-излучение, гамма-излучение, тепловое излучение, и эти преобразования происходят независимо от воздействия на уран внешних веществ и сил. Процессы внутри урана и полония противоречат философскому принципу монизма – каждое явление связано с каждым явлением. «Мир представляет собой единую систему, т.е. связанное целое», «Диалектика — наука о всеобщей связи»(Энгельс).
Священники говорят, что Бог находится над природой и не зависит от природных явлений. Атеисты делают вывод: то, что не зависит от природных явлений, - является Богом (или божественным). Атеисты усердно воюют против Бога и против независимого от природных явлений. Под раздачу попали и уран с полонием, потому что их излучения не зависят от воздействия всех остальных природных явлений. Несвязанность радиоактивного распада с другими явлениями, угроза опровержения принципа монизма, и опасность укрепления религиозности стали причинами того, что В.И.Ленин обрушился с резкой критикой на естествоиспытателей, описывающих процессы внутри урана и полония. Ленин защищал философский принцип монизма от урана с полонием.
Материалистам не угодишь – когда им показывают случайные мутации, то они возмущаются тем, что случайные мутации не удостоверяют необходимость, которой подчиняется случайность; когда им показывают необходимость времени полураспада урана, то материалисты возмущаются тем, что отсутствие случайности в периоде полураспада урана подстроил Бог специально для того, чтобы продемонстрировать людям свое существование.


Физики, химики, биологи, исследователи иных отраслей знания создают естественнонаучные теории, и непреднамеренно (иногда намеренно) включают в теории идеи, не вытекающие из исследуемых явлений, а вытекающие из религиозных убеждений. Ленин выискивал вытекающее из религиозных убеждений, и вычеркивал это. В 1960-е годы, после того, как естествоиспытатели отразили попытки философов объявить кибернетику и хромосомную теорию лженауками, и отразили попытки термоядерную бомбу назвать идеалистическим извращением, стало постепенно выясняться, что Ленин подвергал вычеркиванию то, что вытекает из исследуемых природных явлений. Часть из того, что вычеркнуто Лениным, подвергалось реабилитации.
Есть надежда на то, что в настоящее время произойдет реабилитация гносеологической теории Канта, и будет признано, что Ленин напрасно вычеркнул теорию Канта.
Физики, химики, биологи, философы создают теории, и включают в теории идеи, не вытекающие из исследуемых явлений. Первым такую закономерность обнаружил Френсис Бэкон. Каждая философская система, по Ф.Бэкону, это сыгранная перед людьми театральная драматическая постановка. Сколько было создано в истории философских систем, столько было поставлено театральных постановок, изображающих вымышленные, искусственные миры. Люди же это театральное действо принимали «за чистую монету», считали необходимым брать пример с него, и идеи, навеянные с театральной сцены, использовали в качестве руководящих правил для своей жизни.

Кроме принципа соответствия, существует и принцип антисоответствия. Согласно последнему, создаваемая теория должна противоречить тому, что написано в Библии. Если естественнонаучная теория имеет сходство с тем, что написано в Библии, то это есть нарушение философского принципа антисоответствия. К примеру, кибернетика нарушает принцип антисоответствия.
В.И.Ленин считал, что гносеология Канта соответствует написанному в Библии. На основании этого логического умозаключения, Ленин разработал гносеологию, антисоответствующую гносеологии Канта.

Наш современник, диалектический материалист В.Н.Игнатович пишет: «Всякий, кто предлагает новую теорию в какой-либо науке, должен не только показать, что она не противоречит опытным данным, но и продемонстрировать, что ее появление не результат какой-то игры ума, а очередной шаг в развитии науки, обусловленный ее прошлым развитием. Когда основания теории изобретаются искусственно…чтобы этого не случилось, нужно исходить не только из фактов, но и из существующих теорий, и подвергать их переработке. Получать новую теорию путем развития старой перспективно еще и потому, что существует диалектика относительной и абсолютной истины. Несмотря на все исторические зигзаги, человеческое познание развивается к все более глубокой истине, к абсолютной истине. Соответственно, теоретические исследования могут вести к истине, если проводятся в том направлении, которое объективно вытекает из прошлого развития теории».
Биология девятнадцатого века, про которую рассказывал Фридрих Энгельс, признавала передачу по наследству признаков, появившихся у особи после рождения. «Современное естествознание признает наследуемость приобретенных свойств»(К.Маркс, Ф.Энгельс, Сочинения, т.20, с.581). Такое природное явление отрицалось хромосомной теорией, и, следовательно, хромосомная теория наследственности не вытекала из прошлого развития биологической науки. Хромосомная теория не ведет к истине.
Игнатович не замечает, что он, диалектический материалист, тонко намекает на правильность эмпириокритической философии. Из высказывания Игнатовича вытекает, что могут существовать теории, обладающие двумя особенностями: они не противоречат опытным данным и они являются произвольной игрой разума. Игнатович еще раз намекает на правильность эмпириокритицизма, когда в своей книге «Введение в диалектико-материалистическое естествознание» пишет о том, что ученые могут создать десять отличающихся друг от друга теорий, относящихся к одному природному явлению.

Глава 9. По ту сторону конкретного

В принципе соответствия марксисты-ленинцы видят основание или подтверждение диалектики. Кузмичева: «Включение старой теории в новую в качестве частного случая представляет собой своеобразие проявления диалектики – диалектики старой и новой формы в развитии данной области познания». Кузнецов: «В принципе соответствия наглядно проявляются основные черты диалектико-материалистического понимания путей развития знаний». Акчурин: «Сознательное использование принципа соответствия эквивалентно использованию в повседневной научной практике диалектических методов мышления», «Вместе с принципом соответствия в самом фундаменте современной науки «работает» диалектика соотношений объективной, относительной и абсолютной истин».

Предположим, я скажу: на дне Тихого океана находится месторождение золота, залегающего неглубоко в шельфе. Но при этом я не буду указывать, в каком конкретном месте располагаются залежи. Принесут ли пользу мои слова? Нет, т.к. эта информация слишком мала, чтобы стать вовлеченной в геологическую разведку. Выслушав мое заявление, люди скажут: это возможно, однако ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление невозможно.
Предположим, я скажу: существует технология переработки бумажной макулатуры, позволяющая получить дешевую присадку, значительно увеличивающую срок службы автомобильных моторов. И при этом я не буду сообщать, какова эта технология. Каков будет результат моего заявления? Результата никакого не будет, потому что этих слов явно недостаточно для организации промышленного производства присадки. Отсутствие производства присадки будет означать отсутствие подтверждения правильности заявления и отсутствие опровержения. Это заявление неопровержимо и недоказуемо.
Предположим, я скажу: относительное знание обязательно имеет в себе перлы абсолютной истины, каждая ступень в развитии науки делает свой вклад в сокровищницу абсолютного знания. И при этом я не дам совет, каким образом можно отличить абсолютное от относительного, как установить тот вклад в сокровищницу, который внесет сегодняшняя наука. Как люди отнесутся к моим словам? Они скажут: разве возможно на основании этой информации найти абсолютные истины в кандидатских и докторских диссертациях, защищенных в этом году? Новоиспеченные исследователи печатают тысячи диссертаций и статей, и как же в них сегодня искать то, что войдет в сокровищницу абсолютного знания? Ответ на эти вопросы отсутствует, и поэтому вышеприведенное высказывание не может быть применено на деле. Последнее означает, что ни опровергнуть, ни доказать правильность высказывания невозможно. Эта информация бесполезна.
Все три высказывания имеют запах безответственности и необязательности. Эти слова можно говорить, но с ними ничего делать невозможно, кроме говорения. Эти слова не способны дать толчок к деятельности. Они – не руководство к действию. Принцип «Оно существует, но неизвестны способы обнаружения оного» годится только для болтовни, не связанной с научной деятельностью. Онтология без гносеологии – это рукава от жилетки.
Единственная польза, которую могут принести три высказывания – тренировка памяти путем зубрежки высказываний и периодического воспроизведения.
Конкретное может быть истинным или ложным. А вот не-конкретное не обладает ни истинностью, ни ложностью, не-конкретное нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Пользуясь этим, некоторые недобросовестные люди намеренно создают концепции, выходящие за рамки конкретного и в силу этого становящимися неопровержимыми. Выбивая таким образом почву из-под ног опровергателей, недобросовестные люди выдают свои концепции за истинные.
Религия заявляет, что она обладает абсолютной истиной. Если наука скажет, что у нее нет абсолютных истин, то тогда наука проиграет конкурентную борьбу за симпатии народных масс. Чтобы не допустить проигрыша, Ф.Энгельс и В.И.Ленин торжественно продекламировали: в науке есть абсолютные истины! Однако никто не объяснил, как их искать.
В.И.Ленин рассказал, что распространенное среди ученых непонимание абсолютной истины подтолкнуло науку к кризису. Кризис состоял в том, что ученые утратили доверие к теориям. Ленин доказал свое интеллектуальное превосходство над идеалистами в вопросе о взаимоотношениях между абсолютной и относительной истиной. Но В.И.Ленин не смог доказать, что правильное понимание этого является условием для преодоления кризиса в науке. Ленин обошел молчанием вопрос о том, как правильное понимание соотношения между относительными и абсолютными истинами вернет доверие к теориям, или иным образом создаст необходимые условия для преодоления кризиса в науке.

Глава 10. Гипотезы: за и против

«Гипотеза есть яд разума и чума философии»(Лавуазье)

«Польза гипотез в том, что они могут предсказывать какие-то новые качественные стороны, относящиеся к таким вещам и явлениям, которые уже давно известны, хотя то, что о них предсказывает гипотеза, еще не было замечено»(Хвольсон)


В 1948 году на съезде академиков от биологии, т.е. на сессии Академии сельскохозяйственных наук СССР, лидер советских биологов Трофим Денисович Лысенко бросил упрек приверженцам хромосомной теории наследственности в том, что они оторвались от опыта. «Представлять, что «ген», являясь частью хромосомы, обладает способностью испускать неизвестные и ненайденные в опыте вещества, значит заниматься внеопытной спекуляцией, что является смертью для биологической науки»(Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ, 1948г, с.130).
Подобными упреками издавна «награждались» те или иные ученые. В середине семнадцатого века возник спор между Декартом и Ньютоном относительно гипотез, не основанных на фактическом материале. Рене Декарт полагал, что допускается выдвигать всякие гипотезы - «Мы вольны предложить любые гипотезы, лишь бы все следствия из них согласовывались с последующим опытом». Исаак Ньютон возражал против этого – «Все то, что не выводится из явлений, должно называться гипотезами, а гипотезам механическим, физическим, метафизическим – нет места в науке».
«Наилучший и самый надежный метод овладения знаниями заключается в том, что сначала надо усердно изучать свойства вещей и устанавливать эти свойства при помощи опыта, а затем осторожно переходить к их объяснению»(Исаак Ньютон). Рене Декарт, уверенный в возможности опередить эксперимент, предложил противоположный метод движения к знаниям, согласно которому ученый сначала при помощи логически-обоснованных рассуждений или математических расчетов предугадывает еще неизвестные свойства вещей и явлений, дает предположительное объяснение неизвестным свойствам, и затем проводит опыты с целью обнаружения предсказанных свойств.
Примерно через 200 лет после того, как Декарт обосновал разумность метода гипотез, им воспользовался астрономы. Английский астроном Томас Хасси в 1834 году обнаружил расхождение между теоретическими и реальными орбитами Урана, и высказал предположение о существовании неизвестной планеты, заставляющей отклоняться Уран от «правильной» траектории. Однако Хасси не смог рассчитать траекторию движения неизвестной планеты. В 1845 году немецкий астроном Иоанн Галле составил таблицу координат орбиты Урана в промежутке времени от начала восемнадцатого века до середины девятнадцатого, и Галле подтвердил правдоподобность мнения Хасси о существовании неизвестной планеты, нарушающей «правильную» орбиту Урана; об этом Галле сообщил многим ученым, в том числе французскому астроному Леверье. Урбен Леверье на основе таблиц движения Урана, составленных Иоанном Галле, рассчитал орбиту неизвестной планеты, и указал то место небосвода, где могла находиться планета в сентябре 1846 года. Получив сообщение от Леверье, Галле направил свой телескоп в указанную точку, но не смог увидеть ничего нового. Иоанну Галле приснился сон, в котором в небе плыла голубая по цвету планета. Следующей ночью Галле стал искать на небосводе голубой цвет. Он обнаружил объект с голубым свечением, и по характеру движения понял, что это планета. Это произошло 23 сентября 1846 года. В память о сне, в котором появилась планета голубого цвета, Галле стал именовать планету Нептуном, потому что голубой цвет является символом морской стихии. Так было сделано научное открытие на кончике пера.
Обнаружение Нептуна решило конфликт между методом Декарта и методом Ньютона в пользу метода Декарта. Однако эта победа была временной. Против гипотез выступил крупнейший философ Фридрих Энгельс. Он резко раскритиковал декартовский метод гипотез, «согласно которому свойства какого-либо предмета познаются не путем обнаружения их в самом предмете, а путем логического выведениях их из понятия предмета»(К.Маркс, Ф.Энгельс, Сочинения, том 20, с.97) .
Такое отрицательное мнение о гипотезах слишком серьезно воспринял немецкий химик Лотар Мейер, и это помешало ему сделать научное открытие. Он и русский химик Менделеев независимо друг от друга разработали периодические системы химических элементов. На основании периодической химической таблицы, Д.И.Менделеев предсказал существование экабора, экаалюминия, экасилиция, экателлура, экабария, аналога циркония и двух аналогов марганца. Для этих элементов Менделеев нарисовал пустые клетки. После элемента, оказавшимся последним в таблице (порядковый номер 96), Менделеев пририсовал шесть пустых клеток. И впоследствии пустые клетки были заполнены. Но Мейер, разработав похожую систему химических элементов (не таблицу, а колеблющуюся кривую линию на графике), не предсказал ни одного химического элемента, потому что Мейер, как он сам выразился, предостерегал себя от «очень соблазнительных вымыслов в отношении существования и свойств элементов, которые еще не открыты». Он подавил в себе соблазн предсказать свойства нескольких неоткрытых химических элементов, хотя разработанное им графическое изображение позволяло это сделать.
Мейер пошел по пути, указанному Ньютоном и Энгельсом, и он мало преуспел на научной ниве. Менделеев пошел по узкой тропинке, протоптанной Декартом и Леверье, и он приобрел лавры выдающегося ученого.
Лотар Мейер побоялся осрамиться из-за необнаружения в природе химических элементов, существования которых Мейер мог предсказать. Мейер остерегся скомпрометировать себя ошибками, которые могли быть выявлены, если бы он сделал предположения о неизвестных химических элементах. Хорошо было известно, как посредством выявления ошибок были скомпрометированы Клавдий Птолемей, Георг Штель, Исаак Ньютон и легион других естествоиспытателей. Мейер хотел прослыть серьезным ученым, т.е. ученым, к которому А.И.Герцен мог бы высказать свое одобрение. Мейер не хотел предстать в роли создателя шаткого, личного, неудовлетворительного, порождающего скептицизм теоретического построения. Мейер решил подчиниться материалистической теории познания, настаивающей на разработке концепций, которые не будут разоблачены как ошибочные, шаткие, личные, неудовлетворительные, порождающие скептицизм, вносящие совершенно ненужный элемент агностицизма.
Философскую позицию Мейера поддержал Б.М.Кедров, в середине двадцатого века заявивший о том, что естествоиспытатели должны оказывать сопротивление неоправданному выходу научной мысли за пределы фактов, в область умозрительных натурфилософских построений.
Само собой разумеется, что неоправданность устанавливается в тот момент времени, когда в голову пришла мысль. Нельзя откладывать установление неоправданности до момента подведения итогов экспериментов, проверяющих умозрительные натурфилософские построения. Менделеев поступил неправильно, когда вопрос о неоправданности или оправданности умозрительного построения относительно неизвестного экаалюминия он отложил до времени интенсивного поиска экаалюминия в природе.
(В середине тринадцатой главы «Кризис в науке» еще раз рассматривается вопрос о связи между философом Энгельсом, квалифицировавшим применение гипотез как пропаганду идеализма, и химиком Мейером, применившего свою силу воли для не предсказания свойств неизвестных химических элементов.)
В 1850 году Вебер разработал формулу, описывающую эффекты взаимодействия электрических зарядов, движущихся относительно друг друга; в формулу входил коэффициент, имеющий смысл скорости. В момент сочинения формулы было неизвестно, какую величину имеет скоростной коэффициент. Вебер создал гипотезу о том, что скоростной коэффициент может быть равен скорости света, и подготовил приборы, необходимые для измерения такой высокой скорости. В 1856 году Вебер провел эксперименты, и оказалось, что коэффициент приблизительно равен скорости света. Из этого был сделан вывод, что при благоприятных условиях электрический заряд способен развить скорость, близкую к скорости света.
В 1868 году англичанин Джеймс Максвелл теоретически обобщил накопившиеся сведения об электричестве и магнетизме, и пришел к неожиданному выводу о возможности распространении телеграфных сигналов в пространстве без помощи проводов (со скоростью, рассчитанной Вебером). На протяжении 20 лет это предположение оживленно обсуждалось в научных кругах, и в 1888 году немец Генрих Герц подвел черту под обсуждениями, собрав радиопередатчик и радиоприемник, и осуществив телеграфную связь без проводов.
В конце девятнадцатого века Джон Рэлей высказал предположение, что в атмосфере содержится газ, не уловимый в рамках традиционных методик исследования атмосферного воздуха. По мнению Рэлея, неуловимый газ имеет плотность больше, чем азот, но меньше, чем кислород; исходя из предположения о плотности, он рассчитал свойства аппаратуры, необходимой для получения неизвестного ранее газа. О том, как в 1894 году был найден аргон, рассказывается в конце следующей главы.
В 1878 году Хендрик Лоренц разработал теорию, согласно которой молекулы имеют вытянутую форму и на концах молекулы сосредоточены противоположные электрические заряды. Вытянутые молекулы совершают колебательные движения. Из теории вытекало предположение об изменении свойств молекул под влиянием магнитного поля. В частности, могут изменяться спектральные линии. В 1895 году нидерландский физик Питер Зееман провел эксперименты, и предсказанное действительно было обнаружено: количество спектральных линий в излучении, исходящего от раскаленных паров натрия, становилось значительно больше, когда вблизи паров натрия помещали сильный магнит. Возникали новые спектральные линии на новых частотах, вблизи «обычной» частоты, т.е. вблизи частоты линии при отсутствии магнитного поля. Без воздействия магнита раскаленные пары натрия излучают желтый цвет. При воздействии магнитного поля газообразный натрий излучает желтый цвет, зеленовато-желтый цвет, и оранжевато-желтый цвет. Расстояние между «обычной» линией и новыми линиями зависела от интенсивности магнитного поля. Лоренц смог объяснить (исходя из теории Максвелла) физический смысл математических величин, введенных в физику из экспериментальных данных: диэлектрической постоянной, магнитной проницаемости, теплопроводности.
В 1908 году русский инженер И.В.Шулейкин теоретически указал на существование двух боковых полос телеграфной модуляции (двухполосной модуляции, отдаленным аналогом однополосной модуляции, упоминаемой в первой главе). Но многие специалисты ему не поверили. Даже известный английский ученый Флеминг (крупнейший изобретатель в области радио, создатель вакуумного диода) категорически отрицал боковые частоты. Дискуссия о реальности боковых частот тянулась долго, пока советский ученый Л.И.Мандельштам не собрал чрезвычайно простую схему из вибрационного язычкового частотомера и телеграфного ключа, и включил их в обычную электрическую сеть. При частом включении и выключении ключа приходили в движение пластины (язычки) частотомера, расположенные как напротив цифры 50 колебаний в секунду, так и соседние пластины (48, 49, 51, 52 колебаний в секунду). Флеминг был повержен и признал реальность полос, находящихся с левого бока (48, 49 колебаний в секунду) и с правого бока (51, 52 колебаний в секунду) центрального сигнала (50 колебаний в секунду).
Шулейкин и Мандельштам шли к открытию декартовским путем: сначала Шулейкин разработал умозрительную натурфилософскую гипотезу, дающую знание о возможных свойствах и особенностях боковых частот, и только после этого Мандельштам приступил к установлению того, существуют ли на самом деле боковые частоты. Шулейкин не хотел становиться серьезным ученым, т.е. ученым, к которому А.И.Герцен мог высказать свое одобрение. Шулейкин предстал в роли разработчика шаткого теоретического построения.
Шулейкин не читал философские произведения В.И.Ленина, поддерживающие антигипотезные убеждения Энгельса, и это помогло ему заложить основы научного открытия.
Польза от гипотез очевидна. Но только не для Ленина. Согласившись с негативным отношением Энгельса к гипотезам и стремясь подчеркнуть свою преданность идеям Энгельса, В.И.Ленин решил и сам облить грязью метод гипотез. Вождь мирового пролетариата вознамерился объявить этот метод бесплодным: «Это самый наглядный признак метафизики, с которого начинается всякая наука: пока не умели приняться за изучение фактов, сочиняли общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактических химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство. Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила. Метафизик-психолог рассуждал, что такое душа. Нелеп тут уже сам прием»(В.И.Ленин, ПСС, том 1, с.42).
Пока Менделеев не умел приняться за изучение экаалюминия, еще не открытого, он сочинил общую теорию (таблицу Менделеева) и толковал о том, какие свойства может иметь экаалюминий (валентность 3, атомный вес 70, плотность 6, атомарная кристаллическая решетка, летучесть соединений). Неужели такой метод бесплоден? Неужели гипотеза Лоренца об увеличении количества спектральных линий была нелепой? Напрасно ли Максвелл и Рэлей предсказывали выявление радиосвязи и аргона? Потратил ли зря время Вебер, когда создавал формулу, подсказавшую технологию проведения эксперимента для измерения максимально-возможной скорости электрического заряда?
Хромосомную теорию наследственности постигла трагическая участь, ибо хромосомщики не захотели по-энгельсовски и по-ленински относиться к гипотезам. Хромосомщики пошли против основного положения материализма: «Принципы бытия выводить из того, что есть…из действительного мира»(Ф.Энгельс, «Анти-Дюринг»). Принципы биологического бытия хромосомщики выводили не из того, что есть, не из исследуемых фактов, а из своего мышления: они создавали в уме гипотезы, и, исходя из них как из основы, конструировали и предсказывали результаты будущих экспериментов в сфере наследственности. Хорошо было известно, что такой подход к исследованию является идеалистическим – «Конструировать результаты в уме, исходить из них как из основы…это и есть идеализм»(Ф.Энгельс, «Анти-Дюринг»).
Фанатическая убежденность в реакционности и идеалистичности метода гипотез заставляла советских философов весьма и весьма презрительно относиться к нему. Иллюстрацией к этому являются цитаты из трудов советских философов: «Мы знаем, что ни одно явление не может быть предсказано до опыта»(Богомолов), «Физик не способен идти впереди эксперимента, предсказывать качественно новые явления»(Андропов), «Мышление не открывало и не может открыть принципиально новые формы взаимодействия (законы), неизвестные нам из практической деятельности»(Кальсин).
«Научное истолкование не может противоречить показаниям практики человечества. Это – аксиома марксистко-ленинской теории познания»(Кальсин). Кальсин ошибается вместе с марксизмом-ленинизмом. Разрабатывая периодическую систему химических элементов, Менделеев одним росчерком пера (без проведения опытов!) переделал установленный практикой атомный вес урана (120 атомных единиц) на 240 атомных единиц, атомный вес бериллия (13,5) на 9,4, вес индия (75,6) на 113, вес тория (110) на 232, а практически обнаруженный вес цезия (52) переписал на 138. Сделанное Менделеевым истолкование веса противоречило показаниям практики, но тем не менее ученый не ошибся. Именно такими оказались перечисленные элементы после более точного измерения.
«…характерной чертой ряда разделов современной физики является нескончаемые поиски истинных уравнений: когда физики-теоретики отрицают объективную реальность и развивают теорию только путем модификации каких-то исходных уравнений, они лишают себя возможности обращаться к бесконечному содержанию внешнего мира, стремятся к невозможному - выведению содержания явлений формальным путем, из абстрактных (бедных содержанием) формул»(Владимир Николаевич Игнатович, один из трех последних марксистов-гносеологов двадцать первого века).
Почти все, что содержит эта фраза Игнатовича, является правдой. Сущность метода гипотез заключается в создании абстракций, имеющих две особенности – во-первых, они богаты фантазиями, почерпнутых из разума, и во-вторых, они бедны практическим содержанием; из фантазий выводится гипотетическое представление о содержании природных явлений, продумывается схема будущего эксперимента, и проводится эксперимент. Игнатович правильно описал начальный этап разработки гипотезы, и при этом выразил недовольство тем, что естествоиспытатели начинают создавать гипотезу. Игнатович – верный продолжатель философских традиций, направленных против метода гипотез.
В 1974 году американский микробиолог Адлер изучал механизм движения кишечной палочки и других бактерий. Адлеру удалось отсечь от бактерий несколько тысяч хвостиков, посредством которых происходит передвижение бактерий. Отрезанные хвостики ввели в тело кролика, через укол в вену, и организм кролика начал борьбу против инородных тел: в крови появились антитела, которые охватывали хвостики клейким веществом. Из крови кролика выделили антитела и прикрепили к стеклу. Адлер поместил стекло в сосуд с жидкостью, в которой имелось большое количество бактерий. Некоторые бактерии сталкивались со стеклом и их хвостики приклеивались к антителам. Адлер наблюдал через микроскоп за этими бактериями, и он заметил, что бактерии возле стекла вращаются вокруг своей оси. Это подтвердило предположение о том, что движение бактерий осуществляется посредством винтообразного вращения спирального хвостика. Впоследствии было установлено: если спиралевидный хвостик вращается по часовой стрелке, то бактерия плывет хвостом вперед, а если вращение хвостика происходит против часовой стрелки, то хвостик обращен назад по ходу движения.
Эмпирические сведения о том, что бактерия плывет хвостом вперед при вращении хвоста по часовой стрелке, Адлер мог получить исключительно на основании гипотезы о вращении хвостика. При отсутствии гипотезы невозможно было бы организовать эксперимент. Адлер опроверг утверждения материалистов о том, что явление не может быть предсказано до опыта, что естествоиспытатель не способен идти впереди эксперимента, предсказывать явления.
Не будет лишним привести точку зрения Андре Ампера о принятии мер для предотвращения отрицательных последствиях применения гипотез. «Начать с наблюдения фактов, ... сопровождая эту первоначальную работу точными измерениями, чтобы вывести общие законы, основанные всецело на опыте ... независимо от каких-либо предположений о природе сил ... — вот путь, которому следовал Ньютон. ... Этим же путем руководился и я во всех моих исследованиях электродинамических явлений. ... Я искал ответа единственно в опыте, и я вывел отсюда формулу, которая одна только может выразить силы, вызывающие указанные явления. Я не сделал ни одного шага к изысканию причины, ... будучи убежден в том, что всем подобным изысканиям должно предшествовать чисто экспериментальное познание законов. Эти законы должны затем служить единственным основанием для вывода формулы... Хотя этот путь — единственный, который может привести к результатам, не зависящим от всяких гипотез, тем не менее физики..., по-видимому, не оказывают ему ... предпочтения»(Андре Ампер).

Наука вкусила от яблока гипотезного метода, и это открыло ей путь к значительным успехам, но свершившееся грехопадение подталкивает и к заблуждениям.
Когда человек допускает, что он может совершить ошибку, он тщательно выискивает ошибку и исправляет в случае обнаружения, принимает меры для нейтрализации отрицательных моментов. Сомнение в своей точке зрения имеет тот результат, что человек, исправляя свои ошибки, впоследствии сталкивается с незначительным количеством своих ошибок. В таком случае практическое воплощение обычно имеет позитивный результат.
Но если человек безраздельно доверяет своему мнению, то он отрицает возможность ошибок, не ищет ошибки и не исправляет их. Так как ошибки не устраняются, то человек вязнет в своих ошибках, как в трясине, и не может осуществить поставленную цель. Фигурально выражаясь, излишняя уверенность – это источник ошибок.
Из школьного курса физики известно правило: выигрываешь в силе, но проигрываешь в расстоянии. По аналогии с этим можно вывести новое правило: выигрываешь в убежденности, но проигрываешь в истинности. Чем больше уверенности в точке зрения, тем труднее обнаружить в ней ошибки и устранить их.
Чем больше человек доверяет точке зрения, тем меньшего доверия заслуживает она.
Те ученые, которых материалисты недолюбливают за идеалистические или околоидеалистические воззрения, с большим сомнением относятся к своим идеям. Ниже приводятся три цитаты, в которых выражено сомнение в истинности логически выведенных предсказаний.
Бэкон: «Есть два способа познания – через опыт и через логическую аргументацию. Аргумент приводит нас к выводу, но он не дает удовлетворения, ибо не устраняет сомнения; душа успокаивается в созерцании истины, когда истина найдена через опыт. Логического довода недостаточно».
Мах: «Индукция обуславливает расширения познания, но она заключает в себе и опасность заблуждения, и ее назначение с самого начала таково, что она должна быть проверена, исправлена или совершенно отвергнута».
Эйнштейн: «Полученные чисто логическим путем положения еще ничего не говорят о действительности».
Противоположное мнение о достоверности логических выводов имеет весьма самоуверенный философ-марксист Виноградов: «Если принимается доказанность посылок научного предвидения и вывод носит индуктивный характер, то в соответствии с основным правилом дедуктивного заключения вывод также будет доказанным, то есть достоверным».
Не так уж и важно, откуда появляются идеи – из ощущений, из фактов, в сновидении, из человеческой фантазии, на основе логических выводов, от случайного соединения нервных клеток в мозгу, по интуиции, по Божьему откровению, из априорных предпосылок, из метафизической необходимости, от телеологического воздействия, от внеземных цивилизаций, или еще откуда-то.
Важно, чтобы обладатель идеи понимал необходимость ее проверки.

