Спасительные честность и самоирония - о творчестве Довлатова

Творчество Сергея Довлатова нельзя рассматривать в отрыве от диссидентского и антисоветского творчества вообще и от эмигрантской литературы в частности.

Довлатов родился в семье театрального режиссёра Натана Мечика и литературного корректора Норы Довлатовой, еврея и армянки соответственно.

Время его обучения в институте и начало литературной деятельности совпали с временем «хрущёвской оттепели».

Довлатов вынужденно знакомится с негативными проявлениями перерождающегося советского государства. После отчисления за неуспеваемость из института, Сергей три года служит во внутренних войсках, охраняя исправительные колонии.
Знакомство с перерождающейся исправительной системой, лицемерностью советского чиновничества, вышедшего из под контроля масс, выделяющегося в паразитическую группу, антисемитизмом толкают Довлатова к правому диссидентству.

Обучаясь в Ленинградском Государственном Университете Довлатов печатается в университетской газете. Также Довлатов позже официально печатался и в заводской газете, и в некоторых Эстонских газетах, а также российских журналах.

Двойственное положение, с одной стороны активная работа в советских изданиях, а с другой стороны самиздатовская деятельность отличает Довлатова от таких антисоветских писателей как Найман, Рейн, Бродский.

Довлатов пишет ряд рассказов, «Зона», «Наши» и т.д. Посылает их в различные издания, и почти всюду получает отказ. Рассказ «Ремесло» Довлатова показывает, что автор понимает, свою оторванность от народа, безразличие масс к тем проблемам, которые он поднимает. Его проблемы интересуют лишь пару сотен маргинализированных элементов. Зато свершения советского народа, которые действительно интересую людей, Довлатов не замечает. Довлатову посчастливилось быть по обе стороны баррикад. Со стороны правых диссидентов, пытающихся пробиться на публикацию в журнал, и со стороны литературных чиновников отнимающих у них эту возможность.

Возможно именно благодаря этому, Довлатову в отличии, например от Солженицына удаётся быть относительно честным. Честность же в его положении, положении изгоя, это – самоирония.

Так в «Ремесле» он называет своих приятелей по самиздату сумасшедшими и алкоголиками. Но это не оскорбление с его стороны, он показывает, что в этих кругах такие качества воспринимаются почти как добродетель.

К сожалению, ввиду своего социального происхождения Долвлатов-Мечик не мог быть левым диссидентом, бороться против сталинской контрреволюции, бороться за восстановление диктатуры пролетариата в советской власти.

Но тем Сергей и примечателен, что его жизнь, его творчество во многом разоблачают правую антисоветчину.

Довлатов в «Ремесле» и «Иностранке», вынужденно показывает, что эмигранты третьей волны в штатах оказались почти никому не нужными. Люди, мечтали писать, заниматься творчеством. Их «лишила» этой возможности в СССР «тоталитарная» власть. В штатах они вынуждены также отказаться от своей мечты, но уже по причине отсутствия денег и интереса американских издательств. Одни становятся медбратьями, другие водителями, третьи торгашами и т.д. Только исключения, как Сергей могут отчасти реализовать свои мечты.

Сергей говорит в своей книге, что свобода как луна светит и хорошему и плохому. Конечно, нельзя согласиться с такой абстрактной формулировкой, но это показательно. Автор не может считать свою абстрактную свободу, абсолютным благом.
Напрашивается анекдот:

- Прикинь, то, что коммунисты говорили о социализме - оказывается не правда!
- Да, но ещё хуже, то, что оказывается правдой то, что они говорили о капитализме!

Довлатов возводит иронию во многих своих книгах в литературный метод. Именно сочетание иронии и его честность делают произведения интересными. Довлатов вынужден признать через свои книги: «Ремесло» и «Иностранка», неизбежность стремления народных масс к справедливости и социализму даже в США. Так почти добрая половина персонажей американского происхождения оказывается либо абстрактно левыми, либо марксистами, моистами и т.д. Конечно, Сергей иронизирует над ними, представляет их взгляды путанными, «кашей в голове», но от самого факта Довлатов, будучи даже правым диссидентом, не может да и не хочет уворачиваться.

Здесь полезно сравнение с известным эмигрантом, писателем и мелкобуржуазным радикальным политиком Эдуардом Вениаминовичем Лимоновым. Он моложе Сергея Довлатова всего на пару лет, а эмигрировал за 4 года до него. Интересно, что Лимонов сотрудничал в газете «Новое русское слово» - газете-конкуренте Довлатовского «Новый Американец» (в «Ремесле» Довлатов пишет о ней под названием «Слово и дело»). Лимонов в отличии от Довлатова происходит из более низких слоёв советского общества. В СССР он принимает участие в забастовке против снижения расценок, в США он сотрудничает с троцкистами и социалистической партией США, вызывается на допрос ФБР.

Лимонов открыто признаётся в разочаровании капитализмом и пишет, одноимённую статью, опубликованную даже в СССР, за что увольняется из «Нового русского слова».
Таким образом, и правые и левые эмиграции третьей волны, при правильном рассмотрении показывают, ошибочность надежд на свободу и демократию, которая в условиях капитализма оборачивается свободой и демократией для богатых.

Сам по себе стиль речи Довлатова живой, не перегруженный образами и сложными конструкциями. Предложения короткие, легко читаются. Вместе с этим, изложение яркое образы чёткие. Автору удаётся несколькими мощными «мазками», наметить самое главное в портрете персонажа. Его проза наполнена оптимизмом и юмором, подчас весёлым, но часто чёрным юмором.

Довлатов стал для правящих кругов США хорошим орудием в борьбе с СССР, поэтому часть его книг была опубликована, поэтому ему удалось стать ведущим авторской программы на радио «Свобода». Но его жизнь в целом, его творчество, показывают тупиковость, вредность, ошибочность его взглядов. Его честность сама подписывает обвинительный приговором правым диссидентам.