Глава 11. Бог наказывает, отнимая разум у человека и вручая ему практический критерий истинности

«Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г). «Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г).
Что ставилось в упрек физической науке? Физика упрекалась Абелем Реем в том, что ложные теории предоставляют возможность правильно действовать. Со второй половины восемнадцатого века в физике воцарилась теплородная теория, объясняющая явление нагревания и охлаждения проникновением или вытеканием тепловой жидкости. Данная теория оказала значительную помощь при создании паровых машин и других тепловых двигателей, однако теплородная теория не дала человечеству знание – в том смысле, что она не была признана истинной последующими поколениями ученых. Несмотря на принесенную пользу, ошибочная теплородная теория осталась ошибочной. Другой случай: в шестнадцатом и семнадцатом веках алхимики и химики встречались с выделением газов при взаимодействии металлов и кислот, и в 1766 году Генри Кавендиш, с младых ногтей приученный к флогистонной теории, принялся за тщательное изучение упомянутого газа. От его наблюдательного взгляда не скрылось свойство газа сгорать с выделением большого количества теплоты. Это было воспринято Кавендишем как обнаружение флогистона, так как свойство сгорать с большой отдачей тепла было охарактеризовано в трактате Георга Штеля как свойство флогистона. В 1783 году Антуан Лавуазье поставил опыты по сгоранию газа, обнаруженного Кавендишем, в присутствии газа, обнаруженного Джозефом Пристли, и выяснилось – два газа соединяются и из них получается водяной пар. Получается, что при горении происходит соединение, а не разъединение, как настаивает флогистонная теория. Ученые отреклись от флогистонной теории. Основываясь на флогистонной теории, ученые восемнадцатого века сделали ряд важнейших открытий, в том числе были открыты газы азот, хлор, кислород (газ, обнаруженный Джозефом Пристли), водород (газ, обнаруженный Генри Кавендишем). Открытие азота, хлора, кислорода и водорода, и их использование принесло значительную пользу человечеству. Знание в форме флогистонной теории принесло пользу, хотя это знание было неправильным. Третий случай: при помощи эфирной теории австрийский ученый Христиан Доплер в 1842 году предсказал существование такого физического явления, как изменение частоты света (превращение желтого цвета в красный цвет при быстром движении источника желтого цвета, например, при быстром отдалении звезды). Сейчас при помощи доплеровского смещения частоты аэродромные радиолокаторы определяют скорость самолетов. Эфирная теория помогла людям в такой практически полезной деятельности, как измерение скорости. Помогла теория, которую почти все ученые считают ошибочной.
Ошибочные теории успешно применяются на практике, содействуя созданию технических устройств, приносящих пользу. Значит, Ленин был неправ, когда заявил: «Познание может быть полезным в практике человека лишь тогда, когда оно отражает объективную истину»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.151). Это не так. Полезным в практике может быть и необъективное мнение.
В 1628 году англичанин Уильям Гарвей издал книгу о движении крови по венам и артериям. Открытые Гарвеем принципы кровообращения, пересказанные упрощенно, выглядят так: 1) печень вырабатывает относительно небольшое количество крови, 2) сердце, работая как насос, перекачивает через себя такое количество крови, которое в сотни раз превышает количество крови, вырабатываемое печенью, 3) кровь по венам двигается по направлению к сердцу. Все лондонские врачи, ознакомившись с книгой, выразили несогласие с принципами Гарвея, так как принципы вступали в противоречие с общепризнанными принципами: 1) печень вырабатывает большое количество крови, 2) сердце, работая как насос, перекачивает через себя количество крови, равно количеству выработанной печенью крови, 3) кровь по венам двигается в сторону от сердца, разнося питательные вещества по всему телу. Общепризнанные принципы подтверждались тем, что на их основе медики давали лекарства больным, делали операции, и здоровье многих пациентов улучшалось. Лондонские врачи объявили Гарвея невеждой, легкомысленно не обращающего внимание на факты выздоровления больных, подтверждающие общепризнанные принципы движения крови. Вскоре к травле Гарвея присоединились провинциальные английские врачи и парижская Академия наук. В Англии, Франции, Испании написаны сотни трактатов, опровергающих принципы Гарвея. Ставились театральные спектакли, высмеивающие некомпетентность Гарвея. После того, как Гарвей был объявлен сумасшедшим, его материальное положение ухудшилось из-за резкого уменьшения пациентов, обращавшихся к нему за медицинской помощью. Через десять лет после издания книги, некоторые врачи Италии и Германии признали правильность принципов кровообращения Гарвея. Через двенадцать лет и голландские врачи убедились в правильности принципов. Затем в Англии и Франции началось признание принципов Гарвея. Наиболее убежденными оппонентами оказались врачеватели Испании, которые только через 70 лет после издании книги согласились считать правильными принципы Гарвея. Необходимость такого длительного срока для признания ошибочности общепризнанных принципов движения крови объясняется тем, что общепризнанные принципы подтверждались практическими успехами при лечении больных на основании знаний, даваемых общепризнанными принципами.
«Мышление правильно отражает объективную истину, и критерием этой правильности служит практика, эксперимент»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.184). Нет. Практика не смогла добросовестно выполнить функцию критерия. Практическая польза (выздоровление) от рекомендаций врачей и хирургических операций не подтвердила правильность принципов кровообращения, созданных мышлением лекарей до Гарвея. Знание о равенстве количества крови, вырабатываемой печенью, и перекачиваемой через сердце крови, не было почерпнуто из крови.
«Господство над природой, проявляющееся в практике, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.204). К этому результату может привести и субъективно-ошибочное отражение в голове человека.
«Практикой доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки»(Ленин В.И., «Философские тетради» – Полн. собр. соч., т. 29, с. 173). Практика не способна доказать правильность знаний, т.к. практика проводит политику мирного сосуществования с ошибочным знанием.
Много раз случалось, когда практика доказывала правильность теорий, впоследствии оказавшихся ошибочными. Но Ленин предпочел сделать вид, что такого нет. Почему Ленин замалчивал эту гносеологическую проблему? Ответ может подсказать ленинское суждение: кто не видит в представлениях верного снимка с объективной реальности, тот открывает дверь для поповщины, расчищает дорогу для нее. Это мнение можно понимать так: если признать, что ученые при создании теорий допускают ошибки, то тогда нельзя с доверием относится как к самой науке, так и к выдвигаемых наукой аргументам, опровергающим религиозные постулаты. Наука теряет воспитательную атеистическую ценность. Стремясь иметь в своем распоряжении достоверное, народные массы могут отойти от недостоверной науки и примкнуть к тому, что объявляет себя достоверным – религиозным догматам. Такое положение является недопустимым. Ленин выбрал такой путь: в конкурентной борьбе в аспекте достоверности наука должна превзойти религиозные догматы. Для этого надо положить конец ослаблению науки, возвысить ее, и придать ей достоверность. Воплощая это в жизнь, Ленин создает свою собственную науку, отрицающую то, что ошибочные теории приносят практическую пользу, что практика сталкивается со значительными трудностями при попытке найти различие между ошибочными теориями и неошибочными теориями.


Сначала исследователи создают систему знаний, и далее проверяют ее практическим воплощением. Когда выявлен положительный результат практического воплощения, некоторые произносят слова о завершении проверки системы знаний на соответствие объективному миру. Некоторые отказываются произносить слова о том, что успех практического воплощения знаменует собой завершении проверки системы знаний на соответствие объективному миру.
Ленин придавал очень большое значение объективности системы знаний, и поэтому требовал произносить слова о том, что из положительного результата практического воплощения следует соответствие между системой знаний и объективным миром. Отказывающихся говорить такие слова Ленин называл идеалистами.
По отношению того, что однажды названо материальным и объективным, нельзя произносить слова об отсутствии в нем материального и объективного. Кто нарушает запрет и называет нематериальным то, что ранее называлось материальным, тот подрывает исходную материалистическую посылку.


В.И.Ленин плохо разбирался в физике, химии, биологии и в других естественных науках, и Ленину было чрезвычайно трудно подвергнуть анализу химические или физические теории с целью выявления противоречия между ними и материальным миром. Поэтому Ленин выбрал более легкий путь – выявить противоречия между конкретными теоретическими построениями, и теоретическими построениями, созданными Джоном Локком, Этьеном Кондильяком, Андре Ампером, Фридрихом Энгельсом, Александром Герценом. Выбор Лениным более легкого пути предопределил своеобразное отношение Ленина к философии.
Джон Локк, Этьен де-Кондильяк, Андре Ампер, Фридрих Энгельс, Александр Герцен считали, что главное предназначение философии заключается в анализе причин, связанных с возникновением противоречия между материальным миром и некоторыми теоретическими построениями. Владимир Ильич Ленин иначе относился к философии – для него главное предназначение философии заключалось в анализе причин, связанных с возникновением противоречия между некоторыми теоретическими построениями, и теоретическими построениями, созданными Локком, Кондильяком, Ампером, Энгельсом, Герценом. В соответствии со своим своеобразным отношением к философии, Ленин приступил к эксплуатации критерия истинности, заключающегося в сопоставлении теоретических построений, истинность или ложность которых необходимо установить, с теоретическими построениями Локка, Кондильяка, Ампера, Энгельса, Герцена. Расхождение подлежало объяснению. Откуда есть пошел культ личности и авторитаризм в диалектическом материализме? Именно от своеобразного отношения Ленина к философии.
Локк, Кондильяк, Ампер, Энгельс, Герцен полагали, что надо научиться создавать объяснения, содержащие минимальное количество ошибок. Ленин придерживался иной точки зрения: объяснения уже созданы предыдущими поколениями, и надо научиться вселять в людей убежденность в отсутствии ошибок внутри ранее созданных объяснений.
Локк, Кондильяк, Ампер, Энгельс, Герцен были убеждены, что вкладывание человеческих фантазий в процесс познания природы приводит к отрицательным результатам, и поэтому сформировалось требование к ученым прекратить использование фантазий. Ленин пришел к философскому умозаключению, что утилитарный отрицательный результат – это чересчур примитивно. Ленин посчитал, что проблему нужно поднять на более высокий уровень (привязать веревки к проблеме и за веревки подтянуть проблему к основному вопросу философии). Проблема использования фантазий встала на один уровень с проблемой возникновения Вселенной и появления на планете разумных существ. Искусственно привязав проблему к основному вопросу философии и оторвав проблему от утилитарных оснований, Ленин добился того, что утилитаризм перестал осуществлять функцию критерия истинности для проблемы вкладывания человеческих фантазий в процесс познания природы. Практический критерий истинности отодвинут на задний план, а на первый план была поставлена борьба против философии Платона, в которой спускающиеся с небес идеи подвергались материализации и становились осязаемыми вещами. С кем вы, деятели науки? Если вы признаете фантазии как способ познания природы, то вы поддерживаете идеалистическое мировоззрение Платона о происхождении Вселенной из идей. Если вы пренебрегаете фантазиями, то вы на стороне прогрессивных сил, одержавших победу над идеалистическим мировоззрением Платона.
В.И.Ленин придерживался убеждения, что практический критерий истинности не должен принимать участие в решении вопроса: применять или не применять фантазии в процессе изучения природы? Применение или не применение фантазий – это сфера борьбы прогрессивных и отживающих свой век идеологий, но не сфера борьбы практик.
В конце главы рассказывается, как Вильям Рамзай теоретически предсказал свойства химических элементов гелий, неон, криптон, ксенон. Исходя из математического предсказания свойств еще неизвестных элементов, Рамзай подбирал научные приборы, с помощью которых можно обнаружить предсказанные инертные газы. Рамзай первым среди ученых нашел в природе гелий, неон, криптон, ксенон. Гелий закачивали в дирижабли, в надувные шарики, в баллоны с воздухом, используемые водолазами при глубоководных погружениях. Неон закачивали в трубки, подвергаемых изгибанию, из которых составляли неоновые вывески и рекламу. Газ ксенон – составная часть автомобильных ламп, позволяющих создать узкий луч бело-голубого цвета.
В начале своих исследований Вильям Рамзай получил абстрактное предположительное знание о гелии, неоне, криптоне, ксеноне, и это знание получено не от объектного гелия и других объективных инертных газов. Рамзай узнал о свойствах инертных газов тогда, когда инертные газы не воздействовали на органы чувств. Затем Рамзай стал искать в природе материальные объекты, содержание которых идентично содержанию абстракций. Материальные объекты были найдены, и им даны названия «гелий», «неон», «криптон», «ксенон». Познание существующих у инертных газов свойств зависит от мыслительных абстракций (идей), и мыслительные абстракции не были выведены из воспринимаемого органами чувств. У последней фразы можно вычеркнуть первое слово «познание», и тогда получиться фраза «Существующие у инертных газов свойства зависят от мыслительных абстракций (идей), и мыслительные абстракции не были выведены из воспринимаемого органами чувств». Возникает опасность, что после вычеркивания увеличиться количество сочувствующих теории Платона (согласно которой существующее зависит от идей).
Исходя из указанной опасности, Энгельс и Ленин выступили против выведения знаний из того, что еще не воздействует на органы чувств. Надо почерпывать знания исключительно из воспринимаемого органами чувств. «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты, а надо извлекать их из последних и, найдя, доказывать их, поскольку это возможно, опытным путем» (Ф.Энгельс, «Диалектика природы»). «Принципы бытия выводить из того, что есть…из действительного мира»(Ф.Энгельс, «Анти-Дюринг»). "Подобно натурфилософии, философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами» (Ф.Энгельс, "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии"). Энгельс резко раскритиковал метод гипотез, «согласно которому свойства какого-либо предмета познаются не путем обнаружения их в самом предмете, а путем логического выведениях их из понятия предмета»(К.Маркс, Ф.Энгельс, Сочинения, том 20, с.97) .
Энгельс требовал, чтобы принципы бытия и причинно-следственные связи выводились только из реальных событий, из фактов (только тогда, когда на органы чувств воздействуют определенные объекты, из которых выводятся связи), чтобы был положен конец выведению из гипотетических фантазий. Многие естествоиспытатели, в том числе Вильям Рамзай, отказались выполнять требование Энгельса. Чтобы убедить все прогрессивное человечество в своей преданности теории Маркса-Энгельса, Ленин обрушил критику на естествоиспытателей, отказавшихся выполнить требование Энгельса. В.И.Ленин старался убедить читателей своих книг в том, что противоречие между поведением естествоиспытателей и требованием Энгельса обусловлено тем, что естествоиспытатели оказались психически и морально неустойчивыми и поддались на пропаганду, осуществляемую сторонниками теории Платона (согласно которой идеи являлись сырьем, из которого изготовлена материальная Вселенная).
Энгельс и Ленин выступили против выведения знаний из идей, т.е. из того, что еще не воздействует на органы чувств. Выведение знаний из идей означает, что происходит гносеологический процесс, в котором первичным являются идеи. Но это точь-в-точь похоже на теорию Платона, которая первичным признает идеи! Получается, что выведение знаний из идей является поддержкой теории Платона.
Энгельс и Ленин требовали, чтобы принципы бытия и причинно-следственные связи выводились только из реальных событий, из фактов (только тогда, когда на органы чувств воздействуют определенные объекты). Такой гносеологический процесс не будет похож на теорию Платона, и непохожесть приведет теорию Платона к самоликвидации.
Размай плохо знал философию, не читал книг Энгельса и Ленина, не имел представления о диалектическом материализме, и поэтому он не испытывал душевных страданий, когда он выводил свойства еще не обнаруженных гелия, неона, криптона, ксенона из идеи, - вместо того, чтобы свойства выводить из чувственно-воспринимаемых гелия, неона, криптона, ксенона. Рамзай плохо разбирался в философских вопросах естествознания, и по незнанию он невольно стал пособником идеалистической теории сотворения Вселенной.

Знание причинно-следственных связей обусловлено мыслительной деятельностью. Некоторые философы слово «знание» подменили на слово «существование», и получилась фраза: существование причинно-следственных связей обусловлено мыслительной деятельностью. По мнению некоторых философов (к примеру, Фихте), фраза «существование причинно-следственных связей обусловлено мыслительной деятельностью» является логическим продолжением фразы «знание причинно-следственных связей обусловлено мыслительной деятельностью». Действие с заменой слов и с приписыванием логической связи не понравилось В.И.Ленину, и такое действие было квалифицировано Лениным как подстановка физического (существование) под психическое (знание). В.И.Ленин воспылал желанием парализовать подстановку физического под психическое, и с этой целью он принялся отрицать мнение о том, что знание причинно-следственных связей обусловлено мыслительной деятельностью.
Ленин очень убедительно продемонстрировал, что он вдумчиво и внимательно, с некоторой долей озабоченности и волнения, относиться к насущным проблемам философии: гносеологии Энгельса, основному вопросу философии, дальнейшему интенсивному развитию науки на основе распространения прогрессивных идей и элиминации отживших идей. Ленин умело нанизывал слово на слово, как это умеют делать гениальные присяжные поверенные. Если книгу «Материализм и эмпириокритицизм» читали бы исключительно присяжные поверенные, то все закончилось бы хорошо.


Джону Локку, Этьену де-Кондильяку, Андре Амперу, Фридриху Энгельсу, Александру Герцену не нравилось, как происходит познание у реальных естествоиспытателей (в частности, им не понравилось, что создаются фантазии и впоследствии фантазии считаются действительно существующим), и каждый из них сочинил наставление, в котором выразили свои желания относительно того, как ученые должны заниматься познанием. Владимир Ленин изучил желания, и они стали основой книги «Материализм и эмпириокритицизм». Ленин переделал желания так, что они казались не желаниями, а реально протекающим процессом. Ленин выдавал желаемое за действительное. Юм, Кант, Конт, Мах, Авенариус, Дюгем, Пирсон, Клейнпетер, Богданов и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм» были раскритикованы Лениным под тем предлогом, что ими написанное (про применение фантазий и об отношениям к фантазиям как к фантазиям, а не как к действительно существующему) противоречило реальному научному познанию, и при этом под реальным научным познанием Ленин подразумевал мечты Локка, Кондильяка, Ампера, Энгельса, Герцена (об изгнании из науки фантазий, которые сбивают науку с правильного пути).
Отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритиизм» говорили: нужно использовать фантазии, но с ними нужно обращаться осторожно, потому что существует опасность принимания фантазии за действительно существующее; бывают случаи, когда фантазии считаются действительно существующим, и поэтому необходимо разоблачать считаемое за действительно существующее и доказывать фантастичность этого.
Локк, Кондильяк, Ампер, Энгельс, Герцен, а вслед за ними и Ленин, говорили: нельзя создавать фантазии, так как фантазии выдаются за действительно существующее, и это сбивает науку от движения в правильном направлении. Ленин добавил: попытка превращения действительно существующего в фантазию является попыткой доказать правильность теории Платона о создании материальных вещей из идей.
Локк, Кондильяк, Ампер, Энгельс, Герцен приписали один недостаток (ошибочный результат исследования) к вкладыванию человеческих фантазий в процесс познания природы, а Ленин приписывал два недостатка (ошибочный результат исследования, и поддержка теории Платона).


В.И.Ленин разработал теорию познания, и в ней Ленин указал: исходная материалистическая посылка исследования конкретного природного явления заключается в признании объективного существования природного явления, и признание происходит в самом начале исследования, пока дело еще не дошло до практической проверки (сначала происходит отражение как это указано в ленинской теории отражения, в момент отражения признается объективность природного явления, затем начинается исследование). Идеалисты признают объективное существование исследуемого природного явления ТОЛЬКО после того, когда исследование завершено. Материалисты прямо заключают (до исследования, до появления доказательств существования), но идеалисты нуждаются в обходных путях (обходной путь состоит в исследовании природного явления, и значение исследования в том, что в конце исследования появляются доказательства объективного существования). Вильям Рамзай был идеалистом, использовал обходной путь, - вписал в менделеевскую таблицу четыре пустые клетки, с применением математики Рамзай исследовал свойства того, что могло бы находиться в четырех пустых клетках, но во время математического исследования не признавал объективного существования химических элементов, соответствующих четырем клеткам.
Материалисты признают объективность того, что они исследуют. Рамзай не признавал объективность того, что он исследовал. Не признавал, следовательно, был идеалистом.


Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. При замене одной теории другой теорией происходит отбрасывание старой объясняющей части, и возникновение новой объясняющей части. Что касается описывающей части, то при замене одной теории другой теорией сохраняется прежняя описывающая часть (или в неизменном виде, или с незначительными дополнениями). Поскольку с развитием науки описывающая часть теории изменяется незначительно, то можно сказать, что практический критерий истинности подтверждает правильность описывающей части.
Очень редко изменение объяснения сопровождается кардинальным изменением описания. Случай с теоретическим построением Уильяма Гарвея является примером, демонстрирующим одновременное существенное изменение и описания, и объяснения.
Здесь необходимо остановиться на разъяснении высказываний Абеля Рея, приведенных в начале главы. Когда речь идет о практически полезных советах, которые дают теории, то подразумевается описывающая часть теории. Как правило, между учеными не возникает споров по поводу правильности описывающей части теорий, потому что практический критерий истинности, примененный к описывающей части, не дает повода для споров. Когда же речь идет об утрате теориями значения с точки зрения познания природы, то подразумевается объясняющая часть. Человеческий ум склонен к безудержному фантазированию, что приводит к множеству объяснений; при выборе одного правильного объяснения из множества объяснений вспыхивают споры среди ученых. В ходе споров обнародоваются отрицательные стороны всех объяснений, что расценивается как недостоверность имеющегося знания о природных явлениях. Это может считаться неприятным, но очень часто складывается такая ситуация, когда практический критерий истинности не способен выбрать среди нескольких объяснений одно правильное объяснение.
Факт может считаться убедительным доказательством правильности теории только в том случае, если факт доказывает конкретную теорию и одновременно не доказывает конкурирующую теорию. Когда факт свидетельствует о правильности одновременно двух теорий, то этот факт не позволяет одну теорию назвать правильной, а другую ошибочной. По сути дела, такой факт ничего не доказывает. Если имеется несколько теорий, объясняющих процесс переваривания колбасы в желудке, то переваривание конкретной колбасы в конкретном желудке доказывает правильность всех теорий. Доказывающий правильность всех теорий факт не имеет научного значения (но сохраняет за собой практическо-утилитарное значение).
Иногда выявляется факт, доказывающий правильность одной теории и не доказывающий правильность конкурирующих теорий. Спустя некоторое время появляется новая теория, правильность которой доказывается этим фактом. Но существование двух теорий, доказанных некоторым фактом, превращает доказывающий факт в недоказывающий факт.

Нужно обладать удивительно необыкновенным складом ума, чтобы из подтверждения практическим критерием истинности описывающей части теории, сделать вывод о том, что подтверждение описывающей части влечет за собой подтверждение объясняющей части.

Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в их изображение прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»).
В одном случае из тысячи практика подтверждает правильность теории, в основу которой положен неправильно изображенный факт. Через несколько лет или десятилетий выясняется, что факт имел неправильное изображение, и теория выкидывается на мусорку истории. Практика не способна выявить ошибочность каждого неправильно изображенного факта, в тот период времени, когда возник неправильно изображенный факт.


«…была построена первая паровая машина, первый прибор для превращения теплоты в действительно полезное механическое движение. Паровая машина была первым действительно интернациональным открытием, и факт этот в свою очередь свидетельствует об огромном историческом прогрессе. Паровую машину изобрел француз Папин, но в Германии. Немец Лейбниц, рассыпая вокруг себя, как всегда, гениальные идеи без заботы о том, припишут ли заслугу этого ему или другим, подсказал ему основную идею этой машины – применение цилиндра и поршня. Вскоре после этого англичане Сэвери и Ньюкомен придумали подобные же машины; наконец их земляк Уатт, введя отдельный конденсатор, придал паровой машине в принципе ее современный вид. Круговорот открытий в этой области закончился: удалось достигнуть превращения теплоты в механическое движение. Все дальнейшее было только улучшением деталей. Итак, практика по-своему решила вопрос об отношениях между механическим движением и теплотой. Она сперва превратила первое во вторую, а затем вторую в первое. Но какова была при этом роль теории? Физики этим почти не интересовались; с таким же равнодушием относились они в течение всего XVIII в. и первых десятилетий XIX в. к паровой машине. В большинстве случаев они ограничивались простым регистрированием фактов. Наконец в двадцатых годах Сади Карно заинтересовался этим вопросом и разработал его очень искусным образом, так что вычисления его сохранили свое значение и до нынешнего дня. Он добрался почти до сути дела; окончательно решить вопрос ему помешало не отсутствие фактического материала, а предвзятая ложная теория…» (Фридрих Энгельс, «Диалектика природы»). У Энгельса нет сомнений в том, что успехи в практическом двигателестроении не доказывают правильность теории, создавшей условия для стремительного развития двигателестроения. Энгельс констатирует: ложная теория и успешное двигателестроение идут рука об руку.
Похожую мысль высказывал Рене Декарт. Он прямо говорил, что его теоретические построения неверны, однако из них можно вывести полезные следствия.
Когда В.И.Ленин собирал подготовительные материалы для книги «Материализм и эмпириокритицизм» и конспектировал сочинения Фридриха Энгельса, то Ленин из-за невнимательности пропустил абзац про двигателестроение и про физика Сади Карно. Для Ленина осталось тайной, что философские взгляды эмпириокритиков близки к философским взглядам Энгельса.
Рассказ Энгельса про паровую машину и Сади Карно является еще одним доказательством того, что факты и теории очень слабо связаны друг с другом; многочисленные практические факты, которыми располагал Карно, не могли подсказать ему, что он руководствуется ложной теорией теплорода. Факты не знают, какой теории они принадлежат; факты не знают, какую теорию они поддерживают или опровергают; факты не знают, какие силы их породили. Кукушка подбрасывает свои яйца в чужие гнезда, не задумываясь о том, птицы какой породы свили гнездо; вылупившийся из яйца кукушонок принимается в птичью семью, и порода птиц, вскармливающих кукушонка, зависит исключительно от случайности. Кукушонок не выбирает себе птиц, приносящих ему еду, и птицы не выбирают себе кукушонка. Подобным образом возникает случайная (беспричинная) связь между фактом и теорией: факт попадает в гнездо, свитое теорией, и теория ошибочно считает себя связанной узами с фактом. В действительности попадание факта в ту или иную теорию является случайным событием, и факт с одинаковым успехом может сосуществовать с любой теорией. Факт приспосабливается к любой теории, и все теории хороши для факта. Факт не будет взывать к естествоиспытателю о том, что ему не нравиться теория, в которой он находится.

Альберт Эйнштейн: «Опыт никогда не скажет теории «да», но говорит в лучшем случае «может быть»...»

В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Фридрих Энгельс дал подробное описание практических экспериментов, проводимых в области электричества и электролиза, и подверг критике естествоиспытателей за то, что они измышляли вздорные теории, объясняющие эксперименты. Страницы книги «Диалектика природы» неосознанно продемонстрировали закономерность: проводимые естествоиспытателями практические эксперименты не позволяют рассортировать теории на менее вздорные и более вздорные. Если бы Энгельс внимательно вчитался в им написанное, то тогда он сделал бы вывод: практические эксперименты не являются критерием вздорности.

Объяснения создаются для того, чтобы объяснить наблюдаемое на практике. Практика является основанием для объяснения. Правильность объяснения должна доказываться тем, что независимо от объяснения и от основания объяснения. Поэтому нельзя использовать практику в качестве критерия истинности объяснения.

Для детального исследования закиси азота, Генри Кавендиш соединял между собой кислород, полученный из разных источников, с азотом, полученным из разных источников. В 1875 году во многих опытах Кавендиш обнаружил разность плотностей у азота, полученного из воздуха, и у азота, выделенного из химических соединений. Однако эта аномалия оставалась необъясненной до тех пор, пока Джон Уильям Стратт, известный также как Рэлей, не высказал предположение, что в воздухе имеется неизвестный газ, который имеет плотность большую, чем азот, и смешивается с азотом при проведении опытов. В 1894 году Вильям Рамзай исследовал жидкий воздух, удалив из него весь кислород, азот, углекислый газ, водяной пар. В остатке обнаружился неизвестный ранее химический элемент. Рамзай выяснил, что плотность нового газа несколько выше, чем у азота. Содержание его в атмосфере равно примерно 1% (по объему). Он имеет нулевую валентность, не реагирует ни с одним другим элементом, химически инертен. По этой причине газ получил название аргон (т.е. инертный). Атомный вес аргона, как выяснилось, чуть меньше 40. Это означало, что аргон должен располагаться в периодической таблице где-то возле таких элементов, как сера (атомный вес 32), хлор (атомный вес 35.5), калий (атомный вес 39) и кальций (атомный вес чуть больше 40). Рамзай раздвинул таблицу Менделеева, чтобы появилась новая клетка между хлором и калием, и в эту клетку вписал аргон. Недолго думая, Рамзай применил гипотезно-фантастический метод исследования – Рамзай продолжил раздвигать таблицу периодических элементов (согласно внутреннему смыслу таблицы), и вставил новые пустые клетки между бромом и натрием, и между другими химическими элементами. Рамзай начал поиски элементов, которые должны соответствовать вставленным им пустым клеткам. В 1897 г. он узнал, что в США из уранового минерала получены пробы газа — предположительно, аномального азота. Рамзай повторил эту работу и установил, что в спектре этого газа содержатся линии, которых нет ни в спектре азота, ни в спектре аргона, зато такие же линии наблюдал в солнечном спектре во время солнечного затмения 1868 г. французский астроном Пьер Жюль Сезар Жанссен. В то время английский астроном Джозеф Норман Локьер приписал эти линии новому элементу, который он назвал гелием. Рамзай вписал гелий в пустую клетку между бромом и натрием. В 1898 г., медленно нагревая жидкий воздух в поиске инертных газов, которые, как предполагал Рамзай, будут испаряться первыми, он обнаружил три новых газа. Рамзай назвал их неон, криптон и ксенон. Рамзаю удалось заполнить все пустые клетки, которыми он дополнил таблицу Менделеева. В тот период времени, когда был известен только один инертный газ – аргон, Менделеев отказывался признать аргон за новый химический элемент. Ему казалось, что такое признание противоречит периодическому закону. Менделеев выдвинул предположение, что газ аргон не обладает элементарной природой, а есть совокупность молекул, состоящих из трех атомов азота - «азотистый озон». Добавление аргона, гелия, неона, криптона и ксенона в таблицу Менделеева произошло за 9 лет до того, как вышла в свет книга «Материализм и эмпириокритицизм».
Нужно обладать удивительно необычным складом ума, чтобы написать книгу о познании и не упомянуть выдающегося соотечественника и знаменитого иностранца, познавших периодический закон химических элементов, не упомянуть диалектические противоречия, выявленные при создании и изменении периодического закона, не упомянуть Вегенера, Морозова, Планка, Ферсмана, пытавшихся предсказать неизвестные химические элементы на основании периодического закона химических элементов.

Глава 12. Рецептурная реальность

Древние китайцы, египтяне и греки чувствовали, что должна существовать какая-то невидимая сила, вызывающая изменение всего мира. Таинственная сила, способная превращать одну субстанцию в другую: молоко в сыр, ячменный отвар в пиво, виноградный сок в вино, вино в уксус, белую мякоть разрезанного яблока в коричневую корку, зеленый лист дерева в желтый лист, яйцо в цыпленка, гусеницы в бабочку, огонь в пепел. Если египтяне искали магическую волшебную палочку, подчиняющую себе преобразование веществ, мечтая об обретении могущества и богатства, которые принесло бы владение этой палочкой, то древние греки, напротив, были убеждены, что такие удивительные способности могут использоваться только богами. Один из греков набрался смелости и попробовал подражать этим удивительным явлениям. Его имя Зозеен. С великим терпением он соединял, сливал различные вещества с целью получить новые субстанции. На древнегреческом слово "химе" означает, кроме прочего, и "лить". Однако, чтобы избежать осуждения за богохульство, химик Зозеен из осторожности переехал в конце третьего столетия до нашей эры в Египет, где, в сотрудничестве с лучшими египетскими мудрецами, пытался эту божественную силу разгадать. Он назвал ее "ксерион". Потом за разгадывание принялся Реомюр. Сегодня память связывает его имя только лишь с изобретением долго использовавшейся температурной шкалы. На самом же деле Рене Антуан Фершант де-Реомюр, живший в Париже в первой половине восемнадцатого века, относился к тем учёным, универсальность которых в наше время трудно себе представить. Реомюр был одновременно техником, физиком и естествоиспытателем. Большую известность за пределами Франции он приобрёл как энтомолог. В последние годы своей жизни Реомюр пришёл к идее, что поиски таинственной преобразующей силы следует вести в тех местах, где её проявление наиболее очевидно - при преобразовании пищи в организме, т.е. при её усвоении. В то время ещё господствовала точка зрения, согласно которой пища в желудке подвергается, главным образом, механическому размельчению с тем, чтобы потом желудочный сок мог перевести её в жидкое состояние. В этом-то и начал сомневаться Реомюр. Было известно, что хищные птицы могут извергать обратно через рот перья, кости и другие предметы, проглоченные с пищей, но оставшиеся непереваренными. Реомюр давал птицам проглатывать туго набитые мясом трубочки с дырочками в стенках. Через сутки птицы извергали трубочки через рот, но мяса в них не было. Для подобных опытов на собаках, были изготовлены полые внутри, открывающиеся серебряные шарики с несколькими дырочками. К каждому шарику привязывалась длинная нитка. Реомюр заставлял собак глотать шарики, начиненные мясом, а через некоторое время вытягивал обратно. Шарики оказывались пустыми.
Около 250 лет назад на площади одного шотландского городка расположился бродячий цирк. Уже с утра толпа любопытных обступила стоявшего на помосте причудливо одетого человека. Он зазывал народ на представление. До проходившего через площадь врача Стивене донеслись слова: «Спешите видеть ненасытного пожирателя! Ест все, что попадется. Когда нет хлеба, кормим камнями, и по требованию публики все проглоченное извергает обратно.» Вечером Стивене пошел в цирк. "Ненасытный пожиратель" так поразил врача, что он отыскал артиста и попросил его снова показать свое искусство. Врач убедился, что тут нет никакого обмана, и все же не мог понять, как может человек по своему желанию выбрасывать обратно проглоченные камешки. Оказывается, в этом нет ничего удивительного. Некоторым людям после соответствующей тренировки удается производить сильные рвотные движения по собственному желанию. Именно это и умел делать цирковой артист. В уме пытливого врача родилась мысль воспользоваться замечательной способностью "ненасытного пожирателя" и проверить на человеке то, что Реомюр установил в опытах над животными. Договорившись с цирковым артистом, Стивене заказал небольшие круглые металлические коробочки с маленькими дырочками в стенках, наполнил их мясом и дал проглотить "ненасытному пожирателю". Через несколько часов тот извергнул их обратно. Результат оказался таким же, как и в опытах Реомюра: мясо, находившееся в коробочках, за время пребывания в желудке успело раствориться.
Опыты очень заинтересовали священника Спалланцани. Этот иезуит и биолог вообще увлекался необыкновенными экспериментами. Своими опытами с ящерицами, способными восстанавливать потерянный хвост, он, например, обнаружил существование процесса регенерации. Опыты Реомюра необходимо повторить, решил Лазарь Спалланцани. С этой целью он посетил в 1783 году питомник, где хищных птиц тренировали для охоты, и там скармливал ястребам-перепелятникам железные футляры с отверстиями, наполненными мясом. Футляры, вышедшие из птиц, также оказались пустыми. Спалланцани, как и Реомюр, пришел к выводу, что мясо было переварено (усвоено) при помощи той преобразующей силы, существование которой предполагалось в желудке. Спалланцани это, тем не менее, не удовлетворило, и он пошёл дальше. Он выдвинул гипотезу, что сила, перерабатывающая пищу, должна находиться не в самом желудке, а в желудочном соке. Чтобы проверить эту идею, он наполнил те же самые футляры с отверстиями кусками губки для мытья, для того, чтобы она в желудке хищника впитала в себя желудочный сок. Отжимая губку, он получал желудочный сок. Полученный и от ястребов, и от собак желудочный сок он добавлял в стеклянный сосуд, наполненный кусками мяса, которые в нём растворялись. Таким образом, впервые было неопровержимо доказано, что в желудочном соке присутствует какое-то вещество, способное растворять мясо. Это наблюдение Спалланцани стало широко известным удивительно быстро. Уже через два года после проведения опытов вышла в Лейпциге на немецком языке книга с красиво звучащим названием: "Опыты господина аббата Спалланцани с процессами пищеварения у человека и различных животных; с несколькими комментариями господина Жана Сенебиера".
В желудочном соке присутствует соляная кислота, способная растворять мясо. Вне желудка, в колбе без желудочного сока, растворение мяса происходит за сутки при кипячении (т.е. при 100 градусах) в 20-процентном растворе соляной кислоты. Но в желудке мясо растворяется всего за несколько часов при температуре 36,6 градусов, а концентрация кислоты меньше 1%. Значит, в желудочном соке кроме соляной кислоты, есть какой-то катализатор. Во время создания книги «Материализм и эмпириокритицизм» никто не знал, что представляет собой катализатор.
Только в 1926 году установлено, какое вещество выполняет функцию катализатора. Сотрудник Корнельского университета Джеймс Самнер впервые получил очищенный пищеварительный фермент в кристаллическом виде. Это была уреаза, которую выделил из семян канавалии (тропическая лиана, семейство бобовых). Самнер обнаружил, что кристаллы уреазы целиком состоят из белка. В 30-е годы Джон Нортроп и его сотрудники получили в кристаллическом виде пепсин (пепсин вырабатывается желудком и совершает переваривание белковой пищи) и установили, что этот фермент тоже представляют собой белок. До 1926 года теория, относящаяся к перевариванию мяса, имела статус описывающей внешние проявления, но не объясняющей внутренний механизм переваривания.
В Древнем мире хорошо была известна цинга, заболевание, при котором кровеносные капилляры становятся все более и более ломкими, десны кровоточат, зубы выпадают, раны заживают с трудом, если вообще заживают, у больного нарастает слабость, и в конце концов он умирает. Особенно часто эта болезнь возникала у жителей городов, находящихся в осаде, во времена войн и стихийных бедствий, и у мореплавателей, совершавших долгие путешествия по океану. Корабли, отправляющиеся в долгое плавание, обычно загружали таким провиантом, который не испортился бы в пути. Обычно это были сухари и соленая свинина. В результате цинга долгое время была бичом для мореплавателей; от нее погибало моряков больше, чем, например, в сражениях или от кораблекрушений.
В 1536 году французский землепроходец Жак Картье был вынужден остаться на зиму в Канаде, где 100 человек из его отряда заболели цингой. Местные индейцы, узнав об этом, сообщили о спасительном средстве: вода, настоянная на сосновой хвое. Люди Картье, будучи в полном отчаянии, последовали этому, на их взгляд, несерьезному совету и выздоровели. Два века спустя, в 1747 году, шотландский врач Джеймс Линд, столкнувшись с несколькими аналогичными случаями, попробовал лечить таких больных свежими фруктами и овощами. Апробируя свой метод лечения на матросах, страдающих цингой, он обнаружил, что быстрее всего улучшение состояния больных вызывают апельсины и лимоны.
В очередном плавании по Тихому океану под руководством знаменитого английского путешественника Дж. Кука, продолжавшимся с 1772 по 1775 годы, принимали участие два корабля. На первом судне, которым командовал Дж. Кук, были сделаны большие запасы свежих овощей, фруктов, а также лимонного и морковного соков. В результате длительного плавания ни один из членов экипажа цингой не заболел. На другом судне, где не были сделаны запасы овощей и фруктов, четверть команды болела цингой.
Высшие офицерские чины британского военно-морского флота в 1795 году воспользовались результатами экспериментов Линда, включив в ежедневный матросский паек сок лайма. Благодаря соку лайма британский военно-морской флот навсегда забыл, что такое цинга. (С тех пор английских матросов стали величать лайми, а прилегающий к Темзе район Лондона, где прежде хранили коробки с лаймами, до сих пор носит название Лаймхауз.)
Несмотря на то, что способы лечения цинги были найдены, медики XIX века отказывались верить тому, что заболевания можно лечить с помощью диеты; их недоверие особенно возросло после того, как Пастер выдвинул теорию, согласно которой причиной болезней являлись микробы.
Новой главой в исследовании цинги стала экспериментальная работа русского ученого Николая Ивановича Лунина, изучавшего в лаборатории Г. А. Бунге роль минеральных веществ в питании. В 1880 г. он защитил диссертацию "О значении неорганических солей для питания животных". Н. И. Лунин проводил свои опыты на мышах, содержавшихся на искусственно приготовленной пище. Эта пища состояла из смеси очищенного казеина (белок молока), жира молока, молочного сахара, разнообразных минеральных веществ, и воды. Казалось, налицо были все необходимые составные части молока; между тем мыши, находившееся на такой диете, теряли в весе, и наконец, погибали. В то же время контрольная партия мышей, получившая натуральное молоко, развивалась совершенно нормально. На основании этих работ Н. И. Лунин в 1880 г. пришел к следующему заключению: "...если, как вышеупомянутые опыты учат, невозможно обеспечить жизнь белками, жирами, сахаром, солями и водой, то из этого следует, что в молоке, помимо казеина, жира, молочного сахара и солей, содержатся еще другие вещества, незаменимые для питания. Представляет большой интерес исследовать эти вещества и изучить их значение для питания".
Результаты работ Н. И. Лунина стали оспариваться; их пытались объяснить, например, тем, что искусственно приготовленная пища, которой он в своих опытах кормил животных, была якобы невкусной.
В 1890 г. К.А. Сосин повторил опыты Н. И. Лунина с иным вариантом искусственной диеты и полностью подтвердил выводы Н. И. Лунина о неизвестных веществах, незаменимых в питании. Все же и после этого экспериментальные исследования не сразу получили всеобщее признание.
Блестящим подтверждением правильности вывода Н. И. Лунина стала ликвидация в 1896 болезни бери-бери, которая была особенно широко распространена в Японии и Индонезии среди населения, питавшегося главным образом полированным рисом.
Голландского врача Христиана Эйкмана послали в 1891 году исследовать бери-бери в бывшие в то время голландской колонией остров Ява и другие острова Вест-Индии (ныне территория Индонезии), поскольку они являлись эпидемическим районом этого заболевания. У больных немели руки и ноги из-за воспаления периферических нервов, возникали выраженные болевые ощущения, расстраивалась походка. У больного будто цепями скованы ноги. С этим связано и название болезни «бери–бери», что означает «оковы». При тяжелой форме заболевания нарушается деятельность сердца, наступает паралич конечностей. Вначале Эйкман посчитал, что бери-бери — заболевание, вызываемое микробами, и, чтобы попытаться найти возбудителей этой болезни, использовал в качестве подопытных животных цыплят. По счастливой случайности человек, который следил за птицей, оказался нечист на руку. Почти всех цыплят разбил паралич, от которого большинство из них погибли, но те, которые остались живы, через четыре месяца пришли в себя и стали совершенно здоровыми. Эйкман, озабоченный тем, что его попытка обнаружить возбудителей болезни оказалась неудачной, поинтересовался, чем кормили цыплят, и обнаружил, что первый слуга, отвечавший за их содержание, экономил на птице: цыплят кормили остатками пищи из местного военного госпиталя — то есть преимущественно очищенным рисом. Когда же через несколько месяцев Эйкман нанял другого помощника, тот положил конец мелкому жульничеству и стал кормить цыплят тем, чем и положено, — неочищенным рисовым зерном, благодаря чему цыплята и выздоровели. Эйкман начал следующую серию экспериментов. Он заметил, что у сидящих в клетках кур, которых кормили очищенным от отрубей рисом, проявлялись признаки бери–бери: судороги сводили им шею и ноги. Многие из них в конце концов гибли. Болезнь отступала, когда больных кур начинали кормить неочищенным рисом. Куры же, свободно разгуливающие по двору, не заболевали, поскольку они находили себе самую разнообразную пищу. Эйкман решил, что полиневрит, которым страдали куры, по симптомам очень похож на болезнь бери-бери, поражающую людей. Может быть, и у человека бери-бери возникает оттого, что он потребляет в пищу шлифованный рис? Рис, предназначенный для питания человека, шлифуют для того, чтобы он лучше хранился. Дело в том, что в рисовой шелухе содержатся масла, которые быстро портятся и придают зернам горький вкус. Людей, страдающих от болезни бери-бери, излечивали при помощи свежих рисовых отрубей. Эйкман и Геррит Грине, который с ним вместе работал, попробовали выяснить, что же такое содержится в рисовой шелухе, что предотвращает заболевание. Им удалось экстрагировать это вещество из шелухи водой, после чего они обнаружили, что оно проникает через мембрану, сквозь которую не проходят белки. Значит, молекулы вещества, поисками которого они занимались, должны быть небольшими. На этом исследовательские возможности Эйкмана были исчерпаны, и ему так и не удалось идентифицировать вещество, предохраняющее от бери-бери.
Биохимик из Англии Фредерик Хопкинс показал, насколько важно для здоровья наличие в рационе аминокислот. Впоследствии он провел серию экспериментов, в результате которых был сделан вывод: в молочном белке казеине, а также в дрожжах, содержится нечто, похожее на аминокислоты, и оно при добавлении в рацион обеспечивает нормальный рост и развитие организма. Это «нечто» хорошо растворялось в воде. Перед учеными возникла новая задача: найти в продуктах питания эти жизненно необходимые факторы.
В 1912 году английский биохимик, поляк по происхождению, Казимир Фанк выделил из дрожжей и из рисовых отрубей желтые кристаллы, ничтожное количество которых излечивало голубей от болезни, сходной с бери-бери. Поскольку, как было установлено, это вещество по химической природе было амином, Фанк назвал его витамином, что в переводе с латыни означает «жизненный амин». Фанк высказал предположение, что бери-бери, цинга, пеллагра, рахит, — все эти заболевания возникают из-за нехватки жизненных аминов в организме. Предположение ученого оказалось верным, - все указанные заболевания действительно возникают при дефиците определенных веществ, содержащихся в пище в небольших количествах.
В 1913 году два американских биохимика — Элмер Верной Макколам и Маргарита Дэйвис — дали название веществу, выделенному Фанком, - водорастворимый фактор В. Эти исследователи обнаружили другой фактор, который в незначительных количествах содержался в сливочном масле. Это вещество плохо растворялось в воде, но хорошо в жирах. Оно именовалось жирорастворимым фактором А. Продукты, богатые фактором А, обладали желтой или оранжевой окраской (сливочное масло, яичный желток, морковь, рыбий жир и т. д.). С той поры и вошло в традицию означать подобные факторы буквами латинского алфавита. В 1920 году английский биохимик Джек Сесил Драммонд изменил их названия на витамин А и витамин В. Он также предположил, что фактор, препятствующий возникновению цинги, отличается от этих витаминов, и назвал его витамином С.
В 1920 году Макколам и его ассистенты обнаружили, что жир печени трески, который эффективно помогал при лечении сухости тканей, окружающих глаз, препятствует и развитию заболевания костей — рахита. Они решили, что этот антирахитический фактор является витамином, который они идентифицировали как витамин В.
Примерно к 1930 году стало ясно, что витамин В — это не одно вещество, а целая группа соединений, различающихся по своим свойствам. Витамином В2 назвали тот фактор, который эффективен при лечении болезни бери-бери. Витамин В1 имеет антирахитичный эффект (этот витамин на первых порах выделяли из рисовой шелухи, и из печени трески). В 1936 году К. Фанк расшифровал структуру витамина В1 и разработал метод его синтезирования.
Из вытяжки печени химики в 1948 году получили красные кристаллы, содержащие кобальт. Новое вещество назвали витамином В12. Ученые установили, что витамин В12, так же как и некоторые другие витамины, образуется бактериями в почве, прудах, болотах. Из почвы витамин В12 попадает с кормом в желудок и кишечник животного. Избыток витамина В12 откладывается в печени. Этот витамин полезен при лечении злокачественной формы малокровия.
Исследователи, занимавшиеся витамином С, столкнулись с проблемами другого рода. Получить витамин С в достаточном количестве не представляло большого труда: его много содержится в плодах цитрусовых растений. Гораздо труднее было найти экспериментальных животных, которые бы не вырабатывали свой собственный витамин С. Большинство млекопитающих, за исключением человека и других приматов, обладают способностью синтезировать этот витамин. Требовались недорогие подопытные животные, на которых можно было бы создать модель цинги, чтобы затем, скармливая им различные фракции, получаемые из сока цитрусовых, узнать, в которой из них содержится витамин С. В 1918 году американские биохимики Б. Коэн и Лафаэтт Бенедикт Мендель наконец нашли таких экспериментальных животных, обнаружив, что морские свинки не могут синтезировать собственный витамин С. В 1922 году советский ученый Бессонов, одновременно с венгерским ученым Сцент - Гьерги, выделил витамин С в сухом виде. Более тщательные опыты с витамином С проводились в США. Работая в лаборатории Хопкинса в 1928 году, Алберт Сент-Дьерди занимался проблемой кислородного и водородного метаболизма в организмах, и он выделил из капусты вещество, которое транспортировало атомы водорода от одной структуры к другой. «Капустное вещество» стало объектом исследований Чарльза Кинга и его сотрудников из университета в Питсбурге, которые направленно занимались выделением витамина С, и они получили из капусты некое вещество, которое обладало сильным защитным действием против цинги. Идентичное вещество они нашли в одной из фракций лимонного сока. В 1933 году Кинг установил структуру этого вещества.
До 1912 года теория, относящаяся к витаминам, имела статус описывающей внешние проявления, но не объясняющей внутренний механизм.
Несколько тысячелетия назад древние врачи знали о способности ивовой коры снимать боли и облегчать страдания. И египтяне, и североамериканские индейцы использовали один и тот же рецепт для устранения болевых ощущений. Они заливали кипятком очищенную ивовую кору и настаивали в течение суток. Не мог обойти спасительные свойства ивы и древнегреческий врач Гиппократ: в V столетии до нашей эры он рекомендовал применять вытяжку из коры ивы для снятия высокой температуры или болезненности, облегчения лихорадочного состояния. Известные ученые древности Диоскорид и Авиценна (Абу Али Ибн Сина) также описали особенности лекарственного применения коры, сока и плодов этого дерева.
При сильных поражениях кожи целители советовали посыпать раны порошком из ивовой коры. Отвар ивовой коры применялся для полоскания рта и горла при воспалительных заболеваниях, и для изгнания глистов. Однако для употребления внутрь целебного настоя требовалась немалая сила воли, потому что нелегко было сразу не выплюнуть эту невероятную горечь. Но даже если удавалось проглотить снадобье, впоследствии могла возникнуть рвота. Несмотря на горький вкус, настой из ивовой коры оставался самым распространенным обезболивающим средством плоть до XIX века, пока в 1853 году искусственный аналог сока ивы не синтезировал немецкий химик Ш.Герхард; горький вкус аналога лишь ненамного уступал горечи натурального сока. В 1859 году немецкий химик Г. Кольбе разработал иные методы синтеза из фенола натрия (или фенолов других металлов) и угольного ангидрида, и новые лекарства имели слабый горький вкус. Швейцарец И. Пагенштехер выделил аналог сока ивы из цветов таволги, и от латинского названия этого растения полученное им вещество получило название спираевой кислоты. Другие аналоги назывались ортооксибензойная кислота, гаултеровое масло. В 1897 году Феликсу Хоффману удалось разработать технологию синтеза (через несколько лет получившую широкое распространение в промышленности) аналога, полностью лишенного горького вкуса. В 1980 году американский фармацевт Дж.Вейн определил, что сок ивы и его искусственные аналоги воздействуют на гипофиз и гипоталамус, и они изменяют обмен веществ в организме, уменьшая температуру тела. Кроме того, в соединительной ткани происходит нарушение синтеза фермента циклооксигеназы, что уменьшает воспалительные процессы и притупляет боль. В 1908 году не было известно о воздействии на циклооксигеназу, гипофиз, гипоталамус, и фармакологи пребывали в неведении относительно внутреннего механизма лечебного эффекта, хотя производство и продажа ортооксибензойной кислоты, спираевой кислоты, гаултерового масла и пр. имело значительные масштабы – десятки тонн в год.

«Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г). «Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г).
Если суждения Абеля Рея применить к знанию о пищеварительных процессах, витаминах, спираевой кислоты на том момент времени, когда В.И.Ленин писал книгу «Материализм и эмпириокритицизм», то получится следующее. Врачи обнаружили признаки болезней и процессов, и врачи не видели причин этих болезней и процессов. Поэтому врачи говорили о существовании невидимых сил, которые воздействуют на людей (сила, вызывающая цингу, сила, предотвращающая цингу, пищеварительная сила, жаропонижающая сила). При помощи слова «сила» врачи обозначали реальное существование невидимой, еще неизвестной сущности. Методом проб и ошибок врачи подбирали средства, предотвращающие или излечивающие заболевания (при несварении желудка врачи давали микстуры, изготовленные из коровьего желудочного сока, для предотвращения цинги давали цитрусовые соки, добивались промышленного производства спираевой кислоты). Врачи располагали полезными рецептами и советами, которые позволяли правильно действовать. Рецепты имели большую практическую ценность, но при этом врачи не могли объяснить, каким образом желудочный сок, свежие продукты питания, спираевая кислота приводили к положительному эффекту. Врачи могли воздействовать на здоровье людей, но врачи не знали, как происходит воздействие. Таким образом, в 1908 году знание относительно пищеварительных ферментов, витаминов, спираевой кислоты находилось в таком состоянии, что суждения Абеля Рея нужно признать адекватными. В разные периоды времени почти каждая современная теория находилась в таком состоянии, когда не был известен внутренний механизм, и при этом имелись рецепты, позволяющие применять природные явления с пользой для дела. Такое состояние теории можно назвать «рецептурным знанием». В таком состоянии в 1908 году находилась концепция Дмитрия Ивановича Менделеева.
В период с 1840 года по 1886 год были открыты химические элементы: иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий. Эти элементы имели одинаковую валентность, при атомном весе, изменяющемся на одну единицу. Объяснение того, почему элементы обладают очень сходными химическими свойствами, появилось только в 1925 году. В 1908 году химики могли давать рецепты по поводу использования этих химических элементов, но химики не обладали знанием о причинах поразительного сходства, которое не наблюдалось в других химических элементах (у других валентность сильно изменялась в зависимости от атомного веса).
В 1819 году физики начали систематически измерять теплоемкость твердых тел. Оказалось, что алмаз обладает свойствами, резко выделяющих его среди множества других твердых тел – его теплоемкость не постоянна, и увеличивается при нагревании. Другие вещества или не увеличивали свою теплоемкость, или теплоемкость изменялась незначительно. Хотя учеными прилагались усилия к исследованиям, необычные свойства алмаза остались без объяснения. С 1819 года до начала работы В.И.Ленина над первыми страницами рукописи «Материализма и эмпириокритицизма» (период продолжительностью 88 лет) никто из ученых не смог придумать объяснение для физического явления – рост теплоемкости при нагревании алмаза. Теория на протяжении 90 лет давала рецепты по использованию алмазов, и описывала свойства алмаза, но не давала объяснения этим свойствам.
В 1895 году произошло открытие рентгеновских лучей. Естествоиспытатели согласились с тем, что они подобны волнам света. Однако у рентгеновских лучей не удалось обнаружить свойства, присущие свету – отражение, преломление. Этому было дано такое объяснение: рентгеновские лучи в широких пределах изменяют длину своей электромагнитной волны, и длина волны то увеличивается, то уменьшается; после отражения, преломления, дифракции рентгеновский луч становится настолько широким, что он выходит за пределы обычных научных приборов, определяющих отражение и преломление. В 1912 году появилось новое объяснение. Макс Лауэ провел опыт, в котором при помощи большого количества свинцовых пластин с отверстиями был сформирован очень узкий рентгеновский луч, попадавший на кристалл поваренной соли. За кристаллом находилась фотопластинка, на которой после окончания опыта обнаружено пятно, оставленное узким лучом, и большое количество маленьких пятен от лучей, отраженных от молекул соли. Расстояния между пятнышками позволили рассчитать длину волны рентгеновских лучей, соответствующую тысячной доли фиолетового цвета световых лучей. При этом длина волны не изменялась. В 1908 году для объяснения характера рентгеновских лучей применялось ошибочное объяснение. До 1908 года врачи и физики десятки тысяч раз воспользовались рецептурным знанием – делали рентгеновские снимки, позволившим увидеть то, что находится внутри людей, и врачи вылечивали людей. Абель Рэй был прав, когда сказал, что физика позволяет правильно действовать, но не позволяет правильно знать.
Даль в «Словаре живого великорусского языка» изложил значение слова «тараканничать»: чтобы избавится от тараканов, зимой в морозные дни крестьяне на несколько дней покидали свой дом, перебравшись в другую избу, оставляя открытыми окна и двери в своем доме; за сутки дом остывал, промерзал, и находившиеся в нем тараканы погибали. Для облегчения уборки тараканов, предварительно в центре дома устанавливали носилки, в которые укладывали мешок с песком; в процессе охлаждения дома, мешок с песком оставался теплым, и тараканы скапливались на мешке, чтобы согреться; и на мешке тараканы завершали свой жизненный путь; затем носилки с мешком и с умершими тараканами выносили на улицу. Тараканы не выдерживают температуру в пять градусов мороза и ниже. Караси выдерживают – они могут на протяжении нескольких месяцев находиться в состоянии ледышки, вмороженной в промерзший до дна пруд, и после оттаивания возрождаться к жизни. В то время, когда Даль составлял толковый словарь, люди не знали, почему от воздействия холода тараканы умирают, а караси не умирают, и это незнание не мешало избавляться от тараканов путем вымораживания, и не мешало Герберту Уэльсу мечтать о полетах в космическом пространстве людей, находящихся в замороженном состоянии.
Избавление от тараканов через вымораживание избы было рецептурным знанием.
Показатель преломления прозрачной среды приблизительно (но не точно) равен отношению скорости света в пустоте и скорости света в рассматриваемой среде. Отсутствие точного равенства Рэлей в 1881 году объяснял при помощи двух скоростей: скорости света совокупности нескольких цветов (эта скорость, немного меньшая, наблюдается в экспериментах), и скорости света узко выделенного цвета (эта скорость немного больше, и она предназначена для точного приравнивания показателя преломления к отношению скорости света в пустоте и скорости света в среде). Поскольку ученые еще не научились выделять узкую полоску цвета, то не проводятся эксперименты по измерению скорости, и объяснение не имеет опытного подтверждения. В настоящее время и в ближайшем будущем существование второй скорости, отличающейся от первой скорости, под вопросом. Рецептурное знание о преломлении позволило наладить широкомасштабное производство оптических приборов.
Кеплер считал, что все вещи имеют тенденцию к соединению, и что Луна должна упасть на Землю. Факт падения Луны не обнаружен, и Кеплер объяснял это существованием еще не известной (ненаблюдаемой) силы, которая отталкивает Луну от Земли. Кеплер не мог отчетливо представить себе силу, отдаляющую Луну. Исходя из представлений о колебаниях световых волн в продольном направлении, Гюйгенс не смог объяснить двойное преломление, и он откровенно рассказал о неспособности к объяснению. Скорость света в вакууме, измеренная на поверхности земли, имеет большее значение, чем скорость движения света в пределах Галактики. Объяснение этому не найдено до сих пор.
В середине восемнадцатого века среди овец в Англии распространилось заболевание, названной «скрейпи». У больных овец появляются признаки резкого раздражения кожи, они трутся об изгороди, деревья, столбы и другие неподвижные предметы, буквально соскребывают с себя всю шерсть. Сильный зуд приводит к тому, что животные кусают друг друга и при этом даже скусывают участки кожи. Овцы резко возбудимы — приближение к ним вызывает у них сильную дрожь. Наконец, еще одним характерным признаком заболевания служит нарушение координации движений, что наиболее ярко выражается в появлении спотыкающейся походки, и в конце концов больное животное не может стоять. Заболевание развивается медленно, продолжается от нескольких месяцев до нескольких лет и заканчивается гибелью животного. Причина смерти – разрушение структуры головного мозга, расстройство деятельности внутренних органов и всей нервной системы. Что стало известно о возбудителе болезни после 250 лет исследований? Чрезвычайно мало. Похожая болезнь имеется у коров, и люди инфицируются этой болезнью, поедая мясо больных животных (синдромом Крейцфельда-Якоба, болезнь куру). В искусственных условиях происходит инфицирование оленей, обезьян, хомяков, кошек, крыс, мышей. Инкубационный период до пяти лет, и период зависит от генетических особенностей организма. Иммунная система не реагирует на возбудитель, антитела и интерфероны не образуются. Возбудитель в высушенном состоянии сохраняет свою жизнеспособность на протяжении 2 лет хранения при температуре 8 — 12°С. Даже после 30-минутного кипячения ткань зараженного животного сохраняет свою инфекционность. Если зараженные структуры обработать разрушающими белки ферментами и фенолом, то возбудитель теряет способность заражать других животных. Это говорит о том, что в развитии недуга принимает участие какой-то белок, причём вырабатываемый самим организмом, поскольку он никак не реагирует на ионизирующее излучение и ферменты, разрушающие нуклеиновые кислоты. Возбудитель скрейпи оказался устойчивым к ферментам, переваривающим белки — к пепсину и трипсину; к ферментам, разрушающим ДНК и РНК, к ультразвуку и формалину. В 12%-ном растворе формалина заразительность кусочков мозга больных овец сохранялась 28 месяцев. В отличие от известных вирусов активность возбудителя скрейпи не снижалась даже после того, как его 34 раза поочередно погружали то в температуру –70°, то +37°С. При такой процедуре известные вирусы полностью разрушаются уже после 3 — 10 подобных циклов обработки. Инфекционная активность возбудителя скрейпи уменьшается на 99,9% в спирту и йоде. Устойчивость к ультрафиолетовому свету, и к проникающей радиации оказалась в 100 — 1000 раз выше, чем у всех известных вирусов. Размер возбудителя — от 17 до 27 нм (размеры соответствуют размерам ряда известных вирусов человека и животных, например, вирусов полиомиелита, ящура). Возбудитель имеет высокую чувствительность к тем веществам, которые разрушают клеточные мембраны обычных клеток. Вирус низкорослости хризантем имеет сходные с возбудителем скрейпи свойства – устойчивость к воздействию ультрафиолетового и радиоактивного излучения, нагреванию, малая молекулярная масса, длительный инкубационный период, необнаружение под микроскопом подозрительных веществ.
За 250 лет исследований стали известны внешние проявления болезни и незначительное количество свойств возбудителя, но до сих пор неизвестна структура возбудителя скрейпи и внешний вид возбудителя. Теория о болезни скрейпи и сходных болезней описывает внешние проявления, но не объясняет сущность болезни.
Здравый смысл подсказывает, что при нагревании льда с последующим превращением льда в воду, температура льда и воды должна возрастать непрерывно. Опыт показал, что температура прерывиста - тепло от огня, обязанное нагревать лед, на самом деле не нагревает лед, и лед продолжает иметь нулевую температуру. Значит, существует некая сила, которая становится поперек непрерывности, и создает прерывистость. Эта сила мешает льду нагреваться. При замораживании воды, в момент превращения воды в лед, наблюдается прерывистость температуры воды и льда. Создается впечатление, что в воде имеется какая-то сила, которая согревает воду при воздействии холода на воду. Получается, что внутри льда и воды имеется сила, которая оказывает тепловое (температурное) сопротивление при нагревании льда, и после превращения льда в воду происходит проникновение внутрь воды (вода совершает накапливание) того количества тепла, которое понадобилось для преодоления сопротивления; это тепло продолжает находиться внутри воды, пока вода жидкая; при охлаждении воды происходит переход тепла из внутреннего состояния во внешнее состояние, и внешнее состояние тепла проявляется в том, что тепло согревает воду и некоторое время препятствует замерзанию воды. Если через микроскоп разглядывать воду и лед, то можно заметить различие – в воде наблюдается броуновское движение, а во льду нет броуновского движения. Броуновское движение свидетельствует о том, что внутри воды находиться тепло, находящееся во внутреннем состоянии; при охлаждении воды это тепло переходит во внешнее состояние и прекращает свое существование, когда броуновское движение замедляется и останавливается, когда вода становится твердой.
17 августа 1884 года Карл Маркс написал письмо, адресованное Л.Филипсу, и в письме были упомянуты «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей».
При нагревании льда проявляется тепловое (температурное) сопротивление, при охлаждении воды из воды выходит накопленное тепло, вошедшее внутрь воды при преодолении теплового (температурного) сопротивления. Когда не было микроскопов, люди не видели броуновское движение, и люди вынуждены были сочинить бредни о скрытой внутри воды теплоте, которую люди не могли обнаружить посредством изучения воды. Потом появились микроскопы, позволившие увидеть броуновское движение, и люди заменили бредовое положение о скрытом теплороде на менее бредовое положение о превращении тепла в нескрытое броуновское движение. Потом появились рентгеновские аппараты, люди стали просвечивать воду и лед рентгеновскими лучами, и установили, что водяные молекулы в воде находятся в хаотическое беспорядочное движении, что во льду водяные молекулы неподвижны и выстраиваются в ряды и шеренги. Менее бредовое положение о превращении тепла в броуновское движение заменено на положение об энергии, необходимой для расшатывания кристаллической решетки. Наука развивается таким образом, что происходит замена более бредовых положений на менее бредовые.
До 1908 года людям не хватило мыслей, чтобы объяснить быстрое переваривание мяса в желудке, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о пищеварительной силе. Людям не хватило мыслей, чтобы объяснить благоприятное воздействие цитрусового сока при угрозе цинги, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о противоцинговой силе, и вставили слово туда, где не было знания. У людей не было знания о том, как действует спираевая кислота, и туда, где не было знания, люди вставляли отвратительное слово о жаропонижающей силе спираевой кислоты. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить необнаружение в экспериментах длины волны рентгеновских лучей, и люди сочинили отвратительное бредовое слово об изменении в широких пределах длины волны рентгеновских лучей, и вставили бредовое слово туда, где не было знания. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить отсутствие точного равенства между показателем преломления прозрачной среды и отношением скорости света в вакууме и скорости света в рассматриваемой прозрачной среде, и люди придумали отвратительное бредовое слово о том, что отдельный луч света двигается с другой скоростью, чем совокупность множества лучей. Изучение снотворного эффекта некоторых трав начиналось с отвратительного бредового слова «снотворящая сила». Исследование вырабатывания электричества аккумуляторами начиналось с отвратительных бредовых слов «электрический флюид» и «контактная сила» (нелепость этих словосочетаний доказана Фридрихом Энгельсом в книге «Диалектика природы»).
«Пока не умели приняться за изучение фактов, сочиняли общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактических химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство. Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила. Метафизик-психолог рассуждал, что такое душа. Нелеп тут уже сам прием»(В.И.Ленин, ПСС, том 1, с.42). Почти каждая ныне существующая теория начиналась с того, что В.И.Ленин назвал бесплодной нелепостью.
А.И.Герцен: «Декарт дал физикам опасный пример прибегать к личным ипотезам там, где недостает понимания; так, например, движение небесных тел он объяснял вихрем, крутящим их около солнца; стараясь математически вывести все явления планетной жизни, он делает ипотезы, в которые сам не уверен («хотя они никогда не происходили таким образом»)». Декарт объяснял одно неизвестное другим неизвестным, и при этом не верил в предложенное им объяснение. Почти каждая современная теория начиналась с нехватки понимания и с создания объяснений, в правильность которых мало кто верил, включая авторов объяснений. Почти каждая теория начиналась с объяснения неизвестного при помощи другого неизвестного.
Декарт не умел приняться за изучение фактов, связанных с движением небесных тел, и вследствие этого Декарт принялся почерпывать объяснение из своего мышления, оторванного от эмпирического материала. Многие естествоиспытатели использовали такой прием, и многие не признают этот прием нелепым. Иные гипотезный прием даже считают единственным приемом, ведущим к познанию природных явлений.
Герцен написал в книге «Письма об изучении природы», что на начальном этапе познания создаются представления, которые на время облегчают труднейший вопрос и пускают нездоровые соки в мышление, поскольку мышление создает представления, не опираясь на эмпирию. «Разверните историю все наук – они непременно начинаются…магией, уродливыми, искаженными фактами». Отказ от почерпывания гипотетических объяснений из мышления и переход к «почерпыванию объяснений из эмпирического материала» не гарантирует невозникновение уродливых и искаженных фактов.
Суждение Герцена об искаженных фактах является повторением слов Канта: сущности мира, становящиеся известными через умопостижение, независимы от определяющих причин чувственно-воспринимаемого материала. Герцен отрицательно относился к учению Канта, но Герцен незаметно для самого себя согласился с основным принципом кантианской гносеологии. Борьба Герцена против Канта завершилось пропагандой кантианских взглядов.
Исаак Ньютон считал сформулированным им закон всемирного тяготения искаженным измышлением. В своих расчетах он обнаружил противоречие: известные в то время массы Земли и Луны обеспечивали взаимное притяжение в меньшей силе, чем нужно было для удержания на околоземной орбите Луны, на которую воздействовала центробежная сила, стремящаяся унести Луну в далекий космос. Осознавая измышленный характер гравитационного закона, Ньютон 20 лет не опубликовывал формулы, в которых выражен закон всемирного тяготения. Через 20 лет были уточнены диаметр и масса Земли, и тогда масса могла непротиворечиво вписаться в формулы. Но и после этого Ньютон продолжал недоверчиво относиться к открытому им закону природы. Ньютон писал, что пытаться понять гравитацию в виде силы, которая имеет физическое содержание, представляется нелепым; ни одному трезвомыслящему исследователю такое не придет и в голову. Поэтому, заключает Исаак Ньютон, вопрос о носителе тяготения он оставляет открытым в надежде, что со временем удастся найти физическое объяснение этой силы; а пока будем принимать гравитационную силу лишь в математической оболочке.
В 1865 году Рудольф Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Эта величина имела красивую математическую формулировку, но многие физики не видели в ней физического смысла, и не понимали, как ее можно обнаружить в эксперименте. Клаузиус был вынужден согласится с тем, что энтропия не проявляется в экспериментах. Он видел только один способ донести физический смысл энтропии – при помощи произнесения большого количества слов. Многие физики считали энтропию нелепым измышлением, т.к. энтропия не могла быть проверена опытным путем.

В 1920 году сотрудник Исследовательского центра авиации (США) А.Гриффитс проводил опыты для выяснения прочностных характеристик материалов, применяемых в авиастроении – стали и алюминиевых сплавов. В качестве временного объекта исследования Гриффитс выбрал стекло, т.к. работать со стеклом легче, чем с алюминиевыми сплавами. Гриффитс сделал такое наблюдение: прочность на разрыв цилиндрических стеклянных нитей с уменьшением диаметра увеличивается, приблизительно в 50 раз. Исследователь стал разрабатывать теорию, начав с постулата о том, что до разрыва нить имеет одну поверхность, а после разрыва образуются две поверхности. На образование двух поверхностей вместо одной требуется некоторое количество энергии, которая находится в зависимости от площади поперечного сечения нити. Эту энергию Гриффитс приравнял к энергии разрушения кристалла определенного объема, возникающей при деформации кристалла при растягивании. Полученное объяснение хорошо согласовывалось с экспериментальными данными (при уменьшении площади поперечного сечения увеличивался объем, в котором распределяется напряжение при упругом сдвиге молекул кристалла, а увеличение объема приводит к увеличению разрывного усилия). После теоретического обоснования опытов над стеклом, А.Гриффитс приступил к аналогичным опытам над стальными и алюминиевыми сплавами, но подобной закономерности не обнаружил. По рассуждениям исследователя, при вытягивании стальной и алюминиевой проволоки в ней образуются трещины, и они не позволяют образцам иметь высокую прочность, подобно стеклянным нитям. При помощи микроскопа и других приборов Гриффитс исследовал стальную и алюминиевую проволоку на предмет обнаружения трещин. После продолжительного исследования выяснилось, что трещин нет. Перед Гриффитсом встал вопрос: что делать дальше? Была выбрана следующая гипотеза – трещины не обнаружены, но это нисколько не мешает ввести в теорию постулат о существовании трещин; этим будет достигнуто согласование теории и экспериментов. В результате, в теорию введен постулат, противоречащий показаниям органов чувств, не являющийся отражением объективной реальности, и введение внечувственного опыта сделано для того, чтобы вся теория, взятая в целом, стала отражением объективной реальности. В дальнейшем теория А.Гриффитса прочно обосновалась в науке. Можно ли найти более яркий пример, подтверждающий искусственность теоретических построений, когда в теорию вставляется элемент, противоречащий объективной реальности?
Здесь вспоминается изречение Фридриха Энгельса о том, что натурфилософия заполняет белые пятна путем внедрения в них причинно-следственных связей, измышленных философами, а не внедрением действительных связей. С момента создания натурфилософской теории А.Гриффитса (в которую автор вставил измышленную им концепцию, вместо внедрения объективной непридуманной концепции) прошло почти сто лет, и за это время диалектические материалисты не удосужились показать пример правильного научного исследования и почерпнуть из природного явления альтернативную теорию прочности, не совпадающую с натурфилософской теорией А.Гриффитса. Не удосужились создать теорию, соответствующую представлениям диалектических материалистов о теоретическом познании.
В 1924 году индийский физик Д.М.Бозе разработал теорию, устанавливающую характер взаимодействия двух световых волн. В 1925 году Эйнштейн преобразовал теорию Бозе и получил описание взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Особенностью этой теории была невозможность ее проверки в экспериментах над газами. Однако имелась возможность проверки путем изучения лучей, испускаемых нагретым телом. Исследования теплового излучения согласовывались с теорией, описывающей свойства газов. Поскольку не проводились эксперименты над газами, то многие ученые считали измышлением эту теорию.
В 1914 году Альберт Эйнштейн разработал концепцию, согласно которой теория гравитации существенно отличается от теории относительности. Эйнштейн нашел доказательство – если бы теория гравитации имела сходство с теорией относительности, то получился бы абсурд. В 1915 году Эйнштейн разработал теорию, которая объединила в себе теорию гравитации и теорию относительности. Каждый здравомыслящий человек поймет, что доказательство, предоставленное Эйнштейном в 1914 году, является измышлением.
А.И.Герцен немалое внимание уделял измышлениям, нелепостям и фальшивкам. «В основе заблуждения лежит что-нибудь истинное, обросшее слоями ошибочного понимания; правда мало-помалу улетучивается, между прочим потому, что выражена в форме, несвойственной ей; а веками скопившаяся ложь, седая от старости, переходит из рода в род. Баратынский превосходно назвал предрассудок обломком древней правды. Эти обломки составляют начало для противоречий, о которых мы говорим; по другую сторону их – протест разума. Развалины эти поддерживаются привычкой, ленью, робостью и, наконец, младенчеством мысли, не умеющей быть последовательной и уже развращенной принятием в себя разных понятий без корня, принятых на честное слово. Это совершенно противно духу мышления, но зато оно очень легко: вместо труда и пота – орган слуха»(«Капризы и раздумья»).
И Герцен, и Маркс, и Энгельс, и Мах, и множество иных исследователей говорили об измышлениях, нелепостях, фальшивках. Поэтому позволительно дать гносеологии следующее определение: гносеология – это наука, изучающая процессы совершения учеными ошибок.
В конце девятнадцатого века в науке случился кризис. До возникновения крупномасштабного кризиса, Александр Иванович Герцен рассказал в 1842 году о зачатках научного кризиса, и о том, как зачатки побуждают с сомнением относиться к науке: «Старые убеждения, все прошедшее миросозерцание потрясены, - но они дороги сердцу. Новые убеждения, многообъемлющие и великие, не успели еще принести плода; первые листы, почки пророчат могучие цветы, но этих цветов нет, и новые убеждения чужды сердцу. Множество людей осталось без прошедших убеждений и без настоящих. Между тем философия провозгласила всеобщее примирение в сфере мышления. И жаждавшие примирения раздвоились: некоторые не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; "наболевшие души наши, - говорят они, - требуют утешений, а наука на горячие просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, - предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков. Она намеренно говорит языком неудобопонятным, чтобы за лесом схоластики скрыть сухость основных мыслей - elle n'a pas d'entrailles {у нее нет души (франц.).}. Скажут: для кого же наука, если люди, ее любящие, стремящиеся к ней, не понимают ее? стало быть, она, как алхимия, существует только для адептов, имеющих ключ к ее иероглифическому языку? …Одно из существеннейших достоинств русского характера - чрезвычайная легкость принимать и усваивать себе плод чужого труда. И не только легко, но и ловко: в этом состоит одна из гуманнейших сторон нашего характера. Но это достоинство вместе с тем и значительный недостаток: мы редко имеем способность выдержанного, глубокого труда. Нам понравилось загребать жар чужими руками. Нам показалось, что в порядке вещей, когда Европа кровью и потом вырабатывала каждую истину и открытие: ей все мучения тяжелой беременности, трудных родов, изнурительного кормления грудью - а дитя нам. Мы проглядели, что ребенок будет у нас - приемыш, что органической связи между нами и им нет... Нам хотелось бы просто взять результат, просто поймать его, как ловят мух, и, раскрывая руку, мы или с досадой видим, что рука пуста, или обманываем себя, думая, что абсолютное в ладони» (из книги «Дилетантизм в науке»).
А.И.Герцен совершенно справедливо указал, что мучения тяжелой беременности, в результате которой рождаются научные открытия, часто остаются вне внимания. В философских сочинениях Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет фраз такого содержания: химики и физики вынуждены полагаться на метод проб и ошибок, т.е. идти по пути постепенного сужения круга конкурирующих между собой теоретических построений. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет слов, которые есть в философии Чернышевского: «исследователь идет ощупью, наугад, он принужден руководиться не столь верными способами к отыскиванию настоящего пути, теряет много времени в напрасных уклонениях по окольным дорогам с тем, чтобы возвратиться с них к своей исходной точке, когда увидит, что они ведут ни к чему, и чтобы снова отыскивать новый путь; еще больше теряется времени в том, чтобы убедить других в очевидной непригодности путей, оказавшихся непригодными, в верности и удобстве пути, оказавшегося действительным».
В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет того принципа, который есть в философии Энгельнейнера: «Как бы теория ни кажется верной и несомненной, как бы хороши ни объясняла факты, тем не менее никогда не следует думать, что факты действительно совершаются по этой теории. Нельзя забывать, что может существовать другая теория, одинаково хорошо объясняющая те же факты, и что возможно появление третьей теории, еще лучше их объясняющей. Поэтому ученый никогда не должен про свою теорию говорить, что она истинна, а остальное ложь. Ученый всегда должен быть готовым отбросить свою теорию в пользу лучшей. Таким образом он должен питать высшую терпимость к чужим теориям и воззрениям».
Абель Рей сообщает, что науку заполонило чрезмерное множество теорий, объясняющих одни и те же факты. «В настоящее время…необходимо констатировать, что, подобно искусству, физика имеет многочисленные школы, суждения которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны одни другим…крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и при том разногласия и в деталях, и в основных руководящих идеях»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.300). Опытные данные вступили в противоречие с существующими теориями, и возникла необходимость отбросить старые теории и создать новые теории. Обнаружились значительные трудности в создании новых теорий, и трудности привели к тому, что разные ученые, исходя из субъективных побуждений и не зная реального положения дел, применяли разные способы при создании новых теорий, а применение разных способов повлекло появление различных, часто противоречащих друг другу теорий. Подавляющее большинство новых теорий были мнимыми. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина отсутствует постулат о том, что незнание исследуемых объектов ведет к тому, что исследователи действуют наугад, и это имеет последствия в виде разногласий в научных направлениях. Отсутствует постулат о том, что приход в науку мнимых теорий является закономерным этапом развития науки.
Ученые исследовали прозрачные кристаллы, нагревая и охлаждая их. Обнаружилось, что при некоторых температурах внутри кристаллов появляются зоны уменьшенной прозрачности (т.е. зоны туманностей), которые способны исчезать и увеличиваться при изменении температуры, и способны перемещаться от одного края кристалла к другому краю кристалла со скоростью звука. С помощью спектрографов ученые исследовали спектры отраженных от кристаллов тепловых волн, и спектры поглощения. Были обнаружены некоторые закономерности блуждания туманностей, в зависимости от температуры, и установлено, что туманности переносят тепловую энергию из одной части кристалла в другую часть. Поскольку блуждание туманностей внешне похоже на перемещение молекул внутри газов, то ученые решили применить к туманностям формулы, обычно применяемые для расчетов параметров молекул, входящих в состав газов. К удивлению, формулы подошли, и формулы помогли создать теорию о закономерностях движения туманностей. В газах молекулы способны передвигаться по всему объему сосуда, в котором находиться газ. Атомы и молекулы, из которых состоят кристаллы, не способны перемещаться по всему объему кристалла. Чтобы оправдать применение формул, относящихся к двигающимся на большие дистанции молекулам, к атомам и молекулам, не способных двигаться на большие расстояния, ученые придумали мнимые частицы, которые будто бы перемещаются по всему объему кристалла. Чтобы подтвердить реальное существование мнимых частиц, ученые дали им имя. Мнимые частицы стали именоваться фононами. При помощи мнимых фононов ученые объясняют свойства, присущие кристаллам.
"Подобно натурфилософии, - написал Фридрих Энгельс в своей работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", - философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Физики не имели возможности в 1908 году установить действительную длину волны рентгеновских лучей, и физики стали искать помощь в измышлениях, и нафантазировали изменяющуюся длину волны. Рентгеновские лучи реальны, но к ним прилагалось мнимое объяснение.
Фридрих Энгельс признавал существование мнимых теорий, в которых объяснения включали в себя мнимые сущности. Например, в книге «Диалектика природы» можно найти такие фразы: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей… Что касается Гегеля, то он во многих отношениях стоял гораздо выше своих современников-эмпириков, объяснявших все непонятные явления тем, что в основу их клали какую-нибудь силу -- движущую, плавательную, электрическую, силу сопротивления и т. д. -- или, где это не подходило, какое-нибудь неизвестное вещество – световое, тепловое, электрическое и т. п. Мнимые вещества теперь уже почти устранены, но спекуляция силами, с которой боролся Гегель, все еще иногда проявляется…», «…Чтобы избавиться от необходимости указать действительную причину изменения, вызванного какой-нибудь функцией…, мы подсовываем некоторую мнимую причину, некоторую так называемую силу, соответствующую этому изменению. Мы переносим затем этот удобный метод также и на внешний мир и, таким образом, сочиняем столько же сил, сколько существует различных явлений». В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения о движущей, плавательной, электрической, световой, тепло-сопротивляющейся силе. Весьма вероятно, что Энгельс считал полезным сомнение не только тогда, когда он сам сомневался, но и тогда, когда сомневаются другие исследователи. Слова Фридриха Энгельса можно истолковать так: естествоиспытатели обязаны быть самокритичными, и осознавать наличие нелепости и фиктивности в трактатах, в которых естествоиспытатели отчитываются относительно своих исследований и о подвергнутых объяснению природных явлениях.
В.И.Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» приводит высказывание Джемса Уорда о двух направлениях внутри физики: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты».
Первая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые имеют в своем распоряжении не только рецептурное знание, не только подробное описание внешних качеств природных явлений, но и изображение внутреннего механизма природных явлений, и это объяснение приближается к реалиям внутреннего механизма. Кажимости (мнимое, сомнительное, измышленное) отбрасываются в стону и не создают препятствия. Вторая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые не приближаются к пониманию внутреннего механизма природных явлений, потому что между ученым и сущностью находятся неустранимые кажимости (мнимое, сомнительное, измышленное) и они не подпускают ученого к реальной сущности. Естествоиспытатели имеют в своем распоряжении правильные описательные схемы, правильное рецептурное знание, и больше ничего правильного не имеют. Описательных схем и рецептов недостаточно, чтобы приблизиться к реальной сущности природных явлений.
Как можно утверждать, что кажимости оставлены позади в 1908 году, если в науке в 1908 году имелась кажимость в виде изменяющейся длины волны рентгеновских лучей?
Вторая школа в физике имеет убедительные аргументы. Высказывание Джемса Уорда было вписано в ленинскую книгу в 1908 году, и в этом году физиологи имели в своем распоряжении описание внешних признаков пищеварительной силы, противоцинговой силы, жаропонижающей силы спираевой кислоты, и не имели знание о сущности этих сил. В 1908 году химики знали валентность, атомный вес и еще несколько немногочисленных свойств химических элементов иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий; но у химиков отсутствовало объяснение того, почему увеличение атомного веса среди этих элементов не приводит к изменению валентности. Физики не могли объяснить увеличение теплоемкости алмаза при нагревании, хотя смогли описать внешние признаки увеличивающей теплопроводности. И в 1908 году, и в 2014 году были неизвестны причина болезни скрейпи и причина более высокой скорости света в вакууме, измеренной на поверхности Земли, по сравнению со скорости света в вакууме, определенной в галактических масштабах. При этом ученые смогли создать описание немногочисленных внешних проявлений болезни скрейпи и расстояний, которые проходит свет во время измерения его скорости.
Многие ученые обладают самокритичностью и адресованной к другим ученым критичностью, и признают измышленный характер того научного знания, которым пользуются они или другие ученые. Критичность особо сильно проявляется, когда в науку входят положения, не проверенные опытным путем. Энтропия не была обоснована экспериментально, и вызывала сильные сомнения. Мнение о том, что скорость движения узко выделенного цвета отличается от скорости движения совокупности нескольких цветов, не подвергалось опытной проверке ни в 1908 году, ни в 2014 году, и это вызывало недоверие к мнению.
Вторая школа в физике имеет убедительные аргументы, в том числе – признание Энгельсом наличия в физических и химических теориях мнимых сил, мнимых веществ, измышлений, нелепого сумасбродства. Сомнения в адрес имеющихся теорий настолько многочисленны, что если собрать в одной книге высказывания Маркса и Энгельса, содержащие сомнения, то получиться весьма и весьма увесистый том.
Недоверчивое отношение к положениям, введенным в науку после опубликования книги «Материализм и эмпириокритицизм», также нужно принять во внимание. А.Гриффитс разработал натурфилософскую теорию прочности металлов, включив в нее положение, противоречащее опытным данным. Ученые создали теорию движения фононов, хотя в природе нет фононов. Эйнштейн на основе теории Бозе создал теорию, описывающую взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Эта теория не подвергалась проверке в опытах над атомами газа, и многие ученые считают теорию Эйнштейна неправдоподобной.
Подводя итог, можно сказать: вторая школа в физике имела большое количество сторонников в 1908 году, а также в последующие годы. Многие соглашались с тем, что численность теорий, представляющих собой описательные схемы, и имеющие мнимое (сомнительное, измышленное) объяснение внутреннего механизма, или не имеющих никакого объяснения, достигает внушительной цифры. Сторонники второй школы в физике соглашались, что часто встречаются поводы для возникновения сомнений и критического отношения к существующим объяснениям. Встречаются поводы для появления критического отношения к науке, так как наука не в состоянии объяснить некоторые природные явления.

Описывающая часть теории имеет объективное содержание. Из этого факта материалисты и идеалисты делают разные выводы. Материалисты – о том, что описывающая (т.е.первая) часть теории передает объективность второй части теории (вторая часть теории имеет объективность до того, как воплощена в жизнь третья часть теории). Идеалисты – о том, что вторая часть теории изолирована от объективного содержания первой части, и поэтому вторую часть запрещено считать объективной (до тех пор, пока не реализуется третья часть теории). Вопрос о реальном существовании объекта, изображаемого теорией, может быть разрешен только после окончания практической проверки теории. В этом вопросе идеалистическая теория познания противоречит материалистической теории познания, стоящей на позиции предрешенности упомянутого вопроса до начала процесса практической проверки (существование объективной реальности не может зависеть от того, проводятся или не проводятся эксперименты и воплощение в практику). Описание фактов (первая часть теории), из которого выросла объясняющая абстракция (вторая часть теории), неподвластно исследователю, и имеет объективное значение; абстракция приспосабливает себя к описанию фактов; из первого и второго материалисты делают вывод, что АБСТРАКЦИЯ ДЕТЕРМИНИРОВАНА ОПИСАНИЕМ, объективное содержание описания перетекает во вторую часть теории, и теория обретает объективное значение (до того, как начался процесс практической проверки). Когда идеалисты утверждают, что вопрос о реальном существовании объекта, изображаемого теорией, может быть разрешен только после окончания практической проверки теории (АБСТРАКЦИЯ ДЕТЕРМИНИРОВАНА ПРАКТИЧЕСКИМ КРИТЕРИЕМ ИСТИННОСТИ), и не может быть разрешен в момент создания теории, то материалисты (в частности, Кузнецов И.В., соавтор книги «Ленин как философ») высказывают критические замечания и совершенно справедливо такой взгляд называют идеалистическим.
«Рассмотрение науки как единого целого, где объект исследования определяет способы исследований и выработку новых понятий и теорий, является необходимым условием воспроизведения в человеческих понятиях и теориях объективной реальности» (доктор философских наук Корнеева А.И., соавтор книги «Ленин как философ», 1969 год). С точки зрения идеалистической теории познания, не объект исследования, а практический критерий истинности определяет правильность выявленных теорией понятий, касающихся причинно-следственных связей.

Описательные схемы позволяют подвергнуть анализу поверхностные свойства природных явлений и установить временную последовательность между отдельными фрагментами природных явлений. Временная последовательность событий является действительной, и, познавая временную последовательность, люди познают действительное. Но временная последовательность имеет недостатки. К примеру, люди замечают, что сначала стрелка барометра опускается вниз, а спустя короткое время начинается дождь. Стремясь получить дождевую влагу в нужное для людей время, кто-то пальцем опускает вниз стрелку барометра, но это не приводит к выпадению осадков. Люди приходят к выводу, что воздействие человеческими усилиями на явление, предшествующего по времени желательному явлению, не приводит к успеху, пользе (появлению последующего по времени явления). Догадываясь о том, что позади временной последовательности находится иная последовательность, более полезная, человеческое мышление стремиться вырваться из временной последовательности и достигнуть причинно-следственной связи.
А.И.Герцен использовал своеобразные слова, чтобы охарактеризовать отрицательное отношение идеалистов к временной последовательности фактов и стремление идеалистов к познанию причинно-следственных связей: «идеализм стремился вещественное бытие принять за мертвое, за ложь», «погубить действительность явлений в пользу сущности». Слова А.И.Герцена об идеалистах были истолкованы В.И.Лениным как отрицание идеалистами вещественного существования фактов и временной последовательности фактов.
(В следующей главе рассказывается, как Лавуазье, Ломоносов, Менделеев принимали за ложь вещественное бытие.)
Чтобы отойти от временной последовательности и придти к причинной связи, мышление должно произвести гигантскую работу. Причинная связь противополагает сама себе и сочетается сама с собой, раздваивается на две сущности, формулирует причинную связь и временную связь, которые превращаются в причинно-временную связь. Причинная связь осуществляется во временную связь существенным образом, временная связь превращается в причинную связь, причинная связь становится причинно-временной связью, временная связь становится временно-причинной связью. Противоположности взаимно уравновешиваются, но не останавливаются. Движение рядов связей порождает цельную систему. Система причинных связей содержит временные связи внутри себя, как бесконечный переход одной временной связи в другую причинную связь, и наоборот. В один момент времени причинная связь высовывается наружу как некая временная связь, в другой момент времени – как иная временная связь. Непосредственно данное, т.е. временная связь, имеет объективную значимость в форме причинной связи. Исходная причинная связь содержит в себе связь, но она первоначально не подвергается внутренней рефлексии. Остается внешняя рефлексия, переходящая от отрицательного отношения к рефлектированию раздвоенного в себе. Внешняя рефлексия противопоставляет внешним образом причинную связь и временную связь одно другому и имеет в виду лишь их, а не их переход, который и есть существенное и содержит в себе диалектическое противоречие. Внутренняя рефлексия состоит, напротив, в обнаружении и фиксировании противоречия между причинно-временной связью и временно-причинной связью. Внутренняя рефлексия намеренно приводит их в отношение, в котором содержится их противоречие, и дает тем самым через них просвечиваться их переход друг в друга. Внутренняя рефлексия обостряет притуплённое различение различного, простое многообразие временных связей в существенное различение, в противоположность. Лишь таким путем многообразные временные связи, обостренные в противоречие, противополагаются энергически и жизненно и приобретают в нем ту отрицательность, которая есть присущее самодвижению и жизненности. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразные временные связи становятся подвижными и живыми по отношению одного к другому.
Из вышесказанного В.И.Ленин сделал вывод: точка зрения Канта имеет существенную недостаточность в том, что Кант остановился на причинной связи как на завершенном противоречии с временной связью, и противопоставляет рефлексию и многообразие причинных и временных связей только как противопоставление; причинность по существу имеет внешнюю рефлексию в ней самой, и определяет себя как причастную собственным свойствам, вследствие чего обнаруживает ложность определения себя, как отвлеченной вещи. Кант не заметил, что причинная связь не посторонняя временной связи, но непосредственно присуща временной связи; совокупность причинных связей есть покоящийся (после завершение диалектического перехода через тезис, антитезис, отрицание отрицания) образ осуществленной временной связи. Причинная связь имеет то же самое содержание, но временная связь имеет в себе самодвижущуюся форму и выражается в беспокойной смене и как рефлексия в иное. Причинная связь посредством рефлексии возвышается на более приподнятую петлю спирали, чтобы преобразовать свой покой в самодвижение, охватить и причинно-временную связь, и всю временную связь в целом. Усилиями рефлексии происходит взаимная смена противоположных движений, объединяющихся в единое движение. Временная связь становиться относительно причинной связи полнотой, и при дальнейшем движении причинная связь в очередной раз вмещает в себя то же самое содержание. Причинная связь и временная связь суть самостоятельные целые, полные осуществления; при внешней рефлексии причинная связь суть рефлектированное осуществление, а временная связь суть непосредственное осуществление; при внутренней рефлексии – связи непрерывно продолжаются одна в другой, и поэтому во внутренней рефлексии в ней самой тождество обоих моментов. Обе связи суть прежде всего самостоятельны, но они таковы лишь как полноты, и таковы постольку, поскольку каждая связь имеет в себе по существу момент другой связи. Полнота перетекает в рефлексию, придает ей движение и соответствующее содержание. В результате доказано, что диалектическое мышление имеет силу найти причинную связь среди временных последовательностей, не прибегая к помощи практического критерия истинности.

Первая школа в физике получила поддержку со стороны диалектико-материалистического мышления. Вторая школа в физике опровергнута, вместе с суждениями о кажимостях (мнимом, сомнительном, измышленном), якобы мешающих приблизиться к реальности. Берется описательная схема, в нее внедряется мышление, оно извлекает наружу безошибочное представление о внутреннем механизме природного явления, представление вводится в теорию, и это представление находится в непосредственной близости к реальности. Кажимостей, мнимого, сомнительного нет. В книге «Анти-Дюринг» Энгельс поведал о том, что созданное мышлением теоретическое построение «представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы». Созданный диалектическим мышлением образ сущности природного явления представляет аналог происходящих в природе процессов, и благодаря этому устраняются сомнения в правильности образа. Аналог наносит поражение кажимостям и сомнительному, они отбрасываются в сторону и перестают преграждать путь к реальности, и объяснение вплотную приближается к реальности. Знание, полученное путем размышления с применением диалектики, соответствует действительности, и нет нужды это проверять практикой. Диалектическое мышление имеет не менее убедительную силу, чем экспериментальная проверка. Отсутствуют поводы для возникновения сомнений и критического отношения.
«…забавное смешение математических действий, допускающих математическую проверку (так как они основаны на непосредственном материальном созерцании, хотя и абстрактном), с такими чисто логическими действиями, которые допускают доказательство путем умозаключения и которым, следовательно, не свойственна положительная достоверность» (Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, т.20, с.631). В этой цитате Энгельс подразумевает обычные, недиалектические логические действия, которым не свойственна достоверность. А вот материально-диалектические логические действия и диалектические умозаключения имеют достоверность. Диалектика отбрасывает поводы для возникновения сомнений и критического отношения.
Кавалерийская атака на вторую школу в физике завершилась победой. Первая школа в физике торжествует триумф.

Андрэ Ампер сумел пропустить электрический ток через спирально свитые медные провода и этим создать магнитное поле внутри спиралей, и одновременно с этим Ампер добился того, что спирали не имели электрического заряда. Электрические заряды двигаются через медь, и это происходит в условиях отсутствия электрических зарядов. Деятельность Ампера подтолкнула философов к разработке концепций о внутреннем противоречии единого, перерождении единого в свою противоположность, взаимодействии противоположного с тем, из чего выросла противоположность, тождества (или сходственного нетождества) противоположностей, влиянии небытия на бытие.

В.И.Игнатович: «В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом явлении (объекте)». Можно изучить теорию и понять содержание теории. Что нужно сделать, чтобы убедиться в том, что в содержании теории нет чего-то лишнего, или что в содержании чего-то не хватает? Нужно сопоставить содержание теории с содержанием объекта. Но Игнатович ничего не говорит о том, каким способом можно установить содержание объекта. В результате, на основании слов, произнесенных Игнатовичем, невозможно произвести проверку того, что возвестил Игнатович («В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом объекте».). Когда Игнатович пишет философские слова, то в его философскую голову не приходит мысль, что у читателей его книг, не имеющих настоящего философского мышления, возникнет стремление подвергнуть слова Игнатовича опытной проверке, - но осуществление опытной проверки будет невозможным от того, что Игнатович не рассказал о процедуре опытной проверки. Игнатович не догадывается о том, что нужно писать такие слова, которые разъясняют процедуру их проверки опытным путем.
Некий философ заявил: «Слова разделяются на две группы: одну группу слов составляют слова, которые служат для выражения как истины, так и заблуждения; другую группу слов составляют слова, которыми выражаются исключительно истинные суждения». Абстрагирование часто наблюдается как симптом слабоумия или шизофрении.
Трудно ли изучать философию? Когда философию преподают философы, страдающие абстрактно-словесным поносом, - трудно. Нужно иметь крепкие нервы и насмешливо-саркастическое отношение к философии, чтобы углубленно изучать философию.
Сторонник диалектико-материалистической философии В.Н.Игнатович убежден в неэквивалентности двух суждений: «давление газа было рано атмосферному, но потом давление исчезло» и «давление газа было равно атмосферному, но потом давление снизилось до нуля». Об отсутствии эквивалентности Игнатович рассказал на страницах своей книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание».
В.Н.Игнатович не написал о том, какими экспериментами можно проверить неэквивалентность двух указанных им суждений.
Когда Самнер и Нортроп впервые получили пищеварительные ферменты в кристаллическом виде, то они писали о ферментах такие слова, которые можно проверить опытным путем. Н. И. Лунин искал в молоке вещества, которые позднее стали называться витаминами, и свой поиск Н. И. Лунин описывал в письменном виде такими словами, которые можно проверить опытным путем. Эйкман, Хопкинс, Фанк, Макколам, Дэйвис, Драммонд, Коэн, Мендель, Сент-Дьерди, Кинг, Кербет, Сцент-Гьерги, Бессонов изучали тот или иной витамин, и свои исследования они описывали словами, которые можно проверить опытным путем. Философ Рэй рассказывал о том, что физико-химические науки находятся в кризисе, и при этом свои мысли Рэй выражал словами, которые можно проверить посредством наблюдения за наукой. Менделеев свои мысли о химических элементах излагал словами, которые можно проверить опытным путем. Лауэ составил свой рассказ о длине волны рентгеновских лучей так, что рассказ можно было проверить опытным путем. В отличие от философа Владимира Игнатовича, философ Эрнст Мах при изложении своих философских взглядов пользовался словами, которые можно проверить опытным путем. У Маха появились последователи, называющие себя махистами, эмпириокритиками, эмпириомонистами, имманентами, прагматистами, неокантианцами, и они разъясняли свое философское мировоззрение словами, которые можно проверить опытным путем.
Декарт и Кеплер имели объяснение того, почему Луна не падает на Землю, почему планеты безостановочно вращаются вокруг Солнца, и эти исследователи продуцировали объяснения, которые невозможно было проверить опытным путем. Рэлей разработал теорию, объясняющую несовпадение между коэффициентом преломления лучей в прозрачном веществе, и числом, возникающим от деления скорости света в этом прозрачном веществе, на скорость света в пустоте. Теорию Рэлея невозможно проверить опытным путем, и Рэлей излагал свою теорию словами, не подтверждаемыми экспериментально. Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Слова, используемые Клаузиусом при описании энтропической теории, не подсказывали читателям, какие опыты можно произвести для проверки теории.
Игнатович прочитал книги, написанные Декартом, Кеплером, Рэлеем, Клаузиусом, и Владимир Николаевич Игнатович задумался: эти великие люди писали слова, которые невозможно проверить опытным путем, и могу ли я уподобиться этим великим людям, и тоже писать слова, не проверяемые экспериментально? После непродолжительного размышления Игнатович пришел к выводу: могу.
Игнатович нашел свое место в идеологической борьбе, в которой принимают участие философы, разрешающие себе писать экспериментально непроверяемые слова, и философы, возглавляемые Эрнстом Махом, запрещающие сами себе писать слова, которые невозможно проверить опытным путем.

Имеющийся в материалистической теории познания постулат «абстракция не должна порывать с опытом» таков, что его невозможно проверить экспериментальным путем.

Человек всегда стремился сделать приносящим пользу окружающий его мир, и, - что логически вытекает из предыдущего, - сделать понятным окружающий мир, осмыслить свое место в нем. В процессе познания окружающего мира и самого себя в сознании человека закрепляются знания, умения, навыки, типы поведения и общения. Возникает психологическая потребность нарисовать в своем сознании некую картину, отображающую человека и результаты его познавательной, практической деятельности, и помогающую ориентироваться в бытии. Совокупность результатов познавательной деятельности, устойчивых представлений, определяемых данным уровнем развития общественного производства, техники, науки, культуры и системы общественных отношений образует определённую картину мира. Составной частью картины мира является изображение процесса получения и аргументации знания. Представления об окружающем мире основаны на всей совокупности доказанных фактов и установленных причинно-следственных связей, что позволяет с определённой степенью уверенности делать способствующие развитию человеческой цивилизации прогнозы о прошедших, настоящих и будущих свойствах мира внутри человека и вне человека. Научная картина мира, хотя и может составлять значительную часть мировоззрения, никогда не является его адекватной заменой, так как в своем индивидуальном бытии человек нуждается как в эмоциях и художественном или чисто бытовом восприятии окружающей действительности, так и в представлениях о том, что находится за пределами достоверно известного или на границе неизвестности, которую предстоит преодолеть в тот или иной момент в процессе познания. Картины мира представляет собой руководящие установки, которые определяют способ восприятия и осмысления эмпирического и теоретического материала, и в силу этого навязывает человеку представление о том или ином соотношении человеческого и нечеловеческого, взятое во всех ракурсах: онтологическом, теоретико-познавательном, ценностном, деятельностном. Навязывание вызывает ответную реакцию – критичность, сомнение в эффективности планируемой деятельности, исследование особенностей восприятия в аспекте влияния желательного (в восприятии) на имеющееся (в восприятии), изучение шизофрении и иных повреждений внутреннего мира человека с целью выявления их влияния на формирование знания, поиск факторов, затрудняющих познание.
Происходит исследовательская деятельность. По мнению многих философов, в том числе Маркса, Энгельса, Ленина, исследованием занимается не только человек, но и нечеловеческое существо. Оно изучает мир, окружающий человечество, и, исходя из изученного, создает картину мира. Затем нечеловеческое существо производит сравнение двух картин мира, - картины мира, созданной человечеством, и картины мира, созданной нечеловеческим существом. Обнаружив, что первая картина мира по своему содержанию на протяжении веков приближается к содержанию второй картины мира, нечеловеческое существо таинственным образом сообщает об этом Марксу, Энгельсу, Ленину, Игнатовичу. Получив послание от нечеловеческого существа, Маркс, Энгельс, Ленин, Игнатович единодушно глаголют: существует процесс приближения.
Джемс Уорд: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты»(слова Джемса Уорда цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм»).
Джемс Уорд пишет о том, что первая школа в физике констатирует приближение картины мира, появившейся в результате исследовательской деятельности человечества, к картине мира, появившейся в результате исследовательской деятельности нечеловеческого существа.

Глава  13.  Кризис в науке. Основной вопрос философии.
 
Эрнст Мах в своих философских статьях сообщал, что при создании теорий в них часто вносятся представления, которые перед внесением не проходили опытную проверку. Такой способ построения теории Мах назвал интеллектуальным хозяйничаньем. Мах применял и иное словосочетание – неполноопытное знание. Одна часть теории состоит из того, что проверено экспериментально, другая часть теории – из того, что не проверено. Поскольку часть теории не проверена опытом, то взятая целиком теория проверена опытом не полностью. Это означает, что такая теория дает неполноопытное знание.
На начальной стадии изучения природы, люди находят в природе временную последовательность явлений и фактов (само собой разумеется, что органы чувств принимают участие в установлении временной последовательности). Люди при помощи своего мышления выискивают среди временной последовательности то, что не является временной последовательностью, например, рецептурное знание. В дальнейшем люди переходят, совершая многочисленные ошибки, к познанию причинно-следственных связей. Такое познание основано на применении мыслительной деятельности, и результат такого познания именуется природным законом. Эрнст Мах писал, что законы, относящиеся к природным явлениям, представляют собой итог мыслительной деятельности, и роль мышления такова, что мышление создает абстракции, и последние упорядочивают изложение временной последовательности показаний органов чувств. Мышление и абстракции полезны, потому что они преобразует в удобную форму временную последовательность ощущений; ощущения, взятые без мышления, неудобны и малополезны. Элементы, внесенные мышлением, и иные элементы законов подлежат периодической проверке экспериментами.
Абстракции – это инструмент, созданный людьми и зависимый от людей, и этот инструмент используется в процессе познания природы. Имеется опасность преувеличения значения этого инструмента – легким движением руки созданный людьми инструмент превращается в независящий от людей объект, считаемый целью научного исследования.  Многие исследователи природы приписывают объективное существование, - продолжает свою мысль Эрнст Мах, - абстрактным понятиям. То, что имеет значение вспомогательного инструмента мышления, принимается этими исследователями за ОСНОВУ действительного мира. Нематериальное получает название материального и оно считается материальным, потом выясняется факт нематериальности, и приходится материальное переименовывать в нематериальное. Проблемы будут устранены, если неукоснительно разграничивать инструмент мышления и цель (объект) научного познания.
В.И.Ленин не согласился с концепцией Э.Маха, и настаивал на противоположном: проблемы будут устранены, если сведения, которые дает инструмент мышления, считать копией того, что содержится в действительном мире и является объектом научного познания. Также В.И.Ленин настаивал на том, что содержащееся в действительном мире является копией сведений, имеющихся в инструменте мышления.
Фридрих Энгельс высказал фразу: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность,  и которые нуждаются  в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»).
На чьей стороне Энгельс – на стороне Маха или на стороне Ленина? На стороне Маха. Эрнст Мах говорил о неукоснительном разграничении инструмента мышления и цели (объекта) научного познания, и эти слова созвучны словам Энгельса о поставленных на голову реальных отношениях, когда отражение принимается за объективную реальность.
Георг Штель вводил в химические реакции различные вещества, и в конце реакций Штель обнаруживал выход газообразных веществ или выпадение осадка. Штель создал абстракцию о флогистоне, и, согласно абстракции, выделение газов и выпадение осадка  считалось следами, которые оставляет флогистон. Впоследствии Антуан Лавуазье доказал, что созданная Георгом Штелем абстракция является пустой абстракцией, и в природе нет того, что соответствует этой абстракции. Штель принял отражение (абстракцию) за объективную реальность; Штель не смог разграничить инструмент мышления и подвергаемую исследованию объективную реальность; реальные отношения  он поставил на голову. Лавуазье совершил перевертывание и поставил на ноги реальные отношения, и доказал несуществование в природе того, что могло соответствовать абстракции Штеля.
Следы, якобы оставленные материальным флогистоном,  не смогли доказать материальное существование флогистона. Мах придерживался мнения: следы являются материальными, но тот объект, которому ученые приписывают способность оставлять следы, не всегда является материальным. Бывает, что способность оставлять следы приписываются тому, что является фальсифицированным неполноопытным знанием.
 
В конце девятнадцатого века произошел кризис в науке, и ученые утратили веру в правильность существующих научных теорий. Какова роль Эрнста Маха? Он усиливал неверие (в том числе своими словами о том, что теории насыщены неполноопытным знанием, еще не проверенными экспериментально, и о том, что нужно готовиться к новой волне научного кризиса, которая неизбежна по причине отождествления содержания отражения и содержания объективной реальности). В чем заключается выход из научного кризиса? В возвращении веры в правильность теорий. Роль В.И.Ленина заключается в том, что он убедил ученых восстановить веру в правильность научных теорий (в теориях нет неполноопытного знания).
В 1892 году философ Борис Николаевич Чичерин высказало мнение, что атом устроен подобно Солнечной системе.    Японский физик Нагаока в 1903 году математически обосновал  аналогичную модель атома. Роль Солнца отводилась находящему в центре атома ядру, имеющему положительный электрический заряд, вокруг которому подобно Меркурию, Марсу, Земле, Венере, Юпитеру, Сатурну, обращаются отрицательно заряженные частички – электроны. Диаметры орбит электронов составляет стомиллионную долю сантиметра. Двигающиеся по замкнутому кругу электроны должны излучать энергию. Излучающий электрон слабеет, его скорость уменьшается, и он падает на ядро. Вывод об излучении и падении находится в вопиющем противоречии с реальностью, так как, во-первых, не обнаружено излучение из электрона (в обычных условиях), и во-вторых, атомы долговечны и не гибнут от падения электрона на ядро (каменные топоры, сделанные человеческими руками миллион лет назад, продолжают своего существование, и отсутствуют свидетельства того, что атомы, входящие в состав каменных топоров, проявляют признаки старения).
Возникло противоречие между теорией и практикой. Луи де-Бройль внес изменение в теорию и устранил противоречие. Если весомая частица двигается по замкнутому кругу, то она должна излучать энергию. Если электромагнитная волна двигается по замкнутому кругу, то она не должна излучать энергию. Электрон – это электромагнитная волна.  Де-Бройлю удалось свести концы с концами.
Вокруг ядра на внешней орбите вращается несколько электромагнитных волн. Эти волны находятся на разном расстоянии от ядра, и поэтому имеют разный цвет. Оторвавшись от ядра, электромагнитная волна сохраняет свой цвет. Когда цвет направляют в кристаллическую решетку прозрачного вещества, то при выходе из кристалла цвет совершает  интерференцию. Следы интерференции остаются на фотопластинке, находящейся возле кристалла. К фотопластинке прикладывается линейка и по следам вычисляется длина волны.  Люди терли янтарем по одежде, и у янтаря появлялась способность притягивать к себе пушинки. Люди выкапывали из земли камни, к которым прилипали легкие железные изделия.  Мысль пошла через янтарный флюид, магнитный флюид, через установление внутри флюида легких сгустков, через установление тяжелых сгустков, через модель Нагаоки, через направление легких сгустков в прозрачный кристалл, через подстановку фотопластинок в то место, куда устремляются вылетающие из прозрачного кристалла легкие сгустки, через приставление линейки к отметкам, имеющимся на фотопластинках, через математическое вычисление длины электромагнитной волны, присущей легким сгустам.
Янтарь и камни, выкопанные из земли – это материальное и объективное. Прилипания пушинок и мелких железяк к янтарю и камням – это материальное и объективное. Прозрачный кристалл, фотопластинка, линейка – это материальное и объективное. Прикладывание линейки к следам, имеющимся на фотопластинке, измерение расстояния между следами, вычисление длины волны – это материальное и объективное.
Декарт, Ньютон, Гюйгенс, Френель проводили многочисленные опыты над цветами, и ни в одном опыте не было обнаружено вращение цвета по кругу. Круговое движение цвета не выявлено в экспериментах, и поэтому круговое движение цвета – это не материальное и не объективное.  В деятельности Луи де-Бройля проявилось интеллектуальное хозяйничанье. Теория, описывающая вращение цвета вокруг атомного ядра, является неполноопытным знанием, т.к. вращение не подтверждено опытом. Луи де-Бройль подтолкнул науку к  кризису – кризис проявляется в сомнениях, а теория Луи де-Бройля не может не вызвать сомнения.
Следы на фотопластинке – материальны. Они ничего не говорят о материальных и объективных процессах, приведших к их возникновению.
Поедание пудинга – проверка ощущений, но не абстракций.  Поедание пудинга не доказывает, что пудинг состоит из ядер, вокруг которых по кругу вращаются цвета.
В 1661 году Ферма ввел в свое исследование принцип: луч света двигается по той траектории, прохождение по которой займет наименьшее время. Этот принцип, выведенный из мышления,  привел к значительному упрощению формул, описывающих оптические явления. У многих физиков принцип Ферма вызывал сильные сомнения – у луча света нет разума и он не может рассчитать траекторию, чтобы затратить минимальное время. Ферма ввел в теорию принцип, являющийся неполноопытным знанием и подготавливающий научный кризис  (кризис проявляется в сомнениях, а теория Ферма вызвала поток сомнений).
В 1865 году Рудольф Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Эта величина имела красивую математическую формулировку, но многие физики не видели в ней физического смысла, и не понимали, как ее можно обнаружить в эксперименте. Клаузиус создал неполноопытное знание, внес сомнение в материальном существовании энтропии, и заложил основы будущего научного кризиса.
Ученые исследовали прозрачные кристаллы, нагревая и охлаждая их. Ученые обнаружили, что при некоторых температурах внутри кристаллов появляются  зоны туманностей, которые способны исчезать и увеличиваться при изменении температуры, и способны перемещаться от одного края кристалла к другому краю кристалла.  Были обнаружены некоторые закономерности блуждания туманностей, в зависимости от температуры, и установлено, что туманности переносят тепловую энергию из одной части кристалла в другую часть. Поскольку блуждание туманностей внешне похоже на перемещение молекул внутри газов, то ученые решили применить к туманностям формулы, обычно применяемые для расчетов параметров молекул, входящих в состав газов. На основе «газовых» формул ученые придумали мнимые частицы, которые якобы перемещаются внутри кристаллов. Однако известно, что кристаллы прочны, и в них не происходит перемещение частиц. Попытка объяснять перемещение неперемещаемого приводит к сомнениям и подготавливает кризис в науке.
Энгельнейнер: «Как бы теория ни кажется верной и несомненной, как бы хороши ни объясняла факты, тем не менее никогда не следует думать, что факты действительно совершаются по этой теории. Нельзя забывать, что может существовать другая теория, одинаково хорошо объясняющая те же факты, и что возможно появление третьей теории, еще лучше их объясняющей. Поэтому ученый никогда не должен про свою теорию говорить, что она истинна, а остальное ложь. Ученый всегда должен быть готовым отбросить свою теорию в пользу лучшей. Таким образом он должен питать высшую терпимость к чужим теориям и воззрениям».    Энгельнейнер призывает ученых сомневаться в теориях, и тем самым Энгельнейнер закладывает кризисную мину под науку.
Биографы великого математика К. Гаусса уже после его смерти отыскали в черновиках подробные разработки неэвклидовой геометрии, а с ними признание ученого, что он не хочет рисковать обнародованием новой теории пространства потому, что опасается возражения со стороны плохо образованных критиков. Гаусс был предусмотрительным человеком, и он скрыл то, что могло вызвать сомнения и спровоцировать кризис в науке. Лобачевский оказался неосмотрительным, и он поставил науку в опасное предкризисное положение.
А.И.Герцен: «Скептицизм – противодействие, вызываемое полузаконной догматикой философии; он невозможен там, где невозможны мысли, принятые на авторитет. Но до тех пор, пока в науку будут врываться готовые истины, принятие которых ничем не оправдано, …до тех пор время от времени злой и резкий скептицизм будет поднимать свою голову Секста-Эмпирика или Юма и убивать своей иронией, своей негацией всю науку за то, что она не вся наука. Сомнение – вечно припаянный элемент ко всем моментам развивающегося наукообразного мышления; сомнение мы встречаем вместе с наукой в Греции и последовательно будем встречаться с ним при всякой попытке философского догматизма; оно провожает науку через все века». Герцен тоже приложил свою руку к возникновению научного кризиса.
До 1912 году в науке существовало неполноопытное знание – признание за рентгеновскими лучами способности изменять в широких пределах свою длину волны. Поскольку эта способность не подтверждалась экспериментами, то появлялись сомнения в материальном существовании изменения характеристик рентгеновских лучей, а сомнения приводят к печальным последствиям, в том числе к научным кризисам.
Энгельс признавал наличие в науке неполноопытного знания. Подобно Эрнсту Маху, Фридрих Энгельс требовал от ученых проводить тщательные эксперименты, для подтверждения или опровержения теоретических построений: «Учение о гальванизме, а за ним и учение о магнетизме и электричестве может получить твердую почву только посредством скрупулезной генеральной ревизии всех перешедших по наследству недостаточно проверенных опытов»(«Диалектика природы»).  В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения об электричестве и магнетизме, и для устранения сомнений был поставлен вопрос о проведении ревизии. Сомнения Энгельса пододвинули науку к краю пропасти, к той пропасти, которую Ленин назвал кризисом в науке, и, если воспользоваться словами Остапа Бендера, внутри которой на протяжении приблизительно 400 лет продолжается падение науки.
Карл Маркс выражал сомнения в адрес 10-15 политэкономических теорий, и своими сомнениями Маркс создал условия для возникновения кризиса в науке. От сомнения до кризиса – один шаг.
Ленину пришлось расхлебывать кашу, заваренную Марксом, Энгельсом, Герценом, Лобачевским, Энгельнейнером, Клаузиусом, Ферма, Нагаоки,  Рэлеем, Ньютоном, Декартом, и прочими, сеющими сомнение и недоверие.
 
В восемнадцатом веке Ньютон создал корпускулярную теорию света, а Гюйгенс и Френель – волновую теорию света. Каждая теория объясняла все известные оптические явления.  Естествоиспытатели могли выбрать для своего использования ту или иную теорию на основе простоты математических операций или на основе эстетических предпочтений.  Или на основе понятности, или на основе осмысленности. В конце девятнадцатого века и в начале двадцатого века положение изменилось. Это произошло в тот период времени, который В.И.Ленин назвал научным кризисом.  Каждый конкретный естествоиспытатель был вынужден приписывать свету корпускулярные свойства при объяснении одних экспериментальных явлений, и приписывать волновые свойства при объяснении других экспериментальных явлений. По понедельникам, средам и пятницам свет состоял из твердых весомых частиц, а по вторникам, четвергам и субботам свет состоял из невесомых волн. Имелись немногочисленные исключения, например, эффект Доплера, когда можно было одновременно применить оба представления о свете. Естествоиспытатели были вынуждены прибегать к искусственным ухищрениям, чтобы объяснить применение то одной теории, то другой теории. Гельмгольц решил не изворачиваться и дал простодушную формулировку: физики применяют условные символы. Когда Гельмгольц произносил слова «условный символ», то Гельмгольц вкладывал в них смысл, близкий к  смыслу слов Маха о необходимости неукоснительного разграничения инструмента мышления и цели (объекта) научного познания, совпадающий со смыслом слов Энгельса о недопустимости ставить на голову реальные отношения.
В 1910 году Альберт Эйнштейн попытался создать теорию, объясняющую низкую теплоемкость охлажденного алмаза. Эйнштейн не заметил, что его объяснение постулирует высокую теплоемкость охлажденного алмаза. Эйнштейн написал - когда квант тепловой энергии ударяется об атом, то атом не принимает энергию от кванта, и сохраняет прежнюю температуру. Если воздействие тепла на атом не увеличивает температуру атома, то это означает, что охлажденный атом алмаза имеет бесконечно большую теплоемкость. Это прямо противоположно тому, что наблюдается в опыте. Объяснение Эйнштейна вызывает сомнение, и поэтому науке угрожает новая волна кризиса.
Материалист В.Н.Игнатович иногда произносит фразы, вызывающие недоумение и сомнение. Вот фраза из книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание»: «Изменение энтропии при удалении непроницаемой перегородки, разделяющей тождественные идеальные газы, равно нулю не потому, что после удаления перегородки «ничего не происходит» [610, с.3], и не потому, что в этом случае «конечное состояние системы макроскопически ничем не отличается от начального» [530, с.138], а потому, что нулевое значение изменения энтропии следует из соответствующих формул». По мнению Игнатовича, природа находится в зависимости от человеческих формул, и формулы указывают природе, какие процессы должны в ней происходить. Мнение Игнатовича порождает сомнение, что расшатывает науку и грозит ее обрушить.
 

В 1958 году Илья Сергеевич Даревский, сотрудник Зоологического института Академии наук СССР, обнаружил на Кавказе, около озера Севан, популяцию ящериц, среди которых не было самцов, и самки давали жизнь новому поколению без участия самцов. Способность молодого поколения появляться на свет из материнской половой клетки без ее соприкосновения с мужской половой клеткой замечено также у хамелеонов, гекконов, у гигантских ящериц Комодо, родиной которых являются острова возле Индонезии. В 1940-е годы партогенез выявлен у североамериканских ящериц из рода кнутохвостых, семейство тейидов. Акула, именуемая рыбой-молот, мечет икру, и из икринок выводятся акулята, являющиеся точной копией своей мамы; 100-процентное сходство хромосом у мамы-акулы и акулят обеспечивается тем, что в икру не попадают мужские половые клетки и не вносят иные хромосомы. В 1963 году американский птицевод С.Марсден наблюдал, как самки малой белой индейки откладывали яйца без участия самца, из яиц вылуплялись индюшата, которые впоследствии повторяли жизненный цикл и без помощи самцов приносили потомство. Фауна включает в себя 20 видов ящериц, хамелеонов и гекконов, размножающихся партогенетическим образом, 30 видов рыб, 25 видов земноводных, десятки тысяч видов насекомых и червей, чьи популяции, количественно возрастающие, состоят только из женских особей.

Мысль должна быть беременной; когда подойдет срок, мысль разрешиться от бремени, и появившееся новое рецептурное знание должно дать людям рекомендацию о совершении новый действий, какие раньше не производились людьми. Если знание не подталкивает к новым действиям, то это – не знание, а схоластика. Мысль бывает легкой, не беременной рецептурным знанием и действиями, схоластической, и для такой мысли не должно быть места в науке. Тем не менее, значительная часть психологии, философии и некоторых других наук оккупирована легкими мыслями. Чем глупее создатели теорий, тем легче и непонятнее их мысли, изложенные на бумаге (и тем труднее проверить мысли экспериментальным путем). Тяжело штудировать философию, так как она до отказа заполнена легкими мыслями. Намного легче изучаются науки, в которых мысли приносят сущность, соотносящуюся с человеческой деятельностью и проверяемую опытным путем.
Следует особо подчеркнуть, что в политэкономии имеется большое количество легких мыслей.
С точки зрения идеалистической теории познания, мысль беременеет партогенетическим способом, и мысль сама в себе порождает новое знание. Мысль и новое знание первоначально оторваны от опыта, но в конечном счете новое знание должно приблизиться к опыту. В момент рождения нового знания неизвестно, является ли оно ошибочным или неошибочным, и для проверки применяется практический критерий истинности.
С точки зрения материалистической теории познания, мысль беременеет традиционным способом, от сочетания мысли и опыта. Опыт, как правило, является безошибочным; свойство безошибочности перетекает от опыта к новому знанию, и новое знание приобретает свойство безошибочности в момент своего рождения. Когда опыт принимает участие в рождении нового знания, то нет оснований сомневаться в новом знании.
А.И.Герцен красочно и правдиво обрисовал различие между материализмом и идеализмом в их отношении к объективной правильности нового знания: «Метода Бэкона чрезвычайно скромна: она проникнута уважением к предмету, к нему приступает она с тем, чтоб научиться, а не с тем, чтоб вынудить из предмета насильственное оправдание вперед заготовленной мысли», «Посмотрите на алхимика перед его горном, - на этого человека, окруженного магическими знаками и страшными снарядами: отчего эта бледность щек, этот судорожный вид, это прерывающееся дыхание? Оттого, что в этом человеке не целомудренная любовь к истине, а сладострастное пытание, насилие; оттого, что он делает золото в реторте. Объективность предмета ничего не значила для высокомерного эгоизма средних веков; в себе, в сосредоточенной мысли, в распаленной фантазии находил человек весь предмет, а природа, а события призывались, как слуги, помочь в случае нужды и выйти вон»(«Письма об изучении природы»).
Штель и Блэк с уважением относились к природе, и когда их мысли сочетались с опытом и разрешились от бремени, то появились флогистонная теория и теплородная теория. Эти теории безошибочны, потому что их источником являлся опыт. Уважение к природе трансформировалось в уважение к флогистону и теплороду. Природа научила Штеля и Блэка тому, что в ней, в природе, есть флогистон и теплород. В противоположность этому, объективность природы ничего не значила для Лавуазье и Ломоносова; они догадывались, что природа врет, подсовывает обманку в виде временной последовательности событий, и что это вранье можно преодолеть сосредоточенной мыслью или распаленной фантазией. Поскольку природа и опыт врут, то мысли нельзя сочетаться с опытом или природой; мысль должна действовать самостоятельно, игнорируя временную последовательность событий. Лавуазье и Ломоносов смогли доказать лживый характер природы.
Через 120 лет Менделеев не поверил в объективность природы, не поверил в сообщения природы об атомных весах некоторых химических элементов. Менделеев сначала распалил свою фантазию, потом начал сосредоточенно мыслить, и при помощи фантазии и мышления нашел иные атомные веса, чем те, которые сообщила ему природа. Химические элементы расставлены в таблице Менделеева не в том порядке, сообщения о котором поступали от природы, а в том порядке, сообщения о котором были извлечены из фантазии и мышления. Менделеев обхитрил природу.
Мейер был доверчивым человеком, и, подобно Штелю и Блэку, придавал большое значение объективности предмета. В результате, Мейер расставил химические элементы не в том порядке, в котором расставил Менделеев.
Познание заключается в том, что исследователь пинками отгоняет от себя объективную временную последовательность событий, чтобы очистить от временных последовательностей рецептурное знание. Потом – очистить от рецептурного знания причинно-следственные связи.
Основной вопрос философии таков: разрешается ли мысли пренебречь опытом, критически (эмпириокритически) относится к эмпирии (к временной последовательности событий), оторваться от эмпирии (от временной последовательности событий) с последующим возвращением к фактам, или мысль обязана идти след в след за временной последовательностью фактов, потому что реальная временная последовательность материальных фактов первична, а проявление психических процессов в виде мысли вторично?
Разрешается ли человеку, не обладающему органом чувств для усматривания в опыте причинно-следственных связей, черпать предположение о причинно-следственных связях из собственной фантазии, возникновение которой обусловлено партогенетическими процессами, не связанных с опытом? Или естествоиспытатель обязан ПРИЗНАВАТЬ НА СЛОВАХ философский принцип объективности вещи и ее сущности, для подтверждения философского принципа делать вид, что он черпает причинно-следственные связи из объективного опыта, и при этом тайком от всех НА ДЕЛЕ черпать причинность из своего распаленного воображения, оторванного от опыта? И потом мошеннически выдавать почерпнутое из мышления за почерпнутое из опыта?
А.И.Герцен написал в книге «Письма об изучении природы», что Френсис Бэкон наделил опыт важнейшей функцией, «сопутствующей развитию знания, - момент, предлагающий на каждом шагу поверку, останавливающий склонность отвлеченного ума подниматься в изреженную среду метафизических всеобщностей».
Одно решение основного вопроса философии – согласиться с Герценом и Бэконом, и остановить склонность собственного отвлеченного ума удаляться в изреженную, бедную опытом, метафизическую атмосферу (т.е. добиваться того, чтобы мысль всегда находилась позади эксперимента, но вблизи эксперимента, чтобы мысль впитывала в себя опыт и насыщалась истинностью, имеющейся в опыте). Иное решение основного вопроса философии – не обращать внимание на Герцена и Бэкона, подтолкнуть собственный ум к удалению от опыта, с помощью трамплина подпрыгнуть как можно выше, попытаться выйти за рамки информации, предоставляемой органами чувств и фактами, поймать в изреженной среде метафизических всеобщностей что-то ранее неизвестное, с пойманным спланировать вниз, с помощью пойманного разработать проекты будущих экспериментов, и найти в опытах то, что раньше никто не находил. И получить Нобелевку.
Есть то, что доступно мышлению, и одновременно недоступно чувственности. Находящееся в мышлении является абстрактным, нематериальным. После появления абстрактного начинается поиск в материальном мире того, что может соответствовать абстракции. Поиск приводит к обнаружению (или не обнаружению) чего-либо материального, соответствующего абстракции. Принадлежность к сфере только нематериального (когда находящемуся в мышлении не соответствует ничего материального) или к сфере нематериально-материальному (когда в мышлении и в материальном мире существуют два явления, идентичные по содержанию) устанавливается относительно легко, в одних случаях, и с большими трудностями, в других случаях. Менделеев предсказал пятнадцать еще неизвестных химических элементов, из них три оказались только нематериальными (для ньютония, эфира, корония не найдены материальные объекты, по содержанию эквивалентные нематериальному представлению Менделеева), и двенадцать химических элемента оказались нематериально-материальными. Д.И.Менделеев дал свой ответ на основной вопрос философии – мысль не должна ползти за опытом, мысль обязана обскакать опыт, МЫСЛЬ СПОСОБНА СДЕЛАТЬ СЕБЯ ПЕРВИЧНОЙ И ОТОДВИНУТЬ НА ВТОРОЙ ПЛАН ФАКТИЧЕСКОЕ.
Соотношение между сознанием и сущностью природных явлений таково, что ПЕРВИЧНЫМ является абстрагирование (как правило, абстрагирование не основано на показаниях органов чувств), а ВТОРИЧНЫМ является поиск в природе того, что соответствует абстрактным представлениям о сущности природных явлений. Гносеологическое соотношение между сознанием и сущностью природных процессов не может измениться от произнесения онтологических слов о том, что сущность природных явлений объективна и не зависит от сознания. Сущность экаалюминия появилась до того, как появился Менделеев. Сущность экаалюминия не зависит от Менделеева, но Менделеев догадался о сущности экаалюминия до того, как чувственно-воспринимаемый экаалюминий начал подвергаться исследованию и вскрылась сущность экаалюминия. (Некоторые философы умудряются приплести сюда диалектические слова о том, что сущность природных явлений представляет собой саморазвивающийся процесс, отрицающий сам себя, и поэтому в некоторых случаях сущность становится зависимой от сознания.)
Гносеологические процессы отличаются от онтологических процессов. Что в онтологии находится левее от цента, то в гносеологии находится правее от центра. Что в онтологии находится вверху, то в гносеологии находится внизу. Что в онтологии происходит после того как, то в гносеологии происходит перед тем как. В гносеологии сначала Менделеев мысленно догадался об экаалюминии, а потом обнаружен экаалюминий, хотя в онтологии сначала возник экаалюминий, а потом возникли Менделеев и его мысли.
Теория познания – это простое учение, если исключить из теории познания стремление разъяснить различие между онтологией и гносеологией как результат целенаправленной зловредной деятельности защитников теории Платона (кто создает гносеологические теории, отличающиеся от онтологических теорий, тот пропагандирует теорию Платона о сотворении материальной Вселенной из идей). Любопытно, что в книгу «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин вписал слова: в определенных ситуациях бессмысленно противопоставлять первичность и вторичность. Если бы Ленин оставил подробную инструкцию насчет ситуаций, когда нужно противопоставлять первичное и вторичное, и когда нельзя противопоставлять, то тогда изучение гносеологии стократно облегчилось бы.

Фридрих Энгельс: «Великие люди, которые во Франции просвещали… выступали крайне революционно. Религия, понимание природы, государственный строй – все необходимо подвергнуть самой беспощадной критике, все должно было предстать перед судом интеллекта и либо оправдать свое существование, либо отказаться от существования»(К.Маркс, Ф.Энгельс, Сочинения, т.20, с.16). В конце девятнадцатого века, в период научного кризиса, некоторые фрагменты понимания природы не оправдали своего существования, и им было отказано в существовании. Что раньше называли реальным материальным предметом, теперь стали называть не материальным.
В.И.Ленин был взволнован отказом в реальном существовании, так как отказ в существовании подтверждал правильность кантианской гносеологии (один из принципов кантианства звучит так: идеям разума не может в точности соответствовать реальный предмет, потому что идеи фиктивно-символичны). Кантианская гносеология была идеалистической, и укрепление позиций этой гносеологии означало, что кризис в науке провоцирует идеалистические тенденции. Возникла необходимость вывести науку из кризиса, чтобы добиться цели: подавить идеалистические поползновения. В науке, вышедшей из кризиса, не будут происходить отказы в материальном существовании. Удалось ли добиться поставленной цели?
Через 30 лет после выхода в свет книги «Материализм и эмпириокритицизм» Б.Догадкин обнаружил в каучуке структурную вязкость. Вскоре Б.М.Кедров доказал, что идея Догадкина о структурной вязкости имеет фиктивно-символичный характер, и этой идее не соответствует что-либо материальное и объективное. Кедров отказал в существовании структурной вязкости. Несколько ранее Джеймс Чедвик отказал в существовании гамма-излучению, вылетающего из бериллия при воздействии на бериллий альфа-излучения.
Мечта В.И.Ленина о том, что прекратиться кризис в науке и не будут происходить отказы в материальном существовании, оказалась несбыточной. Материалистам не удалось подавить кантианско-идеалистические поползновения. Более того, некоторые положения материалистической теории познания провоцируют кризис в науке, и через кризисное опосредование подстегивают кантианско-идеалистические поползновения.
Что находится за пределами сознания? Материалисты отвечают: за пределами сознания – материальная копия того, что находится в пределах сознания. В пределах сознания Луи де-Бройля находилось представление о вращении цвета вокруг ядра. Следовательно, за пределами сознания находится материальное ядро, вокруг которого по материальному кругу вращается материальный цвет. А еще раньше за пределами познания находились материальный флогистон и материальный теплород. Содержание находящегося за пределами разума изменяется в соответствии с тем, как происходят изменения с находящимся в пределах разума.
Идеалисты не согласны с тем, что за пределами сознания находятся материальные копии находящегося в пределах сознания. Эрнст Мах констатировал, что находящееся за пределами сознания не обязано соответствовать находящемуся в пределах сознания. Идеалисты не настолько идеалистичны, чтобы считать содержание находящегося за пределами сознания изменяющимся в соответствии с тем, как изменяется содержание находящегося в пределах сознания.
Суждение Эрнста Маха почти совпадает с суждением Иммануила Канта: идеям разума не могут в точности соответствовать реальные предметы, потому что идеи фиктивно-символичны.
Ньютоний, эфир, короний, о которых говорил Менделеев, и скрытая теплота, о которой говорил Блэк, были фиктивно-символичны, и в природе не найдены реальные предметы, в точности соответствующие идеям Менделеева и Блэка.
Фридрих Энгельс признавал, что некоторые абстракции являются фиктивно-символическими, принадлежими к сфере только нематериального (когда находящемуся в мышлении не соответствует ничего материального из находящегося в природе): «Если только мы привыкнем приписывать корню квадратному из минус единицы или четвертому измерению какую-либо реальность вне нашей головы, то уже не имеет особенно большого значения, сделаем ли мы еще один шаг дальше, признав также и спиритический мир медиумов»(«Диалектика природы»). Каким образом можно разделить друг от друга абстракции, которым разрешено приписывать реальность вне головы, и которым запрещено приписывать реальность? У Энгельса нет ответа.
Может быть, способом разделения могут послужить человеческие действия в процессе создания абстракции – почерпывание абстракции из вещи, относительно которой имеется убежденность в ее объективном существовании, или извлечение абстракции из фантазии, относительно которой заранее известно об ее необъективности? Или практический критерий истинности?
В книге «Роль труда в превращении обезьяны в человека» Фридрих Энгельс написал, что насущная необходимость общения заставляла обезьяну упражнять гортань, от этого мало-помалу формировались голосовые связки и зарождалась человеческая речь. Энгельс оставил в неведении все прогрессивное человечество по вопросу: можно или нельзя приписывать реальность находящейся в голове Энгельса абстракции о насущной необходимости?
Отсутствие в природе материального объекта, содержание которого соответствует человеческой абстракции, устанавливается при помощи практического критерия истинности. Наличие в природе материального объекта, содержание которого соответствует человеческой абстракции, невозможно установить, даже если для этого используется практический критерий, даже если практика принесла пользу.
На основании чувственно-не-вопринимаемых абстракций можно создать металлическую конструкцию (к примеру, дозиметр, измеряющий альфа-излучение, бета-излучение, гамма-излучение, рентгеновское излучение), приносящий пользу, и эта польза окажется чувственно-воспринимаемой. Кантианско-идеалистическое поползновение советует ученым не расценивать пользу как доказательство того, что содержание отражением нужно принимать за содержание объективной реальности. Чтобы признать реальное существование того, что соответствует абстракции, пользы явно недостаточно.
Если естествоиспытатели прислушались бы к требованиям Маха и Энгельса неукоснительно разграничивать инструмент мышления и цель (объект) научного познания, не принимать отражение за объективную реальность, если ученые прислушивались бы к аналогичным высказываниям Канта, то тогда не произошел бы кризис в науке.

Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. Математические операции и формулы применяются к обработке (обобщению) данных, имеющихся в описывающей части теории. Незаметным образом формулы прекращают обрабатывать данные из описывающей части, и начинают создавать идеальную модель, обрабатывая данные из мышления (идеальная модель является составной частью объясняющей части теории). Некоторые философы и естествоиспытатели не замечают неприметный переход от описания к мышлению, и в момент возникновения идеальной модели они говорят: модель при помощи математики выведена из описывающей части, т.е. из природного явления, и модель правильна (поскольку она выведена из правильных описывающих данных), и модель безошибочно раскрывает сущность природного явления. Математические операции идут след в след за природными фактами. Такие философы и естествоиспытатели называются материалистами. Некоторые философы и естествоиспытатели видят малозаметный переход от описания к мышлению, и они говорят: модель выведена из человеческого мышления, модель оторвана от опыта и от описывающей части, модель имеет сомнительное содержание, у модели есть шанс превратиться в сущность, если она успешно пройдет проверку практикой. Такие философы и естествоиспытатели называются идеалистами.
В истории науки встречаются случаи, когда математические операции создают контуры идеальной модели, и при этом неизвестно содержание, которое могло бы находиться внутри контура идеальной модели. В таких случаях произносят слова: физический смысл неизвестен. После осознания отсутствия физического смысла, предпринимаются мыслительные усилия и экспериментальные действия для подбора физического смысла и его внедрения внутрь контура идеальной модели. Процесс подбора выражается словами: придать физический смысл.
Советский академик Абрам Федорович Иоффе рассказывал об одном эпизоде своей научной деятельности: «Формальную теорию решеток Борна я старался заполнить физическим содержанием».
В 1878 году Хендрик Лоренц создает так называемую молекулярно-зарядную теорию. Лоренц исходит из того, что все молекулы любого тела состоят из частиц, заряженных электричеством. Электрические заряды равны по величине и противоположны по знаку. Хендрик Лоренц смог объяснить (исходя из теории Максвелла и из гантелеобразных молекул, концы которых заряжены противоположным электричеством) физический смысл трех математических величин, ранее введенных в физику из экспериментальных данных: диэлектрической постоянной, магнитной проницаемости, теплопроводности. Дотошный читатель поймет, что до 1878 года эти математические величины имели пустоту вместо физического смысла. Эксперименты не смогли заполнить пустоту до 1878 года. Сосредоточенная мысль нашла то, чем можно заполнить пустоту.
В процессе построения электродинамической теории Джеймс Максвелл на одном из начальных этапов получил уравнения поля, весьма близкие к современной математической схеме описания электромагнитных явлений. Однако в тот конкретный момент времени он не смог внести физический смысл в математические выражения, входящим в состав формул. В силу неспособности вогнать физический смысл, Максвелл был вынужден прекратить математическую обработку полученных формул, и перейти к другим математическим вычислениям. Через несколько лет он снова вернулся к первоначальным математическим структурам, но на этот раз Максвелл смог догадаться о физическом содержании, которое можно вогнать в формулы.
19 октября 1900 года Макс Планк сообщил на Берлинской конференции физиков, что он разработал математическую формулу, описывающую распространение тепла от нагретого предмета. В тот день Планку не был известен физический смысл формулы, и он на протяжении 25 дней сосредоточенно размышлял над тем, что могут означать математические символы. 14 декабря Планк сделал доклад берлинским физикам о своей догадке относительно физического смысла математической формулы. (В последующей пятнадцатой главе «Выбор» имеется подробный рассказ о научном открытии Макса Планка.)
Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе совершали действия, запрещенные материалистической теорией познания. Основоположник материалистической гносеологии Фридрих Энгельс требовал: «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты»(из книги «Диалектика природы»). Согласно материалистической гносеологии, познание должно начинаться с фактов, мысль должна исследовать факты, извлечь из них сущность и физический смысл; факты безошибочны, и мысль, идя след в след за фактами, безошибочно раскрывает сущность. Именно так действовали Штель и Блэк, когда из фактов выводили существование флогистона и теплорода, и верили в то, что они вложили правильный физический смысл в факты (физический смысл не может быть неправильным, потому что физический смысл выведен из фактов).
Материалистическая теория познания запрещает партогенетические процессы в мышлении (и этим запрещает выведение физического смысла не из фактов). Такой запрет защищает науку от проникновения в нее абстракций, содержание которых не находит соответствующее для себя содержание в материальном мире. Само собой разумеется, что отсутствие соответствия устанавливается в тот момент времени, когда возникла абстракция.
Идеалистическая теория познания разрешает партогенетические процессы, поскольку их результат проверяется практикой (отсутствие или наличие соответствия устанавливается не в тот момент времени, когда возникла абстракция, а когда произведена предварительная подготовка к проведению экспериментов и практическому воплощению). Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе приступали к изучению идеальных моделей и обнаруживали, что внутри них отсутствует физический смысл. Идеальные модели оказались оторванными от опыта, и поэтому не имели внутри себя физического содержания. Факты и идеальные модели не могли подсказать, каково содержание физического смысла. Ничто, кроме мышления, не могло дать подсказку. Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе напрягали ум, и из ума почерпнули физический смысл. Они сделали то, что запретил Энгельс, - они в уме сконструировали связи и внесли их внутрь идеальных моделей. Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе соорудили умственные конструкции, и только спустя некоторое время обнаружились факты, внутрь которых были внесены умственные конструкции.
Одной из причин научного кризиса в конце девятнадцатого века было сомнение многих естествоиспытателей в необходимости главенства фактов над мышлением; многие убедились в том, что мышление имеет силы опережать факты и способно подменить собой факты, что природа и опыт предоставляют ложные сведения о себе, и поэтому бессмысленно выводить знание из фактов. Многие естествоиспытатели пришли к выводу, что нужно освободить мысли от оков, которые были наложены требованием материалистической теорией познания о том, что мысли должны ползти след в след за материальными фактами.
Фантазия вкладывает мысль (смысл) в математическую формулу (или в описание фактов), и происходит осмысление того, что ранее не содержало мысли (смысла). Затем происходит проверка правильности мысли (смысла). В математических формулах и в описаниях фактов первоначально не содержится смысла, и поэтому невозможно почерпнуть смысл из формул и фактов.

Ученый в своем уме создает идеальную модель природного явления, и последующая проверка низвергает идеальную модель. Ученый создает вторую модель, которая тоже оказывается неудачной. Также происходит с третьей и четвертой моделью. Создаются сотни идеальных моделей, относящихся к одному природному явлению, прежде чем проверка на некоторое время прекратит вырабатывать опровержения.

Фридрих Энгельс: «В области учения об электричестве мы имеем столь же развитую традицию, как и в области теологии. А так как в обеих этих областях результаты новейшего исследования, установление неизвестных до того фактов и неизбежно вытекающие отсюда теоретические выводы безжалостно бьют по старой традиции, то защитники этой традиции попадают в затруднительнейшее положение. Они должны искать спасения во всякого рода ухищрениях, в жалких увертках, в затушевывании непримиримых противоречий и тем самым входят в такой лабиринт противоречий, из которого для них нет никакого выхода» («Диалектика природы»).
В описаниях фактов первоначально не содержится физического смысла; естествоиспытатели почерпывают из своего мышления физический смысл и вносят его в факты. Так возникает традиционное учение об электричестве. Впоследствии создается иной физический смысл, вносимый в те же самые электрические явления. Вновь возникшее представление о физическом смысле пытается ниспровергнуть старое традиционное представление. Энгельс рассмотрел вопрос о том, как старая традиция защищает сама себя. Но Фридрих Энгельс не рассмотрел вопрос о том, как старая традиция нападает на новые исследования. К сожалению, Энгельс не сделал к своим словам добавление примерно такого содержания. Старая традиция проходила проверку практическим критерием истинности, и у старой традиции нет оснований, чтобы сомневаться в себе самой. Философский принцип соответствия возлагает на новые исследования обязанность иметь высокое сходство со старой традицией. Если вдруг оказалось, что новые исследования создают картину мира, значительно отличающуюся от традиционной картины мира, то это означает, что новые исследования нарушили материалистический принцип соответствия и пошли по идеалистическому пути. В новых исследованиях произошел отрыв от опыта. Новые исследования фантастичны и надуманы, и являются схоластическим измышлением, не выведенным из фактов. Величина сомнений, относящихся к новому исследованию, намного превышает величину сомнений, относящихся к старой традиции. Старая традиция и новое исследование стараются очернить противника и обвиняют друг друга в том, что противник уклонился в идеализм и сочинил схоластическое ухищрение, оторванное от опыта. Оторванность от опыта – это ужасно, это убедительный признак схоластики. Каждая сторона обвиняет противника в конструировании связей с помощью мышления. Компрометация противника связана с обвинением его в применении идеалистической теории познания. В конкурентной борьбе побеждает объяснение, обладающее наименьшей внутренней противоречивостью. Практический критерий истинности не имеет никакого отношения к победе одного из двух объяснений (старая традиция и новое исследование не спорили друг с другом по поводу рецептурного знания).
Вышеописанная интенсивная идеологическая борьба приводит к возникновению слухов о том, что наука погрязла в идеализме, схоластике, и что науку необходимо вытащить из идеалистической трясины. Поползли слухи о том, что применение идеалистической теории познания является компрометирующим обстоятельством. К тому же, распространяются сведения о ничтожном значении практического критерия истинности, поскольку критерий не сыграл роли в движении к победе одного из объяснений (практический критерий истинности с одинаковой силой подтверждает правильность всех объяснений). Тут появляется супермен с развивающимся за плечами плащом и с буквой «Л» на груди, и он мужественно ведет борьбу против ужасных последствий оторванности от опыта, за возрождение великого значения практического критерия истинности. Использование идеалистической теории познания, по слухам, кем-то названо компрометирующим обстоятельством, и поэтому все прогрессивное человечество должно отказаться от идеалистической теории познания. Супермен сражается против партогенетических процессов в мышлении, против отрыва от опыта, против пренебрежительного отношения к фактам. Супермен добивается, чтобы мысли шли след в след за природными фактами. Вольность среди мыслей недопустима, потому что в теоретическом естествознании запрещается конструировать в уме причинно-следственные связи и объяснения, и вносить их в малоизвестные факты, у которых пустота вместо объяснения. Естествоиспытатели должны брать пример с Лотара Мейера, который видел пустоту в малоизвестных фактах, у которого в голове вертелись мысли, содержащие объяснения малоизвестных фактов и эти объяснения можно было бы воткнуть в малоизвестные факты, но сила воли позволила Лотару Мейеру удержать себя от внесения объяснений в пустующие факты. Позор Менделееву, Рамзаю, Лоренцу, Максвеллу, Планку, Иоффе, которые не обладали силой воли, не смогли удержать себя, и пошли поперек материалистической теории познания! Подобно натурфилософии, философия истории, права состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в фактах, занимала связь, измышленная философами. Измышленная связь, вносимая в факты, препятствует обнаружению в фактах действительной связи, и поэтому необходимо предотвращать конструирование в уме измышленных связей. Нельзя брать пример с Менделеева, Рамзая, Лоренца, Максвелла, Планка, Иоффе, которые конструировали в уме связи и их вносили в факты.
Лотар Мейер – герой нашего времени. Он проявил психическую стойкость и этим укрепил здание материалистической теории познания (и ее основополагающие принципы: надо дождаться, когда на органы чувств начнет воздействовать чувственно-воспринимаемая вещь, сделать вывод об ее объективном существовании, из показаний органов чувств и из философского принципа соответствия почерпнуть причинно-следственные связи, с учетом того, что физические, химические, биологические причинно-следственные связи сталкиваются с определенными философско-политическими вопросами, в том числе с требованием опровержения теории Платона, стойко защищать объективные причинно-следственные связи от попыток переименовать их в необъективные, и при этом их объективность доказывать тем, что их вовлечение в промышленную практику продемонстрировало объективность, после этого нужно затаиться и ждать, пока на органы чувств не начнет воздействовать то, что ранее еще не воздействовало), под которое ведут подкоп идеалисты всех мастей: Менделеев, Рамзай, Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе, де-Бройль, Ферма.

В области учения о познании мы имеем столь же развитую традицию, как и в области теологии. А так как результаты новейшей идеалистической теории познания, и неизбежно вытекающие отсюда теоретические выводы безжалостно бьют по старой материалистической традиции, то защитники материалистической теории познания попадают в затруднительнейшее положение. Они должны искать спасения во всякого рода ухищрениях, в жалких увертках, в затушевывании непримиримых противоречий и тем самым входят в такой лабиринт противоречий, из которого для них нет никакого выхода.
Когда наличествуют несколько легких мыслей, конкурирующих между собой, то практический критерий истинности не может, по причине их легкости, сделать предпочтительной одну мысль. Когда мысли беременны, то они могут произвести на свет различное гипотетическое рецептурное знание, и различие в применении рецептурного знания даст ответ на вопрос об ошибочности мыслей (в большинстве случаев, различие в гипотетическом рецептурном знании обусловлено тем, что сосредоточенные мысли идут различными путями, что по причине индивидуальных особенностей исследователей образуются различные воспаленные фантазии). Когда несколько мыслей беременны, и они порождают идентичные рецептурные знания, то практический критерий бессилен.

Энгельс не обратил должного внимания на то, что старая традиция и новое исследование имеют общие корни и существуют именно как две концепции. В книге «Анти-Дюринг» Фридрих Энгельс сказал о том, что созданное мышлением теоретическое построение «представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития». Но в книге «Анти-Дюринг» сказано только об одном аналоге, а не о двух или трех аналогах. Суждение Энгельса об одном аналоге противоречит указанию Энгельса на два аналога – старой традиции и нового исследования.

В книге «Анти-Дюринг» можно прочитать слова Энгельса: «Мы находим не только то, что после известного движения выявляется другое движение, мы находим также, что мы в состоянии вызвать определенное движение, создав те условия, при которых оно происходит в природе; мы находим даже, что мы в состоянии вызвать такие движения, которые вовсе не встречаются в природе (промышленность),— по крайней мере, не встречаются в таком виде,— и что мы можем придать этим движениям определенные заранее направление и размеры. Благодаря деятельности человека и обосновывается представление о причинности, - о том, что одно движение есть причина другого».
Фридрих Энгельс ввел в заблуждение читателей своих философских книг. От недостаточно внимательного взора Энгельса ускользнуло, что естествоиспытатели использовали флогистон и теплород в промышленности, и при помощи флогистона и теплорода вызывали такие движения, которые не встречаются в природе. Деятельность человека обосновала представления о причинности, основными элементами которых были флогистон и теплород. Всем известно (в том числе и Энгельсу), что впоследствии естествоиспытатели отказались от причинно-следственных связей, в которых в качестве причин фигурировали флогистон и теплород. Энгельс выдвинул ошибочный постулат о познании причинности через деятельность и промышленность, и выявление ошибки в постулате Энгельса стало одним из факторов, вызвавших кризис в науке.

«Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г). «Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г).
Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. Вторая часть теория возникает после воплощения в реальности третьей части теории. При замене одной теории другой теорией происходит отбрасывание старой объясняющей части, и возникновение новой объясняющей части. Что касается описывающей части, то при замене одной теории другой теорией сохраняется прежняя описывающая часть (или в неизменном виде, или с незначительными дополнениями). Поскольку с развитием науки описывающая часть теории изменяется незначительно, то можно сказать, что практический критерий истинности подтверждает правильность описывающей части.
Рецептурное знание, являясь составной частью описывающей части теории, успешно проходит проверку практическим критерием истинности. Но это не означает, что объяснение, прилагаемое к рецептурному знанию, тоже прошло проверку на истинность.
Здесь необходимо остановиться на разъяснении высказываний Абеля Рея. Когда речь идет о практически полезных советах, которые дают теории, то подразумевается описывающая часть теории, содержащая в себе рецептурное знание. Как правило, между учеными не возникает споров по поводу правильности описывающей части теорий, потому что практический критерий истинности, примененный к описывающей части, не дает повода для споров. Когда же Абель Рей ведет речь об утрате теориями значения с точки зрения познания природы, то подразумевается объясняющая часть. Человеческий ум склонен к безудержному фантазированию, что приводит к множеству объяснений; при выборе одного правильного объяснения из множества объяснений вспыхивают споры среди ученых. В ходе споров обнародоваются отрицательные стороны всех объяснений, что расценивается как недостоверность имеющегося знания о природных явлениях. Огорчительно, что очень часто складывается такая ситуация, когда практический критерий истинности не способен выбрать среди нескольких объяснений одно правильное объяснение.
Исследователи проводят эксперименты над природными явлениями, и после этого появляется множество объяснений, прилагаемых к экспериментальным данным. Мыслительные способности настолько велики, что количество объяснений многократно превышает количество экспериментов. Неимоверно трудно поставить такой эксперимент, для которого было бы создано только одно объяснение. В силу обилия объяснений, чрезвычайно мало практических подтверждений, связанных с одним-единственным объяснением. Малое количество практических подтверждений заставляет сомневаться в науке. В старые добрые времена, задолго до кризиса в науке, в эпоху молодого Энгельса, когда мыслительные способности естествоиспытателей еще были низкими, имелось большое количество практических подтверждений. Молодой Энгельс получил научное образование в условиях большого количества практических подтверждений, и в соответствии с большим количеством он сконструировал теорию познания. Потом усилились мыслительные способности естествоиспытателей, мыслительные способности уменьшили количество подтверждений, и уменьшение количества способствовало кризису в науке. Уменьшение количества привело к несогласию многих естествоиспытателей с мировоззрением, свойственного молодому Энгельсу.
А.И.Герцен: «Застылые мысли составляют массу аксиом и теорем, которая идет впереди; с их помощью составляются понятия, бог весть на чем основанные. Начать знание надобно с того, чтоб забыть все эти сбивчивые, неверные понятия; они вводят в обман - известным полагается именно то, что неизвестно… Человеку, понявшему основательно хоть одну ложь за правду, чрезвычайно трудно понять всякую истину – типы нелепых выводов остаются в голове как законы, от которых отвязаться мудрено. Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное. …посвящая время на полезные изучения прошедших ошибок… …теории трудны для изучения, противоестественны, и они-то составляют непреоборимые укрепления, за стенами которых сидят ученые себе на уме. Эти теории – бельмы на науке; их должно в свое время срезать, чтобы раскрыть зрение. Наука кажется трудной не потому, что она на самом деле трудна, а потому, что не дойдешь до простоты иначе, как сквозь черноту понятий, мешающих видеть. Пусть входящие знают, что весь арсенал ржавых и негодных орудий (познания), доставшихся нам по наследству от схоластики, негоден, что надобно пожертвовать воззрениями, вне науки составленными. Не отбросив полулжи, которой облекают полуистины, нельзя войти в науку… Фантазии, образы, которыми старается человек выразить свою мысль, улетучиваются, и мысль мало-помалу находит тот глагол, который ей принадлежит. Когда вам предоставляется система, имевшая корни и развитие, имеющая свою школу с нелепостью в основании, будьте настолько полны благочестия и уважения к разуму, чтоб, прежде осуждения, посмотреть не на формальные выражения, а на смысл…и вы непременно найдете одностороннюю истину, а не совершенную ложь. Оттого каждый момент развития науки, проходя, как односторонний и временный, непременно оставляет вечное наследие. Частное, одностороннее волнуется и умирает у подножия науки, источая в нее вечный дух свой, вдыхая в нее свою истину. Призвание мышления в том и состоит, чтоб развивать вечное из временного».
Исходя из написанного А.И.Герценом относительно бельм на науке, которые должно в свое время срезать, чтобы раскрыть зрение, можно сделать вывод, что желание срезать бельма подтолкнуло науку к кризису, случившегося в конце девятнадцатого века. Герцен забыл упомянуть, что бельма успешно прошли проверку практическим критерием истинности (по крайней мере, так говорили создатели бельм).
В 1679 году в науку вошел флогистон. В то время ученые производили незначительное количество химических опытов. В 1776 году флогистон начал покидать науку. За 95 лет флогистон сумел преобразить науку, - разнообразие химических опытов возросло многократно. Технические средства, используемые химиками, значительно усложнились. Появились философские печи, в которых переплавкой песка получали стеклянные пробирки, реторты, трубки, стеклянные щипцы, увеличительные стекла. Создавались методики установления свойств газов, выделяющихся при химических реакциях (в том числе при брожении пива и виноградного сока). Установлено относительное содержание кислот и щелочей во многих веществах, выявлен химический состав некоторых природных минералов. Обнаружены прямые и обратные химические реакции. Исследуемые вещества были разделены на класс неустойчивых и на класс устойчивых, сохраняющих собственную индивидуальность при взаимодействии другими веществами. Флогистон помог открыть хлор, азот и кислород, которые воспринимались органами чувств. Особенно хорошо воспринималось химическое соединение из кислорода и азота, в просторечии именуемое закисью азота. Флогистон помог Кавендишу в 1783 году открыть водород. За 95 лет объем первой части химической теории гигантски возрос. Флогистон, продемонстрировавший свою односторонность и умерший у подножия науки, все-таки принес пользу, в том числе, он довел до молниеносного автоматизма, до неконтролируемой самопроизвольности навык естествоиспытателей совершать переход от первой части теории ко второй части теории (это через сто лет чуть было не довело до инфаркта Эрнста Маха, потому что неконтролируемая самопроизвольность производила неполноопытное знание, и в этом заключалась угроза для науки, угроза научного кризиса). Примененная к первой части теории, к рецептурному знанию, мысль Герцена бесспорна.

Глава 14. Медико-анатомическая диалектика. Подталкивание противоречий в направлении нового витка восходящей спирали на основе диалектического учения.


Основоположник медицины Гиппократ подразделял жилы на две разновидности: кровеносные вены и воздухоносные артерии. Благодаря огромному авторитету за счет сделанных уникальных наблюдений и открытий, его заблуждение принимается как непреложная истина. Аристотель, Праксагор, Эразистрат попадают в сети ложного утверждения. У древних ученых складывается определенное и твердое представление: по венам от сердца к периферии движется кровь, по артериям движется «дух», «жизненная сила».
II век нашей эры. Клавдий Гален – зачинатель экспериментальной медицины, простейшим опытом доказывает наличие крови в артериях. Гален создает стройную и законченную теорию: вены несут из печени кровь «грубую», предназначенную только для питания организма. Сердце присасывает (через отверстие в перегородке между левым и правым желудочками) из легких «дух», и артерии несут «одухотворенную» кровь, снабжая тело «жизненной силой».
Проходит 14 столетий, и Андрей Везалий находит ошибки у Галена. Используя вскрытие трупов, Везалий систематически изучил строение тела человека. При этом он смело разоблачил и устранил многочисленные ошибки Галена (более 200) и этим начал подрывать авторитет господствовавшей тогда галеновской анатомии. Везалий, убедившись в непроницаемости перегородки между желудочками сердца, первым начал критику представления Галена о переходе крови из правой половины сердца в левую якобы через отверстия в межжелудочковой перегородке. Ученик Везалия Реальд Коломбо доказал, что кровь из правой половины сердца в левую попадает не через указанную перегородку с отверстием, а через легкие по легочным сосудам. Везалий уделил основное внимание открытию и описанию новых анатомических фактов, изложенных в обширном и богато иллюстрированном руководстве «О строении тела человека в семи книгах», «Эпитоме» (1543 год). Опубликование книги Везалия вызвало бешеное сопротивление анатомов-галенистов, старавшихся сохранить авторитет Галена. Нечестивец, клеветник, перебежчик, чудовище, отравившее нечистым дыханием Европу, - как только ни называли ученого за непризнание старых взглядов на анатомию!
Прошло время, страсти поутихли, и появились желающие примирить учение Галена и учение Визалия. Появилось мнение о том, что во времена Галена люди имели отверстие в межжелудочковой перегородке, но впоследствии отверстие перестало появляться. Таким образом удалось найти аргумент для обоснования правильности мнения, относящегося к определенному периоду времени, о наличии отверстия.
Прошло еще три столетия, и подобный принцип объяснения стал популярным среди философов. Например, Фридрих Энгельс дал принципу такую формулировку: «Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, – применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования»(Энгельс Ф., «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 302-303).
Николай Бердяев изложил принцип таким образом, что получилось значительное сходство с высказыванием Энгельса. Бердяев сказал примерно так. Критическая и рационалистическая философия превратила бытие в призрак, лишила познающего субъекта эмпирической действительности, превратила познавательный процесс в иллюзионистский феноменализм, призвала познающего субъекта произвольно и субъективно наполнять необязательным содержанием пустоту, образовавшуюся после вытравления действительности. Как могло случиться, что философия, жаждавшая познать бытие, постигнуть мир, дошла до упразднения своего объекта, до признания своей цели иллюзорной? Мышление устремлялось к бытию, а погрузилось лишь в свои собственные психические состояния. Самопогружением в субъект, блужданием по пустыням отвлеченного мышления пытались философы разгадать мировую тайну. Само аналитическое нахождение в субъекте различных формальных категориев есть уже результат неорганичности мышления, болезненного рационализма. Пытались разгадать тайну познания гносеологическим анализом субъекта и его элементов, тщательным отделением субъекта от бытия, выделением «мышления» в замкнутую и самостоятельную область, живущую по своему закону. Весь путь блужданий по пустыням отвлеченного мышления уже пройден европейской философией и дал свои горькие плоды. Все оттенки отвлеченного рационалистического мышления уже изжиты, нового выдумать нельзя ничего, можно только варьировать старое, что и делает на разные лады современная философия. Новейшая философия была не просто ошибкой сознания, а тяжелой и общей болезнью человеческого духа. Очевидно, в механизме восприятия есть какой-то дефект, который мучил всех философов и отражался в ошибках рационализма, эмпиризма и критицизма. Почему же мы чувствуем себя со всех сторон скованными, почему знание наше так ограничено, неудовлетворительно? В чем дефект «опыта» обыденного, ограниченного и неполного? В каком смысле возможно расширение опыта и почему в научном знании это расширение не достигается, вечно наталкивается на непреодолимые препятствия? Необходимо перенести вопрос о дефектах познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует объект и тем совершает подмену. Познание наше болезненно не потому, что субъект конструирует объект, что опыт есть лишь наше субъективное состояние, что знание есть лишь искаженная копия действительности (наш познавательный механизм оказывается кривым зеркалом), а потому что бытие болезненно. Бытие заболело: все стало временным, т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся.

У читателя есть возможность взойти на ту сторону баррикады, где находятся Энгельс и Бердяев, и вместе с ними считать, что вещи, в том числе человеческое сердце, находятся в непрерывном изменении, что отверстие в межжелудочковой перегородке то возникает, то исчезает (фишка легла таким образом, что во втором веке отверстие находилось в состоянии существования, а в шестнадцатом веке – в состоянии несуществования).
У читателя имеется возможность взойти на ту сторону баррикады, где находятся Кант и Авенариус (эти фамилии упоминал Бердяев, как своих философских противников), и вместе с ними считать, что на протяжении последнего миллиона лет не было отверстия в межжелудочковой перегородке у основной массы людей, что перегородка не находится в непрерывном изменении на протяжении столетий или тысячелетий. Отверстие в межжелудочковой перегородке у большинства людей – призрак, субъективизм, условный знак, произвол со стороны Клавдия Галена.

Юрий Иванович Семенов: «Материализм включил в себя в преобразованном виде впервые сформулированное Г. Гегелем положение о мышлении как объективном процесс движения предельно общих понятий - категорий диалектики по законам общим для всех – и духовных и материальных процессов – законам диалектики, что и дало основание называть его диалектическим материализмом. В отличие от Г. Гегеля, К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что не диалектика мышления определяет диалектику мира, а, наоборот, диалектика мира определяет диалектику мышления. Мир, а не мышление является саморазвивающимся процессом, состоящим из огромного множества уровней все более и более мелких саморазвивающихся процессов. Что же касается мышления, то оно представляет собой воспроизведения всех этих саморазвивающихся процессов».
Саморазвивающийся процесс обеспечил развитие перегородки внутри человеческого сердца. Что касается мышления, то оно представляет собой воспроизведение развития материальной перегородки с отверстием в материальную перегородку без отверстия.


Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия призвала познающего субъекта произвольно и субъективно наполнять необязательным содержанием пустоту, образовавшуюся после вытравления действительности.
Николай Бердяев почти не ошибся. Органы чувств человека не способны воспринять причинно-следственные связи, существующие в природе. Органы чувств не передают в ум человека представление о причинно-следственных связях. В природе есть причинно-следственные связи, но в уме человека пустота вместе причинно-следственных связей. Не философы вытравляют причинно-следственные связи из органов чувств человека, а органы чувств не допускают в себя и в ум причинно-следственные связи. Человеческий ум из самого себя создает фантазии о возможных причинно-следственных связях, и эти фантазии очень слабо привязаны с действительными причинно-следственными связями. Отвлеченное мышление позволяет отвлечься от временной последовательности событий, чтобы перейти к причинно-следственным связям. Слабая привязанность фантазий к причинности приводит к тому, что фантазии оказываются произвольными и субъективными. Производится проверка фантазий, и не прошедшие проверку фантазии отбрасываются. Встречаются случаи, когда не прошедшая проверку, фальшивая фантазия включается в состав науки.
Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия превратила бытие в призрак. Этим же занимаются и естествоиспытатели, далекие от критической и рационалистической философии. Б.М.Кедров превратил в призрак структурную вязкость каучукового латекса.
Осталось только установить, кем был Лавуазье, что-то превративший в призрак – критическим философом или рационалистическим философом? И кем был Фридрих Энгельс, морально поддержавший Лавуазье за его усилия по превращению чего-то в призрак? А Ломоносов? А Планк? А Везалий, превративший в призрак отверстие в межжелудочковой перегородке? А Маркс, по количеству превращенного в призрак обогнавший Лавуазье, Ломоносова, Планка, Везалия, вместе взятых?
Николай Бердяев сказал, что философия, жаждавшая постигнуть мир, дошла до упразднения своего объекта, до признания своей цели иллюзорной.
По мнению многих философов, исследованием мира занимается не только люди, но и нечеловеческое существо. Оно изучает мир, окружающий человечество, и, исходя из изученного, создает картину мира. Затем нечеловеческое существо производит сравнение двух картин мира, - картины мира, созданной человечеством, и картины мира, созданной нечеловеческим существом. Обнаружив, что первая картина мира по своему содержанию приближается к содержанию второй картины мира, нечеловеческое существо сообщило об этом Бердяеву. Узнав о приближении, Николай Бердяев начинает критиковать тех философов, которые не признают существование нечеловеческого существа и созданной им картины мира. Некоторые философы считают иллюзорной точку зрения о том, что человеческая картина мира приближается к нечеловеческой картине мира (иллюзорной потому, что несуществующее нечеловеческое существо не создало картину мира). Николай Бердяев увлекся фантазиями, необдуманно поставил знак равенства между нечеловеческой картиной мира и объектом, постижения которого жаждет человечество, и из отрицания некоторыми философами нечеловеческой картины мира Бердяев сделал несуразный вывод об упразднении объекта некоторыми философами.
Идеалисты не считают, что нечеловеческая картина мира эквивалентна объекту исследования. Отрицание нечеловеческой картины мира не расценивается идеалистами как отрицание объекта исследования.
В качестве примечания можно добавить, что Имманиул Кант отрицал существование картины мира, созданной нечеловеческим существом. Однако Кант был вынужден притвориться, по причине свинцового окружения, что он признает нечеловеческое существо, занимающегося созданием картины мира. Кант решил прибегнуть к эзоповому языку, и заявил: нечеловеческая картина мира существует, но она непознаваема для человека.
Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия лишила познающего субъекта эмпирической действительности. Здесь Бердяев ошибся. При помощи органов чувств человек воспринимает некоторые поверхностные, внешние свойства явлений и предметов: тяжелое, твердое, неупругое, шероховатое, холодное, медленное, перемещающееся слева направо, вонючее, светлое, розовое, мутное, короткое, вытянутое по вертикали, далекое, маленькое, горькое, шелестящее, до того как, после того как. Перечисленное является эмпирической действительностью. Георг Штель, создавая флогистонную теорию, правильно описал внешние признаки горения древесины и ржавления металлов. Описывающая часть теории Штеля не вызывает сомнения. Но объясняющая часть теории была ошибочной. Исаак Ньютон правильно описал внешние признаки огибания лучом света края непрозрачного предмета. К описанию нет претензий. Ньютон совершил ошибку, объясняя огибание гравитационным взаимодействием. Луиджи Гальвани правильно описал сокращение мышцы при прикасании к мышце двумя концами проволоки. Повторяя эксперименты Гальвани, современные исследователи видят именно то, что описал Гальвани. Однако современные исследователи не согласны с объяснением, которое Гальвани дал процессу сокращения мышцы. Братья Монгольфье правильно описали внешние признаки подъема в небо воздушного шара, наполненного горячим дымом. Однако когда Монгольфье принялись объяснять подъемную силу электрическим зарядом, то они впали в заблуждение. Никого из перечисленных исследователей идеалистическая философия не лишила эмпирической действительности.
Необходимо осознавать, что эмпирическая действительность закрывает собой причинно-следственные связи, подобно тому, как толстый слой льда закрывает воду в пруду или реке, – надобно ломом прорубиться сквозь лед, выкинуть прочь лед, чтобы сделать полынью и добраться до воды.


В идеалистической теории познания имеются семь элементов. 1) Показания органов чувств лживы. 2) В некоторых случаях удается преобразовать лживые показания в правдивые показания. Но объяснение показаний органов чувств создается посредством фантазирования, и правдивость, найденная в показаниях органов чувств, не перетекает в объяснение. Объяснение не правдиво. 3) Нечеловеческого существа нет, и оно не создает картину мира и не создает объяснения. Люди не знают, каких объяснений придерживается нечеловеческое существо. Измышленное людьми объяснение невозможно проверить на правильность путем установления факта приближения человеческого объяснения к нечеловеческому объяснению. 4) Практический критерий истинности зачастую ошибается, и он не способен установить правильность объяснения (если не применять метод, предложенный эмпириокритиком Пьером Дюгемом). 5) Метод Пьера Дюгема бесполезен, когда нафантазировано новое объяснение. Факт не может считаться доказательством правильности объяснения, когда факт доказывает правильность двух объяснений (конкурирующих друг с другом старого объяснения и нового объяснения). В результате, два объяснения остаются не доказанными. 6) Даже если объяснения создавать не на основании фантазий, а почерпывать объяснения из фактов, то все равно они не смогут быть доказанными при помощи практического критерия истинности. 7) Объяснения, якобы почерпнутые из фактов, не могут быть подвергнуты изоляции для предотвращения того, чтобы с ними не вступали в конкуренцию новые объяснения (или нафантазированные, или почерпнутые из фактов). Факт, доказывающий правильность нескольких конкурирующих друг с другом объяснений, на самом деле не доказывает ни одного объяснения. Объяснения остаются не доказанными.
(Теория не опровергает факт. Теория лишает факт доказательной силы.)


Если под термином «познаваемость» подразумевать несколько противоречащих друг другу теорий, объясняющих один и тот же факт, то тогда мир познаваем.

В восемнадцатом веке братья Жозеф и Этьен Монгольфье проводили опыты с воздухоплавательными машинами, представляющими собой куб с размерами 4х4х4 метра, сшитого из ткани и наполненного горячим дымом. Эти машины поднимались в небо на высоту 300 метров. Обнаружив явление (подъем кубов высоко в небо), братья принялись объяснять его. Они раскрыли такую сущность: сила, заставляющая куб подниматься вверх, возникает благодаря свойству заряженных электричеством тел отталкиваться друг от друга. Заряженный куб отталкивается от заряженной земли. Дабы посильнее зарядить электричеством куб воздухоплавательной машины, братья Монгольфье заполняли его дымом от горящей шерсти и сырой соломы, потому что дым от их сгорания в наибольшей степени заряжался электричеством.
Ободренные успешными экспериментами, братья стали увеличивать размеры, и вместо кубов создавали шары диаметром около 15 метров. На таком воздушном шаре, привязанном к земле длинным канатом, в сентябре 1783 года несколько раз поднялся в небо Жак-Франсуа Пилар-де-Розье. 21 ноября 1783 года в корзину воздушного шара взошли Жак-Франсуа Пилар-де-Розье и Лоран д^Арланд, отвязали канат, и пролетели 9 километров за 25 минут. Таким грандиозным успехом завершились теоретические и практические разработки Жозефа и Этьена Монгольфье.
Но нашла коса на камень. В 1785 году ученый Бенедикт Соссюр тщательно исследовал характеристики горячего дыма, находящегося внутри воздушного шара, и пришел к выводу, что подъемная сила вызвана не электрическим зарядом, а уменьшением плотности воздуха при нагревании, что действительная подъемная сила не такова, как она представлялась братьям Монгольфье. Ничто не вечно под Луной – подтвержденная практическим критерием истинности теория братьев Монгольфье прекратила свое существование.
Монгольфье разработали закон подъемной силы, проверили закон практикой, и горячему дыму дали объяснение, согласно которому дым имеет электрический заряд. Другими словами, братья Монгольфье дали природе закон об отталкивании воздушного шара от поверхности земли. Когда Кант, Конт, Мах, Авенариус, Дюгем, Богданов и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм» говорили о том, что естествоиспытатели дают законы природе, то отрицательные персонажи описывали и объясняли то, что делали братья Монгольфье.
«Махист благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму: человек дает законы природе, а не природа человеку! Не в том дело, чтобы повторять за Кантом учение об априорности, - это определяет лишь особую формулировку идеалистической линии, - а в том, что разум, мышление, сознание здесь является первичным, природа вторичным. Кантианско-махистская формула «человек дает законы природе» есть формула фидеизма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», с.175).
Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через тысячелетие Галилей заявил, и это произошло в 1609 году, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Аристотель дал природе закон о пропорциональности скорости и пути. Аристотель является идеалистом, потому что человеческая деятельность по приданию объяснений природным явлениям является идеалистической деятельностью (разве можно иначе понимать слова Ленина «благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму»?).
В конце семнадцатого века директор Парижской обсерватории Доменико Кассини дал объяснение форме Земного шара, согласно которому Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: правнук директора Парижской обсерватории, Доминик Кассини, занимавший тот же пост, дал объяснение, по которому Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз. Несомненно, Доменико Кассини был идеалистом, так как он дал природе закон о дынеобразной форме Земли. Рассказы о том, как Доменико Кассини приписал природе закон о дынеобразной форме Земли, является замаскированной пропагандой кантианского идеализма.
Джозеф Блэк в 1757 году опроверг широко распространенное мнение, что при нагревании льда достаточно довести температуру до температуры плавления льда, так последний растопится и станет водой. Блэк установил, что далее необходимо добавлять тепло в лед, чтобы лет растопился. Джозеф Блэк дал объяснение добавляемому теплу - во льде существует неизвестное и необъясненное вещество, без нагрева которого не происходит растапливание льда. Это вещество Блэк назвал теплородом. Многочисленные эксперименты с целью обнаружения свойств теплорода подтвердили, что теплород перетекает из предмета в предмет и вызывает охлаждение одного предмета и нагревание другого предмета. В опытах Блэк определил условия, при которых происходит передача тепла от предмета к предмету, и начальные условия Блэк связал с завершающими условиями с помощью процесса, в котором активную роль играет тепловая жидкость – теплород. Теплород входит внутрь вещи, и от вхождения теплорода размер вещи увеличивается. До того, как вошел теплород, размер вещи был меньше.
Впоследствии Планк и Бор установили, что передача тепла происходит при других условиях, и ученые разработали другое объяснение: переход электронов с одной энергетической орбиты на другую орбиту. Орбиты имеют то малый диаметр, то большой диаметр, и от изменения диаметра орбиты изменяются размеры вещи.
Блэк действовал в соответствии с кантианско-махисткой формулой, и он дал природе теплород.
По мнению Ленина, недопустимо описывать то, как Блэк, Кассини, Аристотель, Монгольфье производили исследование природных явлений, и недопустимо распространять среди широких народных масс описание их практических и теоретических исследований, так как описание является попыткой оправдать кантианско-махистский идеализм. История деятельности физиков и химиков представляет собой опасность, так как может использоваться для пропаганды кантианства и махизма.
Природа не могла дать человеку закон о теплороде, потому что в природе нет теплорода. Природа не могла дать человеку закон о дынеобразной форме Земли, потому что в природе нет такого закона. Природа не могла дать человеку закон о пропорциональности скорости и пути падающего камня. Природа не могла дать человеку закон об отталкивании воздушного шара от поверхности земли.
Материалист должен придерживаться принципа: природа дает человеку свои законы. Когда же выясняется, что в природе нет того, что природа якобы дает человеку, то материалист попадает в затруднительное положение. Материалисту очень трудно объяснить, почему у людей есть законы, которых нет в природе.

В.И.Ленин: «Перед нами, - пишет Пуанкаре, - руины старых принципов, всеобщий разгром научных оснований. Ломка основных представлений показывает (таков ход мысли Пуанкаре), что они не копии с природы, не точные изображения»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.274). Ход мысли большинства ученых совпадает с ходом мысли идеалиста Пуанкаре: флогистон, теплород, гравитационные вибрации света возле края непрозрачного диска, дынеобразная форма Земли, прямопропорциональность пройденного пути и скорости падающего камня, электрическая заряженность дыма от горения шерсти и сырой соломы, наличие отверстия в сердечной перегородке у большинства людей, увеличение доходов крестьян при обильных урожаях в условиях капиталистического общества – не копии с природы, не точные изображения реальных процессов. В природе никогда не было флогистона, теплорода, дынеобразной Земли, гравитационных вибраций света возле края непрозрачного диска. Теории о флогистоне, теплороде, заряжающем дыме, - были фикциями, миражами. Есть веские основания предполагать, что и в будущем будут появляться фиктивные, фантомные теории.
В.И.Ленин показал, каков ход мысли Пуанкаре, и после этого В.И.Ленин приступил к опровержению хода мысли. Ленин начал доказывать, что теории являются точными изображениями. Ленин прилагал максимум усилий в книге «Материализм и эмпириокритицизм», чтобы воспитать у всех убежденность в человеческой непогрешимости: «Идеи суть копии объектов»(с.132), «Наше восприятие вещи и ее свойств совпадает с действительностью»(с.120), «Отражение (в пределах того, что нам показывает практика) есть объективная, абсолютная истина»(с.204). Можно привести множество аналогичных цитат. Владимир Ильич Ленин источал разнообразную похвалу старым физикам за то, что они видели в физических теориях реальное познание мира и верили в правильность физических теорий (см. с.177 и 316 «Материализма и эмпириокритицизма»), и убеждал новое поколение физиков таким же образом относится к теориям.
Известно явление, заключающееся в том, что следующее поколение естествоиспытателей отказалось пользоваться концепциями, созданными предыдущим поколением естествоиспытателей. Ленин столкнулся с проблемой: как же естествоиспытатели, видя регулярный уход в небытие концепций, могут сохранить к ним доверие, желательное для Ленина? Разрешение этой проблемы привело В.И.Ленина к труднопонимаемому умозаключению: «Движению представлений соответствует движение материи»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.188).
Когда-то люди считали, что вес предмета пропорционален размеру поверхности предмета, и на смену этому представлению пришло новое представление о том, что вес предмета пропорционален его объему и плотности (первым это высказал Исаак Ньютон). Люди перестали считать, что вес предмета пропорционален размеру поверхности. Как это объяснили бы Кант и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм»? Кант объяснил бы так: люди перестали придерживаться первого воззрения потому, что обнаружили его ошибочность. Первое воззрение изначально было ошибочным. По ленинской логике, отказ от старого воззрения интерпретируется так: раньше действовал закон природы, согласно которому вес пропорционален поверхности предмета, и действительный мир был таким, каким тогда понимали его люди; потом по причине диалектики природы произошло изменение в природе, и появился новый закон природы, согласно которому вес пропорционален объему и плотности. Изменению представления о весе соответствует изменение реального веса («Движению представлений соответствует движение материи»). Первоначальный закон природы был правильно понимаем людьми.
Подтверждается ли фактами мнение о том, что четыре века назад вес предметов не был пропорционален объему и плотности? Нет.
Ленин высоко ценил Гегеля за то, что тот придерживался материалистического воззрения на причину изменения представлений. В книге «Философские тетради» можно найти такие хвалебные слова Ленина: «Гегель гениально угадал в смене понятий, в переходе одного понятия в другое, в вечной смене понятий именно такое движение вещей, природы»(с.179).
Доменико Кассини имел теоретическое представление о том, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: Доминик Кассини имел представление о том, что Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз. Гениальная догадка Гегеля означает, что в смене понятий относительно дынеобразной и арбузообразной формы Земли содержится движение природы от дынеобразности к арбузообразности.
Знания двух директоров Парижской обсерватории истинны, т.е. правильно описывают форму Земли. Действительный Земной шар таков, как он известен директорам. Когда происходит замена одного представления на другое, то и меняемое, и сменяющее представления истинны. Причиной изменения представлений является изменение формы Земного шара.
Иной взгляд Иммануила Канта вызвал у Ленина неприязнь, и в книге «Философские тетради» Ленин раскритиковал Канта следующим образом: «Преходящий, временный характер человеческого познания Кант принял за субъективизм, а не за диалектику природы»(с.189). Изменчивый, временный характер знаний объяснялся Кантом при помощи субъективизма: изучая явления, люди обнаруживают случайные (посторонние) черты явления и выдают их за фундаментальные, вносят в теории много фантастического, чего нет в природе, не допускают в теории часть того, что существует в природе, и из-за этого значительная часть знаний имеет ошибочный и субъективный характер. Ошибочность знаний – наиболее частая причина того, что время от времени ученые перестают пользоваться каким-то знанием. Знание о дынеобразности было ошибочным.
Не найдены факты, доказывающие изменение формы Земли на протяжении последних четырех веков.
Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через много столетий Галилей заявил, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Если диалектически (диалектика понятий в головах людей, как сказал Энгельс, это только отражение действительного развития, совершающегося в природе) объяснять смену этих понятий о скорости, то тогда нужно сказать, что притяжение (и им определяемое ускорение падающего камня) Земли качественно отличалось во время жизни Аристотеля и во время жизни Галилея. Но геофизика свидетельствует о том, что притяжение Земли за время существования человечества не претерпевало значительных изменений, и камни падали с одинаковым ускорением. Вывод: материалистическое истолкование изменения понятий является ущербным и неприемлемым.
«Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, – применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования»(Энгельс Ф., «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 302-303).
Трудно ли быть материалистом? Да, трудно. Нужно быть беззаветно преданными и не боятся выглядеть белой вороной, чтобы в каждом отдельном случае применять мысль об изменчивости предметов, и с помощью этого объяснять изменчивость понятий. Материалисту нужно иметь немало мужества, чтобы заявить: Гален не ошибался, Аристотель не ошибался, Монгольфье не ошибались, Доменико Кассини не ошибался. Их взгляды соответствовали действительности. На смену одной правильной теории приходит другая правильная теория; вторая неошибочная теория углубляет знание, полученное первой неошибочной теорией.
Когда Георг Штель, Джозеф Блэк, Жан Батист Ламарк, Клавдий Гален, Аристотель разрабатывали теории о флогистоне, теплороде, наследовании приобретенных изменений, отверстии в межжелудочковой перегородке, пропорциональности пройденного пути и увеличения скорости падающего камня, то они не внесли в теории ничего субъективного, – в этом убеждены материалисты.
Материалистическая диалектика дает понимание того, как происходящие при падении камней постепенные, непрерывные изменения скорости приводят к коренным изменениям, к скачкам в развитии, т.е. к переходу от прямопропорционального увеличения скорости к корнепропорциональному увеличению скорости.
Быть идеалистом намного легче, чем материалистом. Когда перед идеалистом встает вопрос об изменчивости понятий, то идеалист говорит: если старое понятие исчезло и на его развалинах появилось новое понятие, то это означает, что старое понятие было ИЗНАЧАЛЬНО ошибочным. Гален ошибался, когда говорил, что все люди имеют в груди сердце с отверстием между левым и правым желудочками. Аристотель изначально ошибался в своем суждении об увеличении скорости падающего камня прямо пропорционально пройденному пути. Братья Монгольфье ошибались, считая, что подъемная сила возникает от электрического заряда. Доменико Кассини изначально ошибался, когда доказывал, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Диалектика природы не причастна к изменению представлений. Ум создает из вещей нечто такое, чем вещи в действительности не являются. В недействительном представлении о вещи имеются ошибки, и удаление некоторой части ошибок вызывает изменение представления.
В книге «Нищета философии» Карл Маркс сообщает, что абстракции, созданные Прудоном, не соответствуют действительности, и поэтому прудоновские абстракции должны быть заменены на другие абстракции. Маркс говорит о замене одних абстракций на другие абстракции, и при этом Маркс не упоминает диалектику природы. По мнению Карла Маркса, не существует связи между диалектикой природы и сменой абстракций. Поскольку Владимир Ильич Ленин настаивает на тесной связи между диалектикой природы и сменой абстракций, то тем самым подчеркивается, что философское мировоззрение Ленина весьма отдалилось от философского мировоззрения Маркса.
Карл Маркс не использовал материальную диалектику материальной природы для объяснения движения абстракций. Маркс использовал психическую субъективную глупость для объяснения движения абстракций.
Лавуазье доказывал, что мировоззрение Штеля не является объективным образом окружающего мира. Ломоносов доказывал тоже самое по отношению к мировоззрению Блэка. Этим же занимался и Коперник, выступивший против Птолемея. Планк убедил ученый мир в ошибочности представления о непрерывном излучении тепловой энергии. Везалий категорически отрицал правильность точки зрения Галена об отверстии между левым желудочком и правым желудочком сердца у большинства людей. Нашлись доказательства того, что концепции Аристотеля и Монгольфье не были объективным образом окружающего мира. Кедров установил ошибочность точки зрения Догадкина о существовании структурной вязкости жидкого каучука. Новое утверждалось через доказывание ошибочности старого. Тут появился Ленин и заявил протест против признания ошибочности старого знания и против утверждения «Новое утверждалось через доказывание ошибочности старого». В.И.Ленин приложил массу усилий и диалектических слов, чтобы добиться широкого распространения убеждения в том, что познание не может не быть объективным.

Много камней разбросано на поле, и каменщик собирает их, намереваясь построить дом. Но на камнях нет никакого следа, указывающего место камней в будущем доме. Поскольку нет знаков о местоположении камней в строящемся доме, то каменщик вынужден напрягать свой ум, и по собственному желанию, произвольно (т.е. независимо от отсутствующих знаков) определять места в фундаменте и в стенах, в которые он будет укладывать камни.
Построенный дом развалился, и это свидетельствует о том, что камни состыкованы произвольно. Заказчик дома, для которого каменщик возводил дом, назидательно поучает каменщика: тебе надо было отказаться от произвола, тебе надо было укладывать камни не по собственной прихоти.

Нас постоянно уверяют, — писал Френсис Бэкон, — что смазывание оружия, которым была нанесена рана, излечивает саму рану. В виде эксперимента пробовали, по словам философа Ф.Бэкона, стирать мазь с оружия так, чтобы сам раненый об этом не знал. В результате у него якобы тут же наступал сильный приступ боли, который продолжался до тех пор, пока оружие снова не смазывали. Более того, некоторые утверждают, что если вы не можете достать само оружие, то вложите в рану железный или деревянный инструмент, напоминающий по форме оружие, чтобы острый край инструмента вызвать кровотечение раны, и смазывание этого инструмента возымеет то же действие. Такие лечебные средства по-прежнему пользуются спросом, пишет Ф.Бэкон, и если в руку впился шип колючего дерева или кустарника, то многие отламывают шип, смазывают шип жиром, долгое время хранят шип, продолжая смазывать его, и этим предотвращают нагноение раны.

В разнообразных физиологических и психических ощущениях, дающим уму информацию о поверхностных свойствах явлений, обнаруживается временная последовательность фактов и явлений. Временная последовательность событий является действительной, и, познавая временную последовательность, люди познают действительное. Однако такая последовательность часто приводит к неудовлетворительным результатам (при вовлечении ее в практическую деятельность). Во временной последовательности как бы зашифрован внутренний процесс, внутренний «механизм» явления, заставляющий развиваться явление от начальных к завершающим условиям. Догадываясь о том, что позади временной последовательности находится иная последовательность, более полезная, ум старается произвести расшифровку, найти причину явлений, прогнозировать дальнейшее развитие явлений. Поскольку одной из составляющих расшифровки является особенность ума, то найденный внутренний «механизм» несет на себе отпечаток человеческой личности. Познание суть преодоление сопротивления временной последовательности, суть «продирание» мысли сквозь временную последовательность к причинно-следственной последовательности (сквозь несущественные свойства к существенным свойствам). Познанное должно быть проверенно на правильность (чтобы произошло устранение отпечатка личности). Люди предъявляют к причине определенные требования, и когда они обнаруживают нечто, удовлетворяющее этим требованиям, то это нечто они объявляют причиной. Но требование к причине одних людей отличается от требований других людей, и это приводит к противоречию между тем, что объявляют причиной одни люди, и тем, что объявляют причиной другие люди. Некоторые предъявляют к причинно-следственной связи настолько высокие требования, что не находят в природе то, что может соответствовать таким требованиям. Им кажется, что в природе в настоящее время невозможно обнаружить требуемые причины. Они говорят: является непомерным бахвальством убеждение, что нам известны причины.
Установление внутреннего «механизма» явления есть умственное конструирование, осуществляемое по законам и правилам самого мышления. Так как законы мышления качественно отличаются от законов природы, то созданное мышлением представление (о внутренних процессах природных явлений) во многих случаях отличается от действительных внутренних процессов.
Но материалисты не признают это различие. Вот что сказал главный материалист Фридрих Энгельс: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой», «если ... поставить вопрос, что же такое мышление и сознание, откуда они берутся, то мы увидим, что они - продукт человеческого мозга и что сам человек - продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собой разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счёте тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей»(«Диалектика природы»). Однако на самом деле мышление и мир подчиняются разным законам, и результат мышления иногда противоречит миру. На Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв, причина которого состояла в том, что представление персонала АЭС о происходящих ядерных реакциях оказалась отличающимся от реальных ядерных реакций. Мышление и ядерные реакции подчиняются разным законам, и несогласованность между ними приводит к мелким и крупным авариям на атомных установках.
Осознание различия между природными законами и законами мышления заставляет принимать практические заблаговременные меры для того, чтобы в той или иной степени уменьшить вред, наносимый этим различием. Но разве можно принимать заблаговременные меры для уменьшения вреда, если категорически отрицается различие между законами мышления и природы, как это делают материалисты?

Ф.Энгельс и В.И.Ленин приложили массу усилий и диалектических слов, чтобы добиться широкого распространения верования в то, что познание не может не быть объективным, и результат познания не противоречит объективному миру.


Необходимо еще раз привести отрывок из книги «Диалектика природы». Энгельс написал: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой». Эта фраза послужила основой мировоззрения Ленина о человеческой непогрешимости при познании природы - «Идеи суть копии объектов».
В книге «Развитие социализма от утопии к науке» имеется другая фраза Энгельса, легшая в основу ленинского мировоззрения: «Вещь существует вне нас и, как только ваши чувства удостоверили этот факт, вы постигли всю без остатка эту "вещь в себе", – знаменитую кантовскую непознаваемую "Ding an sich". В настоящее время мы можем к этому только прибавить, что во времена Канта наше знание природных вещей было еще настолько отрывочным, что за тем немногим, что мы знали о каждой из них, можно было еще допускать существование особой таинственной "вещи в себе". Но с того времени эти непостижимые вещи одна за другой, вследствие гигантского прогресса науки, уже постигнуты».
Смысл этой фразы таков: нынешнее поколение естествоиспытателей (т.е. поколение конца девятнадцатого века) будет жить в условиях полностью известных природных явлений. Знание природных вещей к концу девятнадцатого века перестанет быть отрывочным, и превратиться в полное знание, без белых пятен. Все неизвестное станет известным. Через несколько лет неизвестного в природе не будет.
К 1908 году неизвестное уже исчезло, и поэтому В.И.Ленин счел своим долгом вести решительную борьбу против тех, кто не подозревал об исчезновении неизвестного и вносил совершенно ненужный элемент агностицизма.

Глава 15. Выбор: или купить сегодня раков по три рубля, которые распроданы вчера, или купить раков по пять рублей, продаваемых сегодня

В 1879 году Иозеф Стефан при исследовании тепла, исходящего от нагретого вещества, выявил закономерность – излучаемая энергия пропорциональна четвертой степени нагрева. В дальнейшем эта закономерность подтвердилась при нагреве до 1500 градусов Цельсия. Зависимость интенсивности энергии от длины волны теплового излучения представляет собой горбатую кривую колоколообразного вида. Вершина колокола смещается налево или направо (т.е. соответствует большей или меньшей длине волны) в зависимости от температуры. Это позволило установить температуру без применения термометра, путем анализа формы колоколообразной кривой, путем нахождения наибольшего излучения в спектре, из чего по заранее составленным таблицам вычисляется температура. Так была измерена температура звезд и планет. Приборы для дистанционного измерения температуры поступили на вооружение шпионов и шпионских самолетов.
Возникла необходимость объяснить, почему в экспериментах наличествует именно колоколообразная кривая. Математически преобразовывая второй закон термодинамики с применением закономерности Стефана, Вильгельм Вин в 1894 году рассчитал формулу, описывающую форму колоколообразной кривой. Форма кривой в эксперименте отличалась от формы, предписанной формулой Вина. Чтобы теорию подогнать под практику, в 1898 году Вин вывел из теории еще одну формулу. Через несколько лет Рэлей (он же Уильям Стретт) и другие естествоиспытатели заметили, что вторая формула требует большей интенсивности излучения в области длинных волн, чем экспериментально обнаруженная интенсивность. Рэлей разработал третью формулу (исходя из давно существующей теории теплоты), и получилась простая формула - спектральная плотность излучения должна быть пропорциональна температуре и обратно пропорциональна квадрату длины волны, на которой проводится измерение. Однако и новая формула, полученная Рэлеем, не соответствовала реальности. Формула, приблизительно совпадая с данными опыта на длинноволновом склоне кривой, требовала чрезмерно большого роста энергии по мере укорачивания длины волны. Ведь квадрат длины волны стоял в ней в знаменателе!
Хендрик Лоренц разработал четвертую формулу (взяв иные, по сравнению с взятыми Рэлеем, формулы из давно существующей теории теплоты), в которой имелась не квадратичная, а простая пропорциональность. Четвертая формула требовала от металла, имеющего температуру 15 градусов, светиться в темноте. Эта формула тоже не соответствовала действительности.
Была создана и пятая формула распределения энергии, предназначенная для устранения рассогласования свойств реального излучения с теорией. В 1899 году совместная формула Макса Планка и Вильгельма Вина подвергнута экспериментальной проверке и была опровергнута.
Ученые не хотели мириться с ошибочностью созданных ими формул, в основании которых находились твердо установленные факты, изученные до 1893 года. Многие физики (Хаген, Рубенс, Друде, Джинс) пытались вывести свои формулы излучения, однако эти попытки приводили или к формуле Рэлея, или к формуле Лоренца. Хуже всего то, что вина лежала не на формулах Вина, Рэлея или Лоренца. Формулы лишь вскрыли заблуждение в утвердившейся теории, которое до поры до времени оставалось незамеченным в самих основах классической физики. Так творцы величественного здания классической физики обнаружили под его фундаментом зыбучие пески. XIX век заканчивался трагедией, научным тупиком, из которого не было выхода. В начале века все казалось безупречным: и основные принципы, проверенные многовековым опытом, и математические преобразования, основанные на незыблемых аксиомах. До сих пор они часто приводили к предсказаниям, подтверждавшимся опытом. А если случались расхождения, то всегда обнаруживались погрешности в опыте, или в вычислениях, или в каких-то дополнительных предположениях, не имевших отношения к основам науки. Здесь же было не так. Порок лежал в самих основах, и лежал очень-очень долго. Но в чем он состоял и как его устранить, оставалось неясным. Привычное вещество подавало непонятные сигналы, зашифрованные в ярких линиях спектра и не поддающиеся расшифровке. Привычное вещество вносило совершенно ненужный элемент агностицизма. Наступило тяжелое время, когда ученые пребывали в недоумении.
Формула Рэлея была строго логически выведена из существовавшей теории, проверенной экспериментально до 1893 года. Макс Планк взял формулу Рэлея, выкинул из нее некоторые элементы, и вставил элементы, соответствующие экспериментальным данным 1894 года. По сути дела, шестая формула противоречила общепринятой теории (впоследствии противоречие переросло в опровержение общепринятой теории; впоследствии оказалось, что Макс Планк сокрушил теорию, успешно прошедшую через горнило практического критерия истинности).
19 октября 1900 года Планк доложил на Берлинской конференции физиков, что он сконструировал еще одну формулу, связывающую, казалось, несовместимые формулы Вина и Рэлея (первая формула хорошо описывала излучение на коротких волнах, но не соответствовала излучению на длинных волнах, вторая формула не соответствовала излучению на коротких волнах, но хорошо соответствовала излучению на длинных волнах). Новая формула давала формальный выход из драматической ситуации, но она противоречила и термодинамике, из которой выведена формула Вина, и электродинамике, из которой выведена формула Рэлея.
19 октября Планк сделал доклад о математических символах, входящих в состав формулы. После этого на протяжении 25 дней он размышлял над тем, что могут означать математические символы. Из своего мышления Планк почерпнул физический смысл математических знаков: излучение происходит небольшими порциями, прерывисто. На протяжении 25 дней не был известен физический смысл существующей формулы. 14 декабря Планк рассказал берлинским физикам на очередной научной конференции о физическом смысле формулы. Так в науку вошло представление о минимальной порции энергии - кванте.
Коперник считал, что показания органов чувств вводят в заблуждение. Планк решил, что должен действовать подобно Копернику, и Планк объявил: показания спектрометра вводят в заблуждение. Выход состоит в том, чтобы исказить показания спектрометра. Искажение искаженного даст истину. Вин, Рэлей, Лоренц и другие разработчики формулы распределения исходили из того, что интенсивность излучения прямо пропорциональна наблюдаемой яркости спектральных линий. Планк ввел искаженную пропорциональность.
В коротковолновой части спектра общее количество квантов невелико, но каждый отдельный квант велик и имеет в себе большое количество энергии. В длинноволновой части спектра большое количество квантов, но отдельный квант содержит в себе мало энергии. Фиолетовый и ультрафиолетовый цвет более энергичен, чем красный и инфракрасный цвет (примерно в 2 раза). Из металлов красный цвет не может выбить электроны, но фиолетовый может. От фиолетового цвета выбиваемые электроны приобретают большую скорость, а от синего цвета – меньшую скорость. В некоторых случаях фиолетовый цвет, столкнувшись с электроном и отдав ему часть своей энергии в форме ускорения электрона, имеет уменьшенную собственную энергию и превращается в синий или зеленый цвет. При ударе об атом фиолетовый цвет способен разделиться на два цвета – красный и оранжевый. Цвет колеблется возле определенной точки в пространстве. Точка передвигается в пространстве со скоростью меньшей, чем цвет, который колеблется возле точки. Но это уже эффект близнецов из теории относительности.
Планк удачно подогнал формулу под экспериментальные данные. Постепенно Планк, а вслед за ним и другие ученые примирились с дискретностью излучаемой тепловой энергии, но дискретность механического воздействия долго оставалась под вопросом.
Эйнштейн продолжил теоретические изыскания, и он пришел к выводу, что квантовая теория, созданная только для объяснения механизма излучения веществом тепловой энергии, должна быть существенно расширена. Он утверждал в 1905 году, что не только тепло, но и свет излучается квантами. И не только излучается, но и поглощается.
Однако квантовая теория света, являющейся реинкарнацией корпускулярной теории Ньютона, имела некоторые недостатки. Она была беспомощной в попытках описать ряд общеизвестных явлений. Например, таких, как возникновение ярких цветов в тонких слоях нефти, разлитой на воде, или существование предельного увеличения микроскопа и телескопа. Это вызвало длительное недоверие к квантовой теории света и тепла. Ее не принял и отец квантов Планк. Он надеялся при помощи компромисса примирить свое тяготение к классическим традициям с настоятельными требованиями опыта. Ему казалось, что все будет спасено, если принять, что свет ПОГЛОЩАЕТСЯ не квантами (а в соответствии с классическими волновыми законами), а дискретность есть свойство вещества, и квантование энергии возникает только лишь в процессе ИЗЛУЧЕНИЯ света веществом. Макс Планк изложил эту точку зрения в докладе Сольвеевскому конгрессу, состоявшемуся в 1911 году. Точка зрения Планка была обоснованной – в том смысле, что в то время не проводились эксперименты, в которых проявлялся квантовый характер поглощения энергии.
Планк считал свою формулу полезной, но несуразной. Планк надеялся на то, что когда-нибудь будет создана новая формула, более красивая, более понятная, соответствующая традиционному миропониманию, и она отправит в отставку уродливую планковскую формулу. Формула Планка – не то, что надо (неудовлетворительна, шатка, и т.д. по первоисточнику). Планк оказался в той немногочисленной когорте естествоиспытателей (поддавшихся воздействию философии Канта и философии Маха, и развивших в себе чувство самокритичности), которые осознают, что в условиях срочного затыкания бреши необходимо на скорую руку соорудить что-нибудь неряшливое из того, что подвернется под руку, для стремительного затыкания бреши, и после этого в спокойной обстановке, с чувством, паузой, расстановкой найти новое средство для замены временной затычки в бреши.
Жизнь выкинула коленце – новое средство не найдено. Есть надежда - до того момента, как потухнет Солнце, новое средство будет изобретено.
Георг Штель и Джозеф Пристли слыхом не слыхивали об эмпириокритической философии, и они не опустился до того, чтобы считать флогистонную теорию временным несуразным средством. Макс Планк хорошо знал эмпириокритическую философию и ее критическое отношение к теоретизированию, и поэтому Планк считал свою концепцию временным несуразным средством. На чьей стороне симпатии Александра Герцена: на стороне Штеля или на стороне Планка?
Планк объявил: показания спектрометра вводят в заблуждение, и необходимо исказить показания спектрометра. Потом Планк пришел к выводу, что совершенное им искажение неправильно, и нужно по-другому искажать показания спектрометра.
Теория разделяется на описывающую часть, объясняющую часть, предсказывающую часть. Допустимо после появления конкретной объясняющей части, продолжить мыслительную партогенетическую деятельность, и для той же самой описывающей части создать иную объясняющую часть (идеалистическая теория познания признает, что описывающая часть теории не играет направляющей и руководящей роли при создании объясняющей части теории). На продолжение мыслительной деятельности и возникновение иной объясняющей части, более правильной, сделал ставку Макс Планк, когда он выражал недовольство созданной им объясняющей частью квантовой теории. Быть недовольным своим созданием – это, во-первых, признак гениальности, и во-вторых, признак эмпириокритицизма, кантианства, символизма, махизма, имманизма, прагматизма и прочих отрицательных «измов», раскритикованных в книге «Материализм и эмпириокритицизм».
Вин, Рэлей, Лоренц были материалистами, и они считали традиционную теорию правильной. Вин, Рэлей, Лоренц следовали за устоявшейся традицией, и они не захотели стать посмешищами, которыми они стали бы, если бы они пошли поперек традиции. Подобно Лавуазье, Планк признал традиционную теорию удобной фикцией. Планк пошел дальше, чем Лавуазье, - Макс Планк признал фикцией не только традиционную теорию, но и созданную им новую теорию.

Кванты убили второй закон термодинамики. Обнаружение мертвого состояния второго закона термодинамики вызвало панику среди ученых, и они с волнением спрашивали друг друга: как нас угораздило на протяжении половины девятнадцатого века пользоваться мертворожденным законом термодинамики, не соответствующим действительности? Как же мы смогли проморгать признаки мертворожденности? Тут на авансцену выступил Ленин и начал успокаивать ученых, произнося следующее. Нет оснований для паники, и нет оснований огорчаться по поводу того, что не были своевременно обнаружены признаки мертворожденности. Признаки не обнаружены потому, что их не было. Второй закон термодинамики не был мертворожденным. На протяжении девятнадцатого века в природе не было квантов, и второй закон термодинамики точно соответствовал природным явлениям. Только в начале двадцатого века впервые в природе появились кванты, и только с этого момента второй закон термодинамики перестал соответствовать природным явлениям. На протяжении девятнадцатого века ученые считали закон о непрерывном излучении тепла истинным, и квалификации закона как истинного была правильной квалификацией. Говорят, что формулы Вина, Рэлея, Лоренца вскрыли заблуждение, которое до поры до времени оставалось незамеченным. Но заблуждения не было, и формулы выявили впервые возникшее состояние материи.
«…в философском отношении суть «кризиса современной физики» состоит в том, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира. Новое течение в физике видит в теории только символы…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
«…исчезают такие свойства материи, которые раньше казались абсолютными, неизменными, первоначальными... диалектический материализм настаивает на…отсутствии абсолютных граней в природе, на превращении движущейся материи из одного состояния в другое, по-видимому, с нашей точки зрения, непримиримое с ним... Новая физика свихнулась в идеализм, главным образом, именно потому, что физики не знали диалектики...», «изменчивость всех форм материи и ее движения всегда были опо¬рой диалектического материализма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
«Все грани…условны, подвижны… — но это нисколько не доказывает, чтобы природа сама была символом, условным знаком» »(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Диалектический материализм настаивает на исчезновении такого свойства теплового излучения, как непрерывность. Диалектический материализм настаивает на превращении непрерывного теплового излучения в дискретное тепловое излучение. Новые физики свихнулись в идеализм потому, что физики отрицали исчезновение в 1894 году непрерывного характера теплового излучения. Новые физики считали, что кванты тепла существовали как до 1894 года, так и после 1984 года, метафизически не изменяясь. Новые физики не знали, что превращение представления о непрерывности в представление о прерывности необходимо объяснять посредством диалектики (изменчивости) природы. Новые физики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о непрерывности было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом человеческого ума. По мнению новых физиков, непрерывного теплового излучения никогда не было.
Новые химики свихнулись в идеализм потому, что химики отрицали исчезновение в 1776 году флогистона. Новые химики считали, что кислород существовал как до 1776 года, так и после 1776 года (не изменяясь, согласно метафизическим представлениям). Новые химики не знали, что превращение представления о флогистоне в представление о кислороде необходимо объяснять посредством диалектики природы (сначала флогистон был, но потом исчез). Новые химики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о флогистоне было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Георга Штеля. В момент создания теории, Георг Штель внес в нее ошибки, обусловленные ущербностью познающего мышления; на протяжении 95 лет существующие ошибки не были выявлены, но в конце концов ошибки были извлечены на всеобщее обозрение, и в 1776 году теория Георга Штеля была отброшена.
Свихнувшиеся в идеализм новые химики были убеждены, что в природе не произошло диалектическое превращение флогистона в кислород.
Новые неврологи, занимающиеся анатомией нервной системы, свихнулись в идеализм, с пеной у рта убеждая в неизменной сущности оболочки нервных клеток: в человеческих нервных клетках никогда не было отверстий. Такое представление явно было метафизическим. Новые анатомисты-неврологи отрицали исчезновение в 1891 году отверстий в оболочках, и считали, что человеческие нервные клетки имели целостную оболочку как до 1891 года, так и после 1891 года. Оболочка с отверстиями, через которые вытекают из клетки и втекают в клетки жидкость из соседних клеток – это символ, условный знак оболочки без отверстий. Отверстия – это продукт мышления Камилло Гольджи.
Свихнувшиеся в идеализм новые неврологи были убеждены, что в природе не произошло диалектическое превращение отверстий в отсутствие отверстий.
Новые инфекционисты-паразитологи свихнулись в идеализм, с натугой силясь обосновать неизменную (т.е. метафизическую) сущность заражения малярией - перенос паразитов от человека к человеку укусами одного-единственного вида комаров. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали исчезновение в 1899 году тех комаров, которые впускали в себя малярийных паразитов от больных птиц и затем впрыскивали паразитов людям. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали превращение комаров, передающих заразу от птиц к людям, в комаров, передающих заразу только от человека к человеку. Новые инфекционисты-паразитологи были приверженцами метафизики и отказались использовать диалектику (изменчивость) природы для объяснения замены одной теории другой теорией. Новые инфекционисты-паразитологи объясняли отказ от старой теории обычным для них способом: представление о передаче паразитов от птиц к людям через укусы комаров было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Рональда Росса.

В начале 1930-х годов фирмой “Дау Кемикал” (США) был разработан способ получения полихлорфенолов из полихлорбензолов (отходов химпрома) щелочным гидролизом при высокой температуре под давлением, и показано, что эти препараты являются эффективными средствами для консервации древесины (т.е. для защиты от микроорганизмов и насекомых). Началось широкое производство и применение этого консерванта. В 1936 г. появились сообщения о массовых заболеваниях среди рабочих штата Миссисипи, занятых консервацией древесины с помощью полихлорфенолов. Большинство из них страдали тяжелым кожным заболеванием - хлоракне, наблюдавшимся ранее среди рабочих хлорных производств. Их кожа покрылась множеством незаживающих фурункулов, и это было единственное внешнее её проявление. В 1937 г. были описаны случаи аналогичных заболеваний среди рабочих химического завода в Мидланде (штат Мичиган, США), занятых в производстве полихлорфенолов. Расследование причин поражения привело к заключению, что чистые полихлорфенолы относительно безопасны, а болезни вызваны примесями. (Во время войны во Вьетнаме от примесей заболели сотни американских солдат, и примерно 200 000 вьетнамцев умерли от примесей.)
Расширение масштабов производства полихлорфенолов было обусловлено их использованием в военных целях. Во время второй мировой войны в США начато производство такого полихлорфенола, как 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота. Объем производства составлял 500-900 тонн в год. Предполагалось использовать этот препарат для уничтожения растительности на территории Японии, путем распыления ядохимикатов с самолетов (эти планы осуществились во время войны во Вьетнаме). В те же годы эта кислота, ее соли и эфиры стали использоваться для химической прополки сорняков в посевах злаковых культур (пшеница, рожь, ячмень, овес, кукуруза), а смеси других полихлорфенольных эфиров - для уничтожения нежелательной древесной и кустарниковой растительности.
Физиологи проанализировали изменения обмена веществ у сорняков и культурных злаков после проникновения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты, и вот какая картина им представилась. Кислота, попадая на сорняки, резко замедляет дыхание и фотосинтез. Замедляется выработка крахмала, и сорняки вынуждены использовать запасы крахмала. После исчерпания запасов происходит гибель от углеводного голодания. На культурные растения попадает значительно меньше кислоты из-за вертикального расположения листьев, и к тому же у культурных растений точка роста хорошо защищена листьями. Поэтому у них не наблюдается замедление обмена веществ. Спустя десятилетие был выявлен иной механизм действия 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. У сорняков кислота ускоряла процессы жизнедеятельности, в частности, ускоряла деление и рост клеток вблизи периметра стебля, за счет чего стебель растет в толщину. В эти места доставлялось большое количество крахмала и продукта его переработки – сахара, и вследствие увеличения количества клеток происходило вздутие стебля. Во-первых, вздутия разрушали кору, и кора переставала выполнять защитную функцию – жучки стали проникать вглубь стебля. Во-вторых, вздутия сдавливали центральные части (находящиеся вблизи оси) стебля, в которых находятся сокопроводящие структуры. У культурных растений стебель растет в толщину не за счет деления и появления новых клеток, а благодаря увеличению объема уже существующих клеток. Нет деления – нет ненормального разрастания стебля. Проникновение 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты не влияло на развитие культурных растений.
Если бы замену одной теории на другую теорию объяснял философ, поднаторевший в диалектической философии, то он объяснял бы так: сначала 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота оказывала тормозящее действие на сорняки, потом произошли изменения внутри кислоты или внутри сорняков (сорняки начали иначе реагировать на кислоту), и после изменений эффект от применения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты стал противоположным – ускорение жизнедеятельности сорняков. Но среди биологов мало таких, которые получили высококачественное философское образование, и поэтому они пользуются простым объяснением, свойственным метафизикам: 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота ВСЕГДА ускоряющее воздействовала на сорняки, но первоначально биологи не смогли обнаружить ускорение, и у них создалось обманчивое впечатление о том, что происходит замедление. На основе обманчивого впечатления создана ошибочная теория. Впоследствии ошибка была обнаружена, и старая ошибочная теория была отброшена, и появилась новая теория об ускоряющем воздействии 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. Никаких изменений внутри кислоты не было, и не было диалектики (изменчивости) природы. Старая теория о замедлении была продуктом человеческого ума, и была символом, условным знаком ускоренного обмена веществ.
Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение их у нее прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»). Эти слова Энгельса нашли подтверждение при исследовании результатов применения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. Обнаруженное замедление обмена веществ у сорняков было неправильным изображением (истолкованием) фактов.
Фридрих Энгельс написал несколько объемных книг о познании, и у него только один раз проскочила фраза про толкование фактов. Мах, Авенариус, Дюгем, и другие отрицательные персонажи «Материализма и эмпириокритицизма очень часто упоминали про толкование фактов. Если бы Энгельс знал, что упоминание истолкования фактов является признаком идеализма, то тогда Энгельс поостерегся бы писать относительно толкования фактов.
Карл Маркс: «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих (созерцательных) определений, следовательно, единство многообразно. В мышлении оно выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания… абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления» («Капитал», Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1.С. 37).
Первоначально возникло абстрактное определение о замедлении обмена веществ, и при этом конкретное не было исходным пунктом, с которого стартовало определение. Возникла убежденность в том, что конкретное представляет собой действительный исходный пункт абстрактного определения, что конкретное отобразилось в теории о замедлении обмена веществ. Впоследствии выяснилось, что конкретное в форме замедления жизнедеятельности вовсе не является исходным пунктом, а является ошибочным синтезом некоторых абстрактных определений, т.е. является ошибочным истолкованием фактов. Были выбраны иные абстрактные определение, и это привело к иному воспроизведению конкретного (иному толкованию фактов), - воспроизведению в форме ускорения процессов жизнедеятельности. Ошибка в форме замедления жизнедеятельности свидетельствует, что в процессе воспроизведения конкретного происходит синтез созерцания конкретного и абстрактных определений. Синтез имеет последствием то, что воспроизведение конкретного намного многообразнее, чем созерцание конкретного (один факт можно истолковать несколькими способами). Созерцание конкретного не является единственным исходным пунктом воспроизведения конкретного. Созерцание конкретного с последующим синтезом абстрактного вызывает к жизни несколько отличающихся друг от друга воспроизведений конкретного (после того, как появилось первое истолкование факта, невозможно воспрепятствовать другому и третьему истолкованию факта, если под рукой нет ГУЛага).
Материалисты взяли ту небольшую часть суждения Карла Маркса, где идет речь о конкретном, представляющем собой исходный пункт, и на этом построили материалистическую теорию познания. Когда идеалисты обращают внимание на то, что конкретное выступает как результат, а не как исходный пункт, и что на этом нужно строить идеалистическую теорию познания, то материалисты реагируют словами об извращенном миропонимании тех, кто прошел выучку у оголтелых реакционеров.

Материалисты говорят, что познание развивается по двухэтапной схеме. Сначала – движение от конкретного к абстрактному. На этом этапе происходит восстановление в абстракции всего богатства конкретного. Потом – движение от абстрактного к конкретному. Флогистонная абстракция, теплородная абстракция первоначально были абстракциями, и они совершили путь, как считали Штель, Блэк, многие естествоиспытатели, от абстрактного к конкретному. Мах и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм» не согласны с таким материалистическим взглядом – Штель и Блэк создали флогистонную абстракцию и теплородную абстракцию, но эти абстракции не совершили движение от абстрактного к конкретному. Эрнст Мах со товарищи убежден, что указанные абстракции остались абстракциями, и в них не восстановилось богатство конкретного. Эти абстракции представляли собой ошибочное истолкование фактов.
Л.А.Микешина, Т.Г.Лешкевич, Ю.И.Семенов отрицают, - и это указывается в первой главе брошюры, - что происходит переход от конкретного к абстрактному.

«...под влиянием ломки старых теорий великими открытиями последних лет, под влиянием кризиса физики, особенно наглядно показавшего относительность наших знаний, скатились, в силу незнания диалектики, через релятивизм к идеализму…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм»).
Что такое относительность знаний? Проводимые эксперименты и практическое применение научно-технических достижений обладают изменчивостью. Практика то расширяется, то сужается. Первоначально эксперименты и практика демонстрируют некоторые качества, спустя некоторое время демонстрируют иные качества. Кроме изменения демонстрируемого, наблюдается изменение теорий (первоначально ученые пользовались одними теориями, потом их отбрасывают, и начинают пользоваться другими теориями). Замена теорий на фоне изменяющихся экспериментов и практики приводит к мысли, что некоторые теории относятся к экспериментам и практике, существующим в один момент времени, а иные теории относятся к экспериментам и практике, существующим в другой момент времени. Теории соотносятся с определенным периодом времени. К определенному периоду времени относятся те или иные теории. К относительности теорий прикладывается два (иногда три или больше) объяснения: одно объяснение дают материалисты, а другое исходит от идеалистов.
Что такое диалектика и диалектико-материалистический релятивизм? Если взять для примера замену теории о непрерывном излучение на теорию о прерывистом излучении тепла нагретым телом, то диалектический релятивизм заключается в признании того, что первоначально излучение было непрерывным, потом оно изменилось и в 1894 году стало прерывистым. Изменения внутри излучения стали воздействовать на теорию, что привело к ее замене в 1900 году – таково объяснение изменчивости теоретических построений. До 1894 года квантов в природе не было.
Что такое идеалистический релятивизм? Это признание замены одной теории на другую теорию на фоне неизменяющегося теплового излучения. Это признание того, что и до 1894 года, и после тепловое излучение было дискретным. Изменчивость теоретических построений объясняется следующим образом: недостатки человеческого ума привели к тому, что не были своевременно обнаружены фантазии во втором законе термодинамики, и из-за не устраненных фантазий теоретическое построение было ошибочным. Другими словами, фактам дано ошибочное толкование. Издавна существовавшие ошибки выявились в период с 1894 по 1900 год. Естествоиспытатели видят не все стороны многогранного природного явления. Нечто заслонило от естествоиспытателей кванты, всегда существовавшие в природе, и до 1900 года естествоиспытатели не обнаруживали в природе квантов.
В.И.Ленин пишет про Пьера Дюгема, что тот очень много говорит про относительность знаний, и при этом он путается в вопросе об источнике относительности; подобно слепому котенку, Дюгем ищет и не находит, - на что опереть относительность знаний. И Ленин подсказывает Дюгему: относительность нужно опереть на диалектику природы.
Владимир Ильич Ленин с незаурядным мастерством, очень старательно и очень настойчиво доказывает: «Изменчивость научных знаний о строении и формах движения материи не опровергает объективной реальности внешнего мира». По мнению Ленина, изменчивость научного знания о флогистоне, теплороде, отверстии в межжелудочковой перегородке человеческого сердца, переносе малярийных паразитов от птицы к человеку, перетекания внутриклеточной жидкости от одной нервной клетки к другой нервной клетке, НЕ ОПРОВЕРГАЕТ объективной реальности флогистона и теплорода, объективной реальности отверстия в межжелудочкой перегородки и переноса малярийных паразитов от птицы к человеку, объективно-материального перетекания внутриклеточной жидкости из одной нервной клетки в другую нервную клетку. По мнению Ленина, изменение научного знания о равенстве количества крови, вырабатываемой печенью, и количества крови, перекачиваемой сердцем, НЕ ОПРОВЕРГАЕТ равенство, которое является объективной реальностью.


Одни ученые, проживающие в определенную историческую эпоху, использовали свой ум для конструирования объяснений некоторых фактов. Другие ученые, проживающие в другую историческую эпоху, иначе использовали свой ум (потому что в молодости проходили иное обучение) для конструирования объяснений, и они иначе объясняли (истолковывали) те же самые факты. И первые объяснения, и вторые объяснения имели практическое подтверждение. Подтвержденные практикой объяснения обладали преходящим характером. Взяв за аксиому объективный характер практики, Энгельс и Ленин сделали вывод: поскольку практика имеет объективный характер, то преходящий характер знаний обусловлен изменением объекта, к которому относятся объяснения. Идеалисты отказывались пользоваться аксиомами, и они сделали противоположный вывод: практика не доказывает правильность объяснений, и преходящий характер объяснений обусловлен тем, что на место старых недоказанных объяснений приходят новые недоказанные объяснения (процесс замены старого объяснения на новое объяснения протекает на фоне не изменяющегося объекта).
Энгельс и Ленин считали, что старые объяснения накапливаются (исторический процесс познания заключается в накапливании старых толкований, и из них в конечном итоге выкристаллизовывается абсолютное знание). Идеалисты отрицали накопление старых толкований.
(Рецептурное знание накапливается.